Пандемия коронавируса показала, что большие проблемы лучше преодолевать сообща, особенно с близкими партнерами. Сама жизнь подтверждает, что наиболее преданными и готовыми вам помочь людьми являются родственники, близкие друзья. Точно также обстоит дело зачастую и на мировой арене, когда в трудную минуту всегда можно положиться на помощь родственных народов, стратегических партнеров. Поэтому страны и народы тюркского мира всегда будут в числе близких партнеров, союзников народов Центральной Азии. Развитие интеграции тюркского мира будет способствовать укреплению государственности всех тюркских стран. Таким образом, тюркоязычные страны смогут оказывать значительное влияние на мировой политический процесс.
Тем более что сейчас тюркоязычные страны вместе представляют серьезную силу. Совокупный ВВП их экономик превышает 1 триллион 150 миллиардов долларов. Население членов одного только Тюркского совета составляет около 160 миллионов человек. Следует отметить, что Центральная Азия имеет гораздо большие исторические и культурные границы. Необходимо понимать, что в том же, например, Афганистане проживает значительное количество тюркоязычных народов.
Согласно ЮНЕСКО, в регион, помимо 5 наших постсоветских стран, включают Монголию, Западный Китай, Пенджаб, северную Индию и северный Пакистан, северо-восточный Иран, Афганистан, районы азиатской России южнее таёжной зоны. На этой территории за счет тюркской интеграции может образоваться большая союзническая ось, которая способна будет, как и в прошлом, занять особое место в мировой истории, соблюдая принцип исторической преемственности.
Разумеется, интеграция тюркоязычных стран должна происходить без создания единого централизованного, или федеративного государства вроде Великого Турана, как это излагается в доктрине пантюркизма. Нельзя допускать того, чтобы единение тюрков стало каким-то имперским проектом, реализацией соответствующих амбиций заинтересованных игроков. Один из создателей пантюркизма, крымско-татарский просветитель Исмаил Гаспринский (Гаспралы) рассматривал его «как культурное движение, нацеленное на достижение большей степени единства между тюркскими народами во всем мире».
В этих целях он даже разработал единый тюркский язык (на основе упрощённого турецкого языка с вкраплениями татарского языка). Однако затем идеи Гаспринского стали использоваться в политических целях «для объяснения действий сначала Османской империи, а затем и Турецкой Республики на Кавказе и в Центральной Азии».
В современности идеи политического пантюркизма обретают второе дыхание. Ряд экспертов полагает, что первоначально, после обретения нашими странами в начале 1990-х годов независимости, Турция ориентировалась на создание тюркского союза со странами ЦА. Затем Анкара поняла, что необходима более мягкая и неторопливая работа по развитию тюркской интеграции, в том числе с участием тюркоязычных стран ЦА.
В результате Анкара «с середины 1990-х годов использовала сложную комбинацию двустороннего взаимодействия, многосторонних институтов, экономических связей и мягкой силы по отношению к Центральной Азии». Тем не менее, «опора на этнолингвистическую идентичность никогда полностью не исчезала из политики Турции в отношении Центральной Азии».
Следует понимать, что Турция в своей политике в Центральной Азии не могла не учитывать позиции держав, имеющих здесь давние интересы. Как отмечает известный британский исследователь Уильям Дейл: «С распадом СССР Анкара возлагала большие надежды на создание общетюркского союза. Эти ожидания были основаны главным образом на культурных связях и предположении, что возрождение российской власти маловероятно».
Но при Путине Россия снова стала мировым игроком, соответственно возродив свое широкое влияние на Центральную Азию. У. Дейл прямо указывает, что развитию турецкого присутствия в ЦА главным образом препятствует Россия, доминирующая сила в регионе, «как с экономической, военной, так и политической точек зрения». К тому же Китай становится влиятельным игроком в ЦА.
Некоторые аналитики полагают, что Турция в своих отношениях со странами Центральной Азии должна быть аккуратной, чтобы не нанести ущерб своим отношениям с Москвой. После появления определенного недопонимания во взаимоотношениях с Западом, Анкара может углубить сотрудничество с ЦА в разных сферах, а также партнерские контакты с Москвой, тем более что та имеет очень напряженные отношения с западными державами.
С. Чингиз считает, что прагматичный и конструктивный подход Турции в Центральной Азии, с учетом интересов России, может быть по достоинству оценен и использован Москвой, в частности, для ограничения влияния Китая в регионе. В Анкаре, очевидно, понимают, что Россия будет оставаться ключевым игроком в Центральной Азии, несмотря на усиление здесь позиций Китая, Европейского союза и других держав. Россия продолжает оказывать существенное влияние на политическое и культурное устройство региона.
Как бы то ни было, но пантюркистские, протурецкие настроения широко распространены в среде центральноазиатской интеллигенции, превалируя даже над их прозападной, пророссийской ориентацией. Кроме того, пантюркизм является неким объединяющим фактором, когда прозападно настроенные интеллигенты нашего региона, как правило, совмещают эту позицию с приверженностью к идеям интеграции, тесного сотрудничества тюркского мира. В прошлом году Узбекистан стал членом Тюркского совета, после чего эта организация стала реальной геополитической силой. В этой связи заметим, что, согласно некоторым экспертам, идеологической платформой Тюркского совета является именно пантюркизм, «значительно переработанный соратником Эрдогана Ахмедом Давутоглу».
Значимость связей с тюркским миром, интеграции тюркского мира для Казахстана очень высока, что подтверждается рядом фактов. В этом смысле показательно то, что в нашей стране была создана Туркестанская область, а город Туркестан признан «духовной столицей тюркского мира». Также не случайно, что Казахстан активно продвигает идею установления более глубоких взаимоотношений ЕАЭС с Турцией. Очевидно, что элиты нашего региона рассматривают Анкару как гипотетического союзника на случай экспансии, агрессии других держав. Сам Н. Назарбаев несколько лет назад сказал: «Придет время, когда все тюркские народы объединятся. Если мы объединимся, то сможем стать очень эффективной силой в мире».
По понятным причинам в деле развития тюркской интеграции ключевую роль играет стратегическое сотрудничество в гуманитарной сфере. Примечательно, что «пантюркистское движение начиналось с реформ письменности», когда его идеологи усматривали «в переходе с кириллицы на латиницу первый шаг к обретению новоиспеченными тюркоязычными государствами своей национальной идеи и самосознания».
В 1992-2001 годах первым перешел на латиницу Азербайджан, поддерживающий доверительные, союзнические отношения с Турцией. В 1993 году на этот шаг пошел и Узбекистан, но вскоре, после разлада в отношениях с Турцией, протестов значительного числа граждан, переход на латиницу в узбекском государстве затормозился.
Теперь этот переход пытается осуществить Казахстан, но он при этом продолжает лавировать между интересами России и Запада (включая Турцию) по этому вопросу. Ряд экспертов обоснованно считают, что для России, имеющей тюркоязычные субъекты Федерации, пантюркизм – угроза не только ее территориальной целостности, но и ее «историческим» национальным интересам в Центральной Азии.
В то же время развитие многосторонних связей ЦА с Турцией преследует и прагматические цели, в том числе транзитный выход на рынки стран Европейского союза, учитывая, что турецкая культура давно органично включает в себя элементы европейских культур. Турция имеет большой, многовековой уникальный опыт сосуществования тюркской культуры с множеством культур, включая византийскую, арабскую, европейскую, персидскую и другие.
Словом, Турция для остального тюркоязычного мира может быть не только авторитетным локомотивом интеграции, примером развития, но и также воротами в Европу, европейскую цивилизацию, к которой отчасти относится и США. Более того, Анкара в русле исторической преемственности может стать одним из главных цивилизационных посредников между Азией и Европой. Можно сказать, что весь тюркский мир выглядит как некий мост (культурный, транзитно-транспортный) между Европой и Азией, географически находясь в этом ареале.
Правила комментирования
comments powered by Disqus