Россия, ощетинившаяся против трудовых мигрантов из Узбекистана, с легкостью принимает за своих творческих и ярких узбеков, как будто они не из той же страны.
На пресс-конференции в Москве в обществе российского министра культуры известный режиссер из Узбекистана Джаник Файзиев рассуждает о планах государственного финансирования кинопроектов в России.
Дизайнер Эркен Кагаров объявляет о завершении очередного проекта студии Артемия Лебедева.
Актер Азиз Бейшеналиев готовится к вылету из Москвы в индийский Гоа — на киносъемки.
Другой актер и режиссер Талгат Баталов рассказывает со сцены известного документальными постановками “Театр.doc” о том, каково быть узбеком в России.
Пока часть российских обывателей, политиков и общественных деятелей задыхаются от неприязни к “понаехавшим” из Средней Азии, некоторые из них успешно строят карьеры в областях, далеких от лопаты, мастерка и баранки.
Просто больше
Трудовая миграция из Узбекистана в Россию - самая многочисленная, и это легко объяснимо - население этой страны, достигшее в этом году 30 миллионов человек, составляет больше половины населения всей постсоветской Средней Азии.
Соответственно, трудовых мигрантов из ныне независимой республики в России больше всего — по данным российской Федеральной миграционной службы, около трех миллионов из более чем 11 миллионов иностранцев, которые въехали в Россию в первой половине текущего года.
Численное превосходство в поставляемой дешевой рабочей силе находит свое отражение и в количестве людей из Узбекистана, обогативших своими талантами и творчеством культурную и другие сферы России.
Статус Ташкента как столицы царской власти в Туркестане, перевалочного пункта эвакуации времен Великой Отечественной и средоточия образовательных и культурных учреждений советской Средней Азии - по-прежнему позволяет ему оставаться кузницей кадров для российской культуры, науки и промышленности.
Московский культуролог Денис Вальков говорит, что Ташкент был особой зоной в силу миграционных процессов, особенно в связи с советским диссидентством и военной эвакуацией.
“Там была очень мощная диффузия между этносами, культурами и языками, - продолжает он, - поэтому самые успешные владели «масковским» литературным языком, были знакомы с основами - да и с глубинами - культуры и преуспели без всякой протекции со стороны азиатских кланов и коррупции”.
Результат этой диффузии — относительная легкость встраивания представителей обрусевшей или двуязычной узбекской элиты в российские реалии.
Не все веники и валики
Самым богатым русским олигархом который год числится узбек Алишер Усманов.
Художественная гимнастка Алина Кабаева, кстати, ученица жены Усманова Ирины Винер, уроженка Ташкента, достигла высот в спорте и кремлевской политике.
Выходец из Самаркандской области Мирзакарим Норбеков выпускает книги по самолечению и руководит успешным «Институтом самовосстановления человека» и медицинским центром, который предлагает недешевые курсы, посвященные оздоровлению, коррекции зрения, восстановлению мужской силы и даже «тренировке интуиции».
Отучившийся в Ташкенте и поработавший в театре «Ильхом» казахстанец Тимур Бекмамбетов безоговорочно возглавляет списки самых прибыльных российских режиссеров и снял уже два коммерчески успешных фильма в Голливуде.
Уже упомянутый Файзиев, сын классика узбекского кино Хабиба Файзиева, был автором второй части музыкального фильма «Старых песен о главном» на всенародном Первом канале и успешного в прокате исторического боевика «Турецкий гамбит» по роману Бориса Акунина.
Севара Назархан и Наргиз Закирова вызывают экстаз у судей и зрителей телепрограммы «Голос», а певица Азиза давно прописалась во втором эшелоне российской эстрады.
Десятки тысяч бывших узбекистанцев работают на менее заметных должностях – программистами, менеджерами, банковскими клерками, преподавателями и врачами.
Переезд в Россию позволяет им состояться профессионально, давая возможности, которых в родной средней Азии могло и небыть.
Уже который год они заполняют ниши самых тяжелых и низкооплачиваемых работ, селятся кучно и упорно говорят на родных языках — несмотря на облавы, вымогательство, повсеместную ксенофобию и нападения бритоголовых молодчиков или простой гопоты. Средней Азии попросту могло и не быть.
Не только “экзотический азиат”
Азиз Бейшеналиев, сын знаменитого кыргызского актера Болота Бейшеналиева и узбечки родом из Туркмении, прибыл в Москву из Ташкента в 1997 году.
За его плечами была учеба на китайском отделении востфака ТашГУ и в театральной студии при театре Горького, а также съемки в одной из главных ролей в фильме «Буюк Амир Тимур».
Эта попытка - снять эпическое кино о новом отце узбекской нации силами студии Узбекфильм - обернулась эпическим же провалом и запретом на широкий прокат, который исходил лично от президента Ислама Каримова.
После нескольких лет творческого простоя в Москве Бейшеналиев стал востребованным актером, снявшимся не в одном десятке фильмов и сериалов — в основном в России, иногда в Казахстане и всего один раз в родном Кыргызстане.
И хотя, по его словам, приглашают его «когда нужен экзотический азиат, молчаливый, непонятный, со своими представлениями о чести», главные роли у него были тоже — например, в казахском фильме «Мостафа Шокай» о проповеднике идей пантюркизма, который был вынужден эмигрировать во Францию, и закончил свои дни в фашистском Берлине.
Причем отзывы о ролях Бейшеналиева слышны в основном положительные – несмотря на явную однодневность и конъюнктурность некоторых из фильмов и сериалов, в которых он снялся.
«Была поражена как можно сниматься во многих фильмах и так входить в каждую, разную роль и так перевоплощаться», — пишет одна из его поклонниц на сайте ruskino.ru. — «Просто респект и уважуха».
Успешны, но тайно
Борис Гребенщиков назвал свою недавнюю песню о восточном мудреце, чье прибытие решит все сомнения и проблемы, «Тайный узбек».
Успешные узбеки и узбекистанцы в России часто действительно тайные.
Их знание русской культуры и менталитета, «масковского» русского, следование местным манерам одеваться позволяет им более или менее сливаться с окружающей средой.
Но при этом они не могу избежать бытовых проблем, ксенофобии и ущемления прав.
Бейшеналиев, обладатель яркой и очень неславянской внешности, которая позволила ему играть японских разведчиков, казахских ханов и корейских киллеров, с тревогой говорит о росте не просто националистических, а вполне себе нацистских настроений.
«Бессмысленно напоминать про эвакуацию, про «Ташкент город хлебный», историческая память, связь между поколениями перестали работать», – говорит он. – «Такое чувство, что на дворе Берлин (19)29 года».
Приехавший сюда почти десять лет назад ташкентский врач Тимур совмещает работу в государственной клинике и частную практику.
Он получил российское гражданство и похож на местных почти во всем – купил и перестроил домик за городом, водит иномарку, взял кредит и устроил детей в обычные школу и детский сад.
Но недавно ему было отказано в получении лицензии на охотничье ружье — и ведавший выдачей лицензий чиновник беззастенчиво сказал, что у него есть негласная инструкция отказывать выходцам из Средней Азии и Кавказа.
И хотя Тимур ссылался на российские законы и тряс в воздухе красным паспортом с местной пропиской, чиновник был непреклонен — повинны, дескать, эти выходцы в устройстве терактов и совершении преступлений против личности, ничего не могу поделать.
Условие - ассимиляция?
Личный успех отдельных выходцев из Средней Азии достигается путем их ассимиляции — которая обогащает прежде всего российскую сторону, невзирая на утверждения националистов.
Недаром вспоминается шутливая присказка «Почему Мичурин русский, а Акчурин — татарин?» — потому что преуспевший инородец в России становится «своим», его чуждость стирается, становится менее заметной.
Надо напрячься, чтобы понять, что фамилии вроде Ахматова, Рахманинов, Булгаков, Аракчеев (от «арок ичей» — «пьющий водку») и Кантемир («хон темир» — «железный хан») имеют тюркское происхождение — и что Владимир Набоков с гордостью возводил свой род к Набаку, незаконному сыну Чингиз-хана.
Современным примером могут стать та же Кабаева или актриса Чулпан Хаматова, которых мало кто воспринимает как татарок.
Нынешние русские националисты уже не помнят, что одной из движущих сил российской истории после монгольского ига была успешная ассимиляция инородцев — золотоордынской знати и кавказских князей (в их числе были Тарковские, предки поэта Арсения и режиссера Андрея) до греков, голландцев и немцев.
Демографический взрыв неизбежен
А сейчас получается, что по-настоящему меняет облик России не культурная прослойка среднеазиатской элиты, а масса их гораздо менее обрусевших, образованных и утонченных земляков.
Но масса эта уже частично осела в России, связывая себя гражданством, браками с русскими, новой работой и учебой детей.
Все чаще слышны сообщения об опустевших русских деревнях, где рядом с обязательными пенсионерками и пьющими мужиками появляются семьи среднеазиатских мигрантов, которые берутся за сельское хозяйство — и пускают корни в российской сельской глубинке.
«Сейчас мы стоим на грани мощного демографического взрыва, который сравним с Великим переселением народов первых веков нашей эры», — констатирует доктор исторических наук Вячеслав Михайлов, бывший российский министр по делам национальностей и федеративным отношениям.
И некоторые россияне приветствуют такую перемену — если не во всей стране, то хотя бы в столице.
«Я за то, чтобы Москва наконец-то стала нормальным многоэтничным мегаполисом», — говорит Всеволод Лисовский, режиссер “Театра.doc”, поставивший спектакль «Акын опера», в котором двое мужчин и одна женщина из таджикского Нагорного Бадахшана, блистательные музыканты, работающие в Москве далеко не по профессии, рассказывают о ежедневной трагедии гастарбайтерской жизни, перемежая свои истории древними песнями под аккомпанемент рубаба и дойры.
Правила комментирования
comments powered by Disqus