Произошедшие в Казахстане в начале января этого года трагические события по сей день подвергаются тщательному анализу со стороны не только отечественных, но и зарубежных экспертов. Здесь по-прежнему многое остается непонятным, с чем нам еще предстоит разбираться. Ситуацию также усугубляет то обстоятельство, что следствие ведется в закрытом режиме и общественность не знает, что именно уже удалось «раскопать» органам правопорядка. Отсюда и проистекают самые разнообразные гипотезы, вплоть до откровенно фантастических.
Станислав Притчин, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук, в своей работе изложил собственное видение причин и следствий «трагического января».
Он считает, что случившееся в нашей стране в самом начале 2022 года может иметь продолжение, хотя и не знает, в какой именно форме это будет происходить. Но так или иначе, а следующие два года (вплоть до президентских выборов 2024-го) станут серьезной проверкой для всего гражданского общества Казахстана.
Полный текст аналитики от Станислава Притчина желающие могут прочитать на официальном сайте ИМЕМО РАН.
Самый серьезный вызов государственности за 30 лет независимости
Важным фактором в случившемся, по мнению исследователя, является то, что по своему экономическому развитию Казахстан выгодно отличается не только от стран Центральной Азии, но и всего постсоветского пространства. Официальная статистика утверждает, что уровень жизни в нашей республике – самый высокий в СНГ и уступает лишь уровню жизни россиян.
У нашей страны имеется также целый ряд других серьезных достижений. Так, например, в своей внешней политике республика поддерживает конструктивные отношения как с ведущими мировыми державами, так и с региональными партнерами.
«Именно ввиду имиджа наиболее успешного государства региона массовые протесты в Казахстане в начале 2022 года в ответ на повышение цен на автомобильный газ стали полной неожиданностью для всех как внутри страны, так и за рубежом», – подчеркивает эксперт.
И хотя повод массовых протестов общеизвестен, поначалу никто не мог даже предположить, что впоследствии это достигнет столь критических масштабов. По состоянию на утро 5 января самые серьезные и многочисленные акции протеста проходили в Актау и Алматы, в меньших масштабах, но тоже с участием многих людей – в Шымкенте, Караганде, Актобе и других регионах страны.
Как отмечает ученый, власти нашей страны «достаточно оперативно отреагировали» на недовольство людей и отменили повышение цен на газ. Но это не помогло.
«Скорее всего, гибкость и уступчивость государства, наоборот, были восприняты не как попытка найти компромисс, а как проявление слабости. Это побудило протестующих выдвинуть новые требования, список которых начал стремительно расти, а география и массовость протестов – расширяться в геометрической прогрессии. Запросы протестующих вышли за рамки сугубо экономической повестки и перешли в плоскость политических требований. Прозвучали заявления об отставке правительства и президента», – напоминает Притчин.
В ночь с 4 на 5 января в Алматы начались столкновения протестующих с полицией. Касым-Жомарт Токаев ввел режим чрезвычайного положения в городе Алматы и Магнистауской области на период с 5 по 19 января.
Самыми сильными были беспорядки в Алматы, в результате чего город несколько дней практически находился во власти протестующих.
По официальной статистике, за эти дни пострадали более 4,5 тысячи казахстанцев, погибли 225 человек, из них 19 правоохранителей. В Алматы захватили и разграбили здание акимата, представительство президента, Департамент КНБ с оружейной комнатой, Департамент прокуратуры, местный аэропорт и многие другие объекты.
Как пишет Притчин, «масштабность протестов и неспособность властей справиться с ними стали самыми серьезными вызовами государственности за тридцать лет независимости Республики Казахстан».
Три фактора протестов
Эксперт отмечает, что повышение цен на газ явилось лишь поводом для массовых беспорядков, поскольку этим видом топлива в стране пользуется довольно ограниченное количество автомобилистов. Также он не находит никаких подтверждений тому, что атака на Казахстан координировалась из-за рубежа, хотя именно эта версия была выдвинута властями РК в качестве официальной.
«Конечно же, следствие еще продолжается, а значит, нельзя полностью исключить версию вовлеченности иностранных сил в организацию и поддержку протестов с целью дестабилизации ситуации в республике», – признает эксперт.
Далее в своем исследовании автор рассматривает те предпосылки, которые, по его мнению, «обусловили мобилизацию столь широкой социальной базы протеста, а также неспособность государства полноценно и своевременно реагировать на события». Среди всех имеющихся он особо выделяет три фактора, послуживших своеобразным триггером к массовым беспорядкам.
Первый – это тяжелая социально-экономическая ситуация в регионах и серьезный запрос на социальную справедливость в обществе. Кроме того, высокий уровень молодежной безработицы, особенно в южных областях.
Здесь автор исследования ссылается на данные казахстанских демографов, согласно которым в стране наблюдается демографический взрыв. Рождаемость в стране в 2020 году выросла более чем в полтора раза по сравнению с 1999-м.
«Примечательно, что по показателям рождаемости республика идет в противоположном от всего остального развивающегося мира направлении, где по мере роста благосостояния граждан рождаемость снижается. В 2020 году в Казахстане родилось рекордное в истории страны количество детей – почти 427 тысяч, на 17% больше, чем в 2015-м. При этом отмечается, что уже сегодня государство не справляется с обеспечением всех детей образованием, и эта проблема со временем будет только усугубляться», – считает ученый.
Несмотря на наличие демографического роста, Притчин отмечает его неравномерность в разрезе регионов. Согласно исследованию, здесь лидируют такие города, как Нур-Султан и Алматы, но в основном за счет роста внутренней миграции. А по естественному приросту населения на первых позициях находится юг, в частности город Шымкент и Туркестанская область. Одновременно в этих регионах отмечаются одни из худших (если не самые худшие) показатели уровня жизни, индекса человеческого развития и социально-экономического положения.
«Сложился серьезный дисбаланс экономического развития Казахстана с избытком трудовых ресурсов и дефицитом рабочих мест в отдельных регионах страны, что годами подготавливало взрывоопасную социально-экономическую ситуацию в случае любого, даже самого незначительного кризиса в стране», – убежден Притчин.
Дунганские погромы и алматинские беспорядки – что общего?
В качестве второго фактора автор исследования указывает «наличие критической массы националистически ориентированной, активной молодежи, которая могла составить костяк протестов».
Здесь он приводит в пример мнение ряда казахстанских экспертов, в частности Данияра Ашимбаева, которые «отмечают схожесть в организационной тактике протестующих в Алматы во время январских событий с погромами в дунганских селах Жамбылской области в феврале 2020 года».
Во время этих погромов, по официальным данным, погибли 10 дунган и один казах, пострадали 180 человек, в том числе 20 правоохранителей. Также было разрушено около двухсот домов, сожжено около 100 автомобилей, ущерб местному бизнесу исчислялся в миллионах долларов США.
«По итогам расследования лишь несколько человек были признаны виновными и приговорены к длительным срокам заключения, большая же часть погромщиков, а также возможные организаторы беспорядков остались безнаказанными», – отмечает исследователь.
Среди общих черт, характеризующих дунганские события 2020-го и алматинские беспорядки 2022-го, эксперты называют быструю мобилизацию актива протестующих и «четкую координацию действий, в первую очередь в отношении государственных органов власти и стратегических объектов».
«Возможной движущей силой беспорядков в Алматы могли стать организованные группы радикальных националистов из южных регионов страны, которые ранее уже участвовали в противоправных массовых акциях», – выдвигает предположение российский ученый.
И наконец – третий фактор. Здесь автор отмечает «внутриэлитные противоречия, дуальную политическую систему, сложившуюся к началу конфликта, отсутствие единого центра принятия решений в силовых структурах».
В тот момент в Казахстане как раз активно шел транзит власти, но Нурсултан Назарбаев и его ближайшие соратники еще сохраняли контроль над частью ключевых позиций, включая силовые структуры.
«Вместе с тем ход протестов показал, что на фоне ухудшения ситуации в стране команда действующего президента Токаева постепенно перехватывала основные командные позиции, остававшиеся под контролем первого президента Назарбаева и близких ему политиков и чиновников», – подчеркивает Притчин.
Правила комментирования
comments powered by Disqus