Алексей Ерёменко как символ героизма советских солдат
Этот снимок, сделанный родоначальником советской репортажной фотографии Максом Альпертом, стал символом Великой Отечественной войны. Фото командира, с пистолетом “ТТ” в руке зовущего солдат в атаку, без преувеличения по-прежнему известно всем. Нет, не так — ВСЕМ! Оно украсило обложки нескольких американских журналов, и даже появилось в 1985 году… на почтовой марке Республики Конго. Человек, поднявшийся в полный рост под пулями врага, получил прозвище “комбат”. Макс Альперт сфотографировал красноармейца своей камерой “Лейка” 12 июля 1942 года — на Южном фронте, во время сражения под Ворошиловградом.
“Офицер поднялся из окопа, и позвал бойцов в бой, — вспоминал Альперт через 29 лет. — Люди с громким криком “Ура!” бросились в атаку… этот момент мне и удалось запечатлеть… через несколько минут по цепи пронеслось — “Комбата убили!”. Не успел узнать его фамилию, меня срочно вызвали в штаб полка”.
Говорят, увидев фотографию, Сталин сразу захотел представить героя к награде, однако “комбата” не удалось найти. Поразительно, но имя офицера с этого снимка долго оставалось неизвестным: вплоть до начала семидесятых годов XX века.
“Наш батя нашёлся!”
Максу Альперту приходили сотни (!) писем, авторы которых уверенно утверждали, что на фотографии запечатлён их родственник. Различные города заявляли — “комбат” родился именно у них (право на родину героя оспаривал Киров), а некоторые ветераны Великой Отечественной и сейчас не согласны с официальной версией, узнавая на снимке… себя. Только в 1974 году в ТАСС пришло письмо из Запорожья от председателя райисполкома Ивана Ерёменко. Он писал:
“В годовщину победы над фашистской Германией вся наша семья собралась за столом. Вдруг — звонок. Почтальон принёс почту и газеты. Моя мать по привычке начала проглядывать пачку газет в поисках писем. И вдруг как закричит: “Ваня! Отец! Наш отец!” У меня ёкнуло сердце, перехватило дыхание. Смотрю на снимок в газете — и глазам не верю: батя, батя нашёлся!”
У столичных журналистов, включая и самого Макса Альперта, очередное письмо особого экстаза не вызвало: если и до этого сотни различных семей предъявляли права на фото, как можно быть уверенным, что это, наконец, “тот самый” комбат? К посланию было приложено несколько снимков, а также извещение жене — “Ваш муж, младший политрук Алексей Гордеевич Ерёменко, 1906 года рождения, пропал без вести 14 января 1942 года”.
Исследовали два года
Скорее всего, расследованием бы не занялись — ведь дата гибели предполагаемого комбата не совпадала с 12 июля 1942 года. Письмо отправилось бы в корзину, а семья Ерёменко получила стандартную вежливую отписку. Однако Альперт обратил внимание на приложенные к посланию фотографии. Алексей Ерёменко из села Терсянка Вольнянского района Запорожской области Украинской ССР походил на легендарного “комбата”, словно брат-близнец. Фотограф связался с председателем райисполкома, и запросил другие снимки: около двадцати фотокарточек отправили на экспертизу. Одновременно начали выяснять насчёт “пропажи без вести” политрука Ерёменко зимой 1942.
Вскоре удалось узнать — это стандартная ошибка суматохи военных лет. На связь вышел бывший секретарь Вольнянского райкома ВЛКСМ Константин Гарматин. Он сообщил, что в январе 1942-го с Алексеем Ерёменко и другими бойцами прорывался из окружения у Днепропетровска. Вместе с ними бок о бок сражался однофамилец Алексея Гордеевича, курсант Ерёменко (с точно такими же инициалами). Он-то на самом деле и пропал без вести. Гарматин направил донесение, дабы известили семью курсанта, но штабисты перепутали и послали извещение родным “комбата”. Константин утверждал, что в феврале 1942-го герой точно был жив. Тем не менее, специалисты исследовали снимки целых два года.
“Текла из ушей кровь”
Наконец, было подтверждено — “комбат” со знаменитого фото и политрук Алексей Ерёменко один и тот же человек: Макс Альперт немедленно позвонил сыну и вдове героя. 36-летний младший политрук, разумеется, не являлся командиром батальона: это звание соответствует чину армейского лейтенанта. Алексей Гордеевич был что ни на есть простым украинским парнем — с 14 лет пошёл работать на железную дорогу, затем перебрался на завод. Зарплату он отдавал своим небогатым родителям. В конце концов, стал председателем колхоза “Авангард” и существенно развил “подшефное” хозяйство — под его началом работали животноводческие фермы: разводили коров, свиней и лошадей. 20 коней ежегодно отправляли в кавалерийские части Красной Армии.
Когда началась Великая Отечественная, Ерёменко имел бронь от призыва, но отсиживаться дома не стал — явился в военкомат добровольцем, и потребовал отправить его на фронт. Сослуживцы хорошо помнят его гибель. Командир роты (старший лейтенант Петренко) был ранен, и младший политрук, как заместитель ротного, поднял солдат в атаку. Подполковник запаса Василий Березубчак так описывает события того дня:
“На нас обрушился шквальный артиллерийский огонь. Первую атаку мы отбили. Но во время второй дрогнул правый фланг дивизии. Бойцы начали отходить. Мы были оглохшие, ослепшие, у многих текла из ушей кровь — полопали барабанные перепонки! Я получил приказ комдива восстановить положение, остановить солдат, ибо ситуация создалась критическая. Бегом бросился навстречу отступающим. И тут увидел Ерёменко. Он тоже бежал наперерез бойцам. “Стой! Стой!” — кричал он. Мы залегли. Собрали вокруг себя людей. Немного нас было, горстка. Но Ерёменко решил контратаковать. Он поднялся во весь рост, закричал, бросился в атаку. Мы ворвались в траншеи, завязалась рукопашная. Дрались прикладами, штыками. Фашисты дрогнули, побежали. Вскоре в одной из траншей я увидел Ерёменко. Я побежал к нему и понял, что в помощи младший политрук уже не нуждается...”
Часы, монеты, марка
Алексея Гордеевича Ерёменко похоронили в братской могиле у села Хорошее Славяносербского района Луганской (тогда Ворошиловградской) области. Ему поставлен памятник, установлен барельеф на Аллее боевой славы в Запорожье. Его силуэт отчеканен на российских монетах в 5 рублей (1995 год) и 10 рублей (2000 год), отпечатан на почтовой марке РФ и нарисован на часах “Победа”, выпущенных в 1985 году. Но вот что удивительно — Ерёменко не получил ни одной награды посмертно.
Сейчас ведутся всякие разговоры — дескать, он ли это? Фотограф Макс Альперт (ныне покойный) путался в показаниях, в одном интервью говорил одно, в другом — другое. Да и личность Ерёменко подтвердили сугубо со слов свидетелей (документов-то нет), а какая у них память через 30 лет после войны? Назначили человека “комбатом”, кто конкретно на историческом снимке — сложно разобрать. И вот тут мне хочется спросить: а какая вообще разница? Алексей Ерёменко воевал за Родину, геройски погиб в рукопашной с немцами. И лётчик Гастелло, и боец Матросов были не единственными, совершившими подобные подвиги, но стали их конкретными символами. Так и с Ерёменко.
Возмущает другое. Человек спустя 79 лет после гибели так и не награждён — а это, по-моему, настоящее свинство. Чиновники забыли про скромного мужика, ушедшего на фронт добровольцем и отдавшего жизнь за нашу страну. Зато они с удовольствием ещё с десяток раз отчеканят его лицо на монетах.
Правила комментирования
comments powered by Disqus