Источник: Двойственность внешней политики Туркменистана в отношении Афганистана

Решение президента США Джо Байдена окончательно завершить вывод вооруженных сил США из Афганистана после 20 лет пребывания (НАТО также сделало этот шаг) к 11 сентября вызвало серьезную озабоченность среди стран Центральной Азии, а также внешних заинтересованных сторон (Китай, Россия, Иран) относительно угроз, которые могут повлиять на стабильность и безопасность в регионе. И действительно, мы можем наблюдать что вывод войск США возродил активность «Талибана» (примечание редактора: террористическое движение, запрещенное в странах Центральной Азии), их амбиции захватить власть и подтолкнул их к распространению контроля на северные районы Афганистана вдоль границы со странами Центральной Азии. По информации таджикских официальных лиц, террористическое движение «Талибан» уже контролирует 900 километров 1357-километровой границы с Таджикистаном.

В Афганистане может вспыхнуть новый продолжительный конфликт – не только между террористическим «Талибаном» и правительством Кабула, но и между талибами и иностранными боевиками террористической группировки «ИГ-Хорасана» из-за идеологических расхождений, тем самым вызывая опасное состояние нестабильности и ее потенциальное распространение на весь регион Центральной Азии. Ухудшение внутренней ситуации приведет к потенциальному потоку гражданских беженцев из Афганистана в приграничные страны, которые должны предоставить им гуманитарную помощь. Тем временем, за последние недели сотни афганских военнослужащих пересекли границу в поисках защиты в Таджикистане и Узбекистане, спасаясь от наступления талибов.

Эти события тотчас подтолкнули Ташкент и Душанбе к активной роли в урегулировании тревожной ситуации на их границе (Таджикистан планирует направить дополнительно 20000 военнослужащих, когда как Узбекистан намерен проявить также дипломатическую инициативу, явно исключающую военное решение). Туркменистан вначале официально не выражал озабоченности в отношении активности талибов, похоже, главным образом потому что не был затронут напрямую.

Однако, как потенциальная угроза внутренней стабильности и безопасности, так и ситуация вдоль общей границы с Афганистаном становится все более тревожной для туркменских властей. 

Менее чем за месяц боевики террористического «Талибана» расширили свое присутствие в провинции Фарьяб, взяв под контроль 13 из 14 районов. 25 июня талибы получили контроль над населенными пунктами Карамколь и Гормач, в то время как афганские силы изгнали талибов из стратегического города Андхой (расположенного примерно в 32 км от границы с Туркменистаном). Временный контроль талибов над районом Андхой вынудил афганские власти закрыть КПП Акина, являющийся основным торговым путем для поставок продуктов питания из Туркменистана в Афганистан. Это привело к нехватке продовольствия для местного населения и росту цен. 9 июля талибы захватили контроль над пограничным городом Торгунди в западной провинции Герат, другим сухим портом между Афганистаном и Туркменистаном.

Как и Таджикистан, Туркменистан решил принять меры, направленные на усиление безопасности вдоль границы, сосредоточение тяжелого вооружения, вертолетов и других авиа-средств, а также переброску дополнительных войск с военных баз «Мары-1» и «Мары-2» (в Лебапском районе) в Серхетабад, крупный пограничный пункт с Афганистаном, задачей которого является поддержка подразделений пограничной службы. Более того, по данным Радио Азатлык (Туркменская служба Радио Свобода), власти Туркменистана призвали некоторых резервистов на призывные пункты в Ашхабаде, предупредив о готовности к возможному задействованию.

Неспокойная граница

Главной озабоченностью для Туркменистана является предотвращение вооруженных вторжений террористов и боевиков с общей границы. Даже если «Талибан» заверит в своих «национальных устремлениях», а именно в восстановлении Исламского эмирата только на территории Афганистана и в том, что они не заинтересованы в подрыве национальных границ и суверенитета соседних стран Центральной Азии, иностранные боевики террористической группировки «ИГ-Хорасан» могут извлечь выгоду из сложившийся нестабильности вдоль границы для дестабилизирующих действий на территории Туркменистана.

Это выглядит как реальная угроза, учитывая, что в 2017 году боевики «ИГ-Хорасан» утверждали, что захватили район Дарзаб в афганской провинции Джаузджан, который территориально граничит с восточной провинцией Лебап Туркменистана. Впервые ИГ заявило о временном контроле над афганским районом, расположенным так близко к туркменской границе, что вызвало опасения по поводу их экспансионистских намерений, но афганским силам безопасности и талибам удалось изгнать боевиков ИГ из этого района.

За последнее десятилетие на туркмено-афганской границе произошло несколько инцидентов и столкновений с участием контрабандистов, а также вооруженных экстремистов, что подчеркивает уязвимость с точки зрения безопасности. Самый серьезный инцидент произошел в 2014 году, когда афганские талибы убили шестерых туркменских пограничников в двух засадах, а в 2016 году на афганской границе погибли 27 туркменских призывников. Ситуация еще более осложняется присутствием приблизительно 1,5 миллиона этнических туркмен в северных афганских провинциях Фарьяб и Джаузджан, недалеко от границы с Туркменистаном. Несколько лет назад этнические туркмены сформировали ополчение «Арбеки» – полувоенную группировку, которая не имела экономической или военной поддержки со стороны правительства Кабула или Ашхабада. Ее задача состояла в том, чтобы защитить свои деревни от нападений талибов. Следовательно, потенциальный конфликт с участием различных этнических общин представляет собой дополнительную опасную перспективу для Ашхабада, которая может подорвать его внутреннюю стабильность.

Диалог с Талибаном, отношения с президентом Гани: энергетические и инфраструктурные проекты как основные стратегические цели

В дополнение к военному измерению Туркменистан также решил принять дипломатическую инициативу, направленную на осуществление политического диалога с движением «Талибан» (террористическое движение, запрещенное в странах Центральной Азии. – Примечание редакции.). 11 июля представители движения «Талибан» были приглашены в Ашхабад для проведения переговоров с должностными лицами МИД Туркменистана, в основном посвященных вопросам безопасности и границ в целях предотвращения вторжений на территорию Туркменистана и сдерживания беженцев-мигрантов.

Туркменские власти официально не подтвердили эту встречу, поскольку не хотят раздражать официальное правительство Кабула этими дипломатическими шагами, которые выглядят как политическое признание террористического движения «Талибан», находящегося в оппозиции к руководству президента Гани. Идея продвижения диалога с талибами представляется текущей общей тенденцией в регионе, учитывая, что Узбекистан проводил переговоры с ними в 2018 году, а 8 июля в России состоялась встреча с представителями террористического движения «Талибан» (запрещено в странах ЦА) в Москве.

Специальный представитель России по Афганистану Замир Кабулов в рамках принятия мер по предотвращению распространения конфликта в Афганистане, получил заверения в том, что талибы не планируют нарушать границы Центральной Азии.

На самом деле туркменские власти начали двусторонний диалог с талибами в январе 2021 года, за несколько месяцев до их военного наступления в Афганистане, а также до объявления о выводе войск США. Важность этой дипломатической инициативы связана с тем, что для туркменских властей основной стратегической целью является защита инфраструктурных проектов и инвестиций. Это позволит Туркменистану стимулировать национальную экономику за счет дополнительных доходов: диверсификация маршрутов экспорта природного газа, увеличение экспорта электроэнергии в Афганистан с целью играть свою роль в архитектуре региональной взаимосвязанности через развитие автомобильных и железнодорожных маршрутов из Афганистана и Центральной Азии в Европу и Аравийское море.

Основным предварительным условием для реализации этих проектов является поддержание сотрудничества с Афганистаном. Учитывая стратегическую значимость этих энергетических и инфраструктурных проектов для национальной экономики (по словам министра иностранных дел Туркменистана Рашида Мередова, Туркменистан потратил 1,25 млрд. долларов на проекты, объединяющие Туркменистан с Афганистаном), до сих пор власти Туркменистана имели дело с правительством Кабула, но в то же время сохраняли отношения и диалог с талибами.

Фактически мы можем отметить, что менее чем через неделю после встречи с талибами министр иностранных дел Туркменистана Рашид Мередов провел встречу в Кабуле с министром иностранных дел Афганистана Атмаром и президентом Гани для обсуждения инициатив и сотрудничества на ближайшие два года.

14 января 2021 года во время виртуальной церемонии президент Афганистана Гани и президент Туркменистана Бердымухамедов торжественно открыли три крупных проекта в области энергетики и коммуникаций, подчеркнув улучшение двустороннего сотрудничества и активное участие в реализации региональных проектов, направленных на содействие социально-экономического развития Афганистана и его интеграции в региональную экономику.

Правительство Туркменистана оказало финансовую поддержку Афганистану в реализации железной дороги Акина–Андхой на территории Афганистана, которая является ключевым сегментом интермодального транспортного «Лазуритового коридора» (официально открытого в декабре 2018 года), предназначенного для доставки товаров с Востока на Запад через Туркменистан, а затем через Каспийское море на рынки Кавказа и ЕС. Акина и Торгунди являются соответственно южной и северной конечной точкой этого сухопутного коридора, таким образом, после строительства железной дороги Керки-Имамназар-Акина-Андхой и модернизации линии Серхетабат-Тургунди, маршрут «Лазуритового коридора» может быть полностью реализован.

Для Афганистана «Лазуритовый коридор» представляет собой стратегическую альтернативу, позволяющую снизить зависимость от транзита через Пакистан для выхода на международные рынки .

Реализация 153-километровой линии электропередачи, соединяющей Керки (восточный Туркменистан) с Шеберганом в Афганистане, представляет собой первый этап энергетического проекта Туркменистан–Афганистан–Пакистан (TAП), частично финансируемого Азиатским банком развития. В настоящее время электроэнергия, поставляемая по линии Керки-Шеберган будет снабжать Мазари-Шариф, в то время как Кабул будет досягаем после завершения проекта, запланированного на 2022 год. Другим проектом является реализация оптоволоконных линий от Имамназара в Туркменистане до Акины в Афганистане и Серхетабата в Туркменистане до Торгунди в Афганистане

Взаимное обязательство по реализации газопровода ТАПИ – коридора протяженностью 1800 км, предназначенного для ежегодной доставки 33 миллиардов кубометров газа (млрд куб. м) с гигантского газового месторождения Галкыныш в Туркменистане на рынки Индии и Пакистана через западный Афганистан – это амбициозная задача, которая принесет многообещающие выгоды обоим сторонам. Афганистан получит 5 млрд куб. м этого газа (в то время как Пакистан и Индия получат по 14 млрд куб. м), взимая транзитные сборы, в то время как Туркменистан мог бы диверсифицировать свои маршруты энергоэкспорта, разработав альтернативный коридор, не находящийся под влиянием Китая или России.

До сих пор проблемы безопасности и финансирования (приблизительно расходы в размере 10 млрд. долларов США) регулярно влияли на реализацию этого проекта: маршрут ТАПИ будет пересекать районы, затронутые большой нестабильностью как юго-западный Афганистан (Герат, Гильменд, Кандагар) и пакистанский Белуджистан.

Однако в январе во время встречи в Кабуле министр иностранных дел Туркменистана Р. Мередов заявил, что строительство афганского участка начнется к августу 2021 года, когда как в апреле обе стороны подписали Концепцию безопасности афганского участка ТАПИ, определенную как важный шаг в реализации проекта.

В то же время туркменские власти также получили заверения от талибов в отношении защиты инфраструктуры. Во время встречи в январе 2021 года представители террористического движения «Талибан» (запрещено в странах ЦА) заверили Туркменистан в намерении оказать «полную поддержку в реализации и обеспечении безопасности газопровода ТАПИ и других инфраструктурных проектов» (а именно линии ТАП и железнодорожного сообщения между двумя странами), «которые будут способствовать достижению мира и экономического развития в Афганистане».

Общие проблемы региональной безопасности и стабильности

В ситуации политической неопределенности в отношении Афганистана, Туркменистан искренне надеется, что «Талибан» (террористическое движение, запрещенное в странах Центральной Азии) займется обеспечением защиты инфраструктуры и безопасности. К сожалению, они не выглядят надежными партнерами, учитывая, что они дали аналогичное обещание в 2016 году и не выполнили его, потому что инфраструктура передачи электроэнергии была целью их военной кампании против правительства Кабула.

Несмотря на недавние военные шаги по повышению безопасности вдоль границы, необходимо тщательно оценить реальный потенциал вооруженных сил Туркменистана. В действительности, в результате политики нейтралитета, туркменская армия не проводила никаких военных операций и не участвовала в каких-либо многосторонних учениях.  А нехватка квалифицированных кадров может подорвать эффективное развертывание национальной армии.

С 1995 года Туркменистан проводит внешнюю политику, основанную на постоянном нейтралитете (Бакы Бытараплык), согласно которой Туркменистан не может ни вступать в какие-либо военные союзы, ни размещать иностранные военные базы на своей территории. Страна явно не может вступать в экономические блоки  или участвовать в вооруженных конфликтах, за исключением самообороны.

Кроме того, Туркменистан всегда отказывался вступать в многосторонние региональные организации, поддерживаемые Россией и Китаем в области безопасности (а именно в ОДКБ, а также ШОС). Самоисключение Туркменистана из региональной организации безопасности подвергает страну опасной уязвимости из-за ее неспособности обеспечить безопасность на границе с Афганистаном. Однако несколько лет назад появились слухи об участии российских войск и военных советников вдоль туркмено-афганской границы для укрепления безопасности, а также предотвращения дестабилизирующих вторжений иностранных боевиков террористической группировки «ИГ-Хорасан» и талибов из Афганистана, даже если эти предположения никогда не проверялись. Туркменские власти неоднократно отрицали присутствие российских солдат, главным образом потому, что это было бы явным нарушением политики «позитивного нейтралитета».

В связи с возможным ухудшением ситуации в области безопасности, представляется не случайным, что в октябре 2020 года Туркменистан решил ратифицировать соглашение о совместной безопасности с Россией спустя 17 лет (фактически, оно было первоначально подписано при бывшем президенте Ниязове в 2003 году), на основе которого обе стороны стремятся координировать усилия по обеспечению безопасности и сотрудничать в противодействии терроризму, организованной преступности, незаконному обороту наркотиков.

В ближайшие месяцы Туркменистану следует оценить последствия своей повторной приверженности политике нейтралитета в рамках ухудшающейся ситуации безопасности. Узбекистан (который не является членом ОДКБ, как и Туркменистан) и Таджикистан запланировали двусторонние военные учения с Россией, основным источником региональной безопасности. Кроме того, Россия, Таджикистан и Узбекистан проведут совместные военные маневры вблизи таджикско-афганской границы в начале августа для противодействия угрозам безопасности, исходящим из Афганистана.

Китай также обеспокоен растущей нестабильностью в Афганистане, которая может повлиять на инвестиции и инфраструктурные проекты инициативы «Один пояс, один путь». Туркменистан стал первой остановкой Центральноазиатского турне министра иностранных дел Китая Ван И, направленного на решение проблем безопасности в Центральной Азии. Ван определил Туркменистан как «действительно надежного стратегического партнера», также заявив, что «Китай готов активизировать сотрудничество с Туркменистаном в традиционных и нетрадиционных областях безопасности и помочь стране обеспечить свою национальную безопасность».

Заключение

Положение сохраняющейся нестабильности вдоль афгано-туркменской границы негативно отразится на основных торговых и энергетических путях (Акина и Тургунди), что приведет к замораживанию или торможению развития всех двусторонних проектов и перспектив экономического роста.

Однако Туркменистан не обладает военным потенциалом для противодействия нестабильности вдоль границы. В целях сохранения внутриполитической стабильности и своего политического руководства президент Туркменистана должен учитывать возможности углубления военного сотрудничества и партнерства в области безопасности с двумя крупнейшими региональными игроками – Россией и Китаем, но тщательно сбалансировать эти инициативы с принципами политики нейтралитета.

В настоящее время Туркменистан (и другие республики Центральной Азии) воспринимают террористическое движение «Талибан» не как угрозу межгосударственным границам и внутриполитической стабильности, а скорее, как надежного политического партнера, который будет способствовать обеспечению безопасности в регионе как необходимое предварительное условие для реализации энергетических и инфраструктурных проектов, ориентированных на Афганистан и развитие регионального сотрудничества.

Одним из ключевых пунктов подписанного в Дохе американо-талибского «Соглашения о мире в Афганистане» является борьба с террористическими группировками, связанными с ДАИШ и Аль-Каидой, которая направлена на достижение транснациональных целей, гарантируя, что территория Афганистана, находящаяся под их контролем не будет использоваться для угрозы соседям страны. Это станет тестом на прочность для оценки политической надежности талибов.

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram