Интервью с заведующим отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, Москва, Андреем ГРОЗИНЫМ.

– Андрей Валенитинович, какой вам видится внутриполитическая обстановка в Кыргызстане?

– На самом деле никаких экстраординарных событий, если не вспоминать тему с коронавирусом. До сих пор, я так понимаю, в Кыргызстане наблюдается некая пауза, я имею в виду с электоральной точки зрения. Ведь ещё в начале года было видно, что накал страстей вокруг будущих выборов был гораздо выше, чем сейчас. Сегодня по причине массы различных внешних обстоятельств данная тема несколько отошла на второй план. Но совершенно понятно, что партии и политики живут во многом предвкушением октябрьских мероприятий. К тому времени ситуация стабилизируется, и выборы состоятся в назначенный срок.

Повторюсь, на текущий момент в кыргызском экспертном сообществе стало заметно меньше статей на тему избирательного порога. Раньше они шли валом, многие твердили о необходимости его снижения. Может, тема потеряла свою актуальность. Также следует отметить, что стало заметно меньше материалов, в которых обсуждается, какая же всё-таки политическая партия станет опорной для власти. Видимо, пока данная тема также недостаточно актуальна. Возможно, в апреле-мае, после стабилизации ситуации, этот вопрос вновь всплывёт, став повесткой для обсуждения.

Я так понимаю, что самым важным из последних сюжетов, успевшим наделать много шума среди российских экспертов, занимающихся в том числе и Кыргызстаном, стал, конечно, митинг 17 февраля и 2 марта. Все эти события связаны с именем Садыра Жапарова. Но потом всё пошло на спад, и то, что внешне смотрелось как попытка давления на власть, сегодня тоже просто не актуально. Всё это я сказал к тому, что все сюжеты, которые две-три недели назад активно обсуждались в Москве среди экспертов, профессионально интересующихся происходящим в Кыргызстане, отошли на задний план.

Коронавирус стал бичом, прикрыв все научные мероприятия, а мейнстримом всех новостей стали известия о том, как плохо или хорошо та или иная страна справляется с пандемией. Несмотря на то, что в странах Центральной Азии каждый день увеличивается число людей, которых обозначают как заражённых, страны закрывают границы, рано или поздно жизнь вернётся в привычный ритм и все вновь займутся обсуждением политических процессов и подготовкой к выборам. Полагаю, активная социально-политическая фаза, связанная с электоральным циклом, начнётся не раньше середины лета или ближе к осени. Поэтому подождём. Месяц май станет для всех стран Центральной Азии периодом ремиссии.

– Как вы оцениваете прочность действующего политического режима?

– Тот же митинг 2 марта показал, что силовики действуют достаточно эффективно, по крайней мере, они научились реагировать на традиционную митинговую активность. Но, в отличие от митингов, прошедших в Бишкеке под эгидой НПО, митинг 2 марта скатился в плоскость силового противостояния. Хотя я не считаю митинг 2 марта попыткой захвата власти, как это некоторые квалифицируют. Это была демонстрация того, что в арсенале определённых оппонентов есть проверенные старые средства. По организации, численности и привлечённым ресурсам было видно, что мероприятие было малобюджетным. Поэтому считать это полноценным вызовом власти, на мой взгляд, было бы преувеличением.

– Да, это нельзя считать индикатором.

– Не индикатор, но с точки зрения традиционной реакции на митинговую активность с резким переходом в силовые погромы – здесь милиция показала себя достаточно профессионально. Я так понимаю, сегодня у Президента КР другие главные приоритеты. Ему приходится вертеться в связи с тем, что в Пекине наверняка недовольны тем, как сложилась ситуация с транспортно-логистическим центром, который предполагалось построить в Нарыне.

– А это является показателем неспособности действующего руководства обеспечить реализацию проектов?

– Да. Просто потому, что это не рядовой проходной проект для Китая. Это даже больше месторождения Солтон Сары, где в прошлом году происходили известные события. Ваши читатели наверняка помнят, кто ставил подпись с китайской стороны под реализацией проекта транспортно-логистического центра – сам Председатель КНР! И таким вот образом продемонстрировать невозможность реализации проекта такого приоритетного уровня – это наглядный показатель слабой, недееспособной власти.

С этим не поспоришь. Как раз в полной мере и ощутилась неспособность действующего политического режима претворять важные для ближайших партнёров задачи. Все же смотрят и понимают, что аналогичная картина может быть и с другими проектами. Если не вдаваться в конспирологические теории, что это кто-то подстроил, то понятно, здесь существует конкуренция за китайские товарные потоки. И если бы данный транспортно-логистический центр был построен, то определённую часть китайских товаров он на себя бы оттянул. Повторюсь, дело тут не в чьих-то происках, которыми можно объяснить всё на свете. А дело в том, что в очередной раз на весь мир продемонстрирована недостаточная мобильность в реализации проектов, которые для стратегических партнёров КР, коим является Китай, являются приоритетными.

Китайская сторона, подчеркну, крайне трепетно относится к соблюдению процедур. Если бы подпись под соглашением стояла какого-нибудь члена правительства, то это было бы одно, а подпись Председателя КНР – это совершенно другое! Мне из Пекина звонили коллеги и спрашивали, как понимать такой жест, и уточняли, не является ли это демонстрацией со стороны официального Бишкека? Я же им в ответ сказал, что это некомпетентность и неэффективность, слабая организация контроля за происходящим и концентрация власти на других приоритетах. Но проблема как раз состоит в том, что партнёры воспринимают это как демонстрацию. Хотя, на мой взгляд, это демонстрация некомпетентности.

– Вот такое правительство!

– Китайской стороне надо было учитывать специфику: заинтересовать местную власть, местное сообщество. Но там посчитали, что если в Бишкеке дали добро, то этого вполне достаточно. Хотя вся новейшая история КР показывает, что это ничего не гарантирует и не значит.

– А станет ли при таких условиях китайская сторона вообще сотрудничать с действующей властью?

– Пока не будет. Посмотрите, как движется проект со строительством железной дороги. Да и многие другие проекты. Ничего не двигается. Переговоры постоянно ведутся, но все всё понимают. Если бы китайская сторона всерьёз рассчитывала, что официальная власть в Бишкеке работает эффективно, то проект реализовали бы довольно быстро. В Пекине пока не видят необходимости в реализации подобных проектов. Как раз-таки недовольство тем, какую политику ведёт нынешнее руководство, выражается в замораживании экономической активности и по крупным, и по малым проектам.

Статистика показывает снижение китайской инвестиционной активности в Кыргызстане. Кто-то может сказать, что это отражение общей тенденции замедления китайской экономики, но такое утверждение будет весьма и весьма спорным. Для примера можно посмотреть на Таджикистан. Там степень китайской инвестиционной активности значительно выше, чем в Кыргызстане. И реализация проектов, начиная от добычи ресурсов, заканчивая тем же производством строительных материалов, идёт по нарастающей.

То есть совершенно очевидно, что есть какие-то внутренние проблемы в самом Кыргызстане, которые связаны с сомнениями китайской стороны в том, что действующее руководство КР вообще способно эффективно выполнять те или иные взятые на себя обязательства. Главное-то именно это! Президент КР недавно заявил, что считает партнёрство с Китаем стратегически важным для страны; что основной поток инвестиций идёт именно оттуда; что бизнес заинтересован в расширении партнёрства с китайской стороной.

То есть слова говорятся правильно, причём не первый год. При А. Атамбаеве, напомню, говорилось то же самое. Но на практике всё происходит так, как произошло, скажем, в Нарыне. Наряду с этим все понимают, что страна сейчас живёт другими приоритетами – тем, как организоваться к выборам. Поэтому господин М. Абылгазиев может сколько угодно говорить, как всё хорошо и замечательно, но все понимают необходимость подождать до осени. А там уже как получится…

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram