Для России это возможность переформатировать в свою пользу политику в регионе и определиться с интеграционными целями

С наступлением предвыборного года политическая ситуация в Узбекистане все больше накаляется. В последние месяцы в прессу не раз просачивалась информация о конфликтах междуИсламом Каримовым и частью элиты, поддерживающей его старшую дочь Гульнару Каримову. Начались серьезные ротации в руководстве Узбекистана: в отставку отправлен глава МВД Баходыр Матлюбов, занимавший этот пост с 2006 года.

Положение осложняется тем, что подковерная борьба между властными кланами в Ташкенте накладывается на перспективу резкого обострения ситуации в Центральной Азии после начала вывода сил международной коалиции из Афганистана в 2014 году. Серьезно ухудшилась и экономическая ситуация в стране.

Новый год для Узбекистана начался с острого дефицита бензина и дизеля. Несмотря на то что цены были подняты на 20%, топлива нет на большинстве автозаправок не только в регионах, но и в Ташкенте. Топливный дефицит связан с тем, что в Узбекистане продолжается драматическое сокращение добычи нефти и газоконденсата (старые месторождения выработаны, а в новые Узбекистан не инвестирует). По информации Государственного комитета Республики Узбекистан по статистике, по итогам 2012 года добыча нефти и газового конденсата достигла исторического минимума — 3,17 млн тонн (в том числе сырой нефти — 1,56 млн тонн) при объеме внутреннего потребления 4,4 млн тонн. По сравнению с 2003 годом добыча сократилась более чем вдвое.

За последнее время в стране значительно (на 50%) подорожали социальные сорта хлеба. Несмотря на заявления Узбекистана о сборе рекордного в этом году урожая зерновых (более 7,6 млн тонн), в действительности страна не обеспечивает хлебом свое тридцатимиллионное население (цифры сбора урожая сильно завышаются) и вынуждена покупать его (в частности, у Казахстана). В связи со значительным ростом цен на зерно на мировых рынках в 2013 году закупать его в прежних объемах Ташкенту становится трудно. Все труднее дотировать цены на социальные сорта хлеба (правительство уже заявило о резком сокращении дотаций на 2014 год), в этом году в Узбекистане впервые официально принят дефицитный бюджет.

В свое время катализатором революционных событий на Ближнем Востоке, которые потом получили название «арабской весны», стало именно резкое повышение цен на хлеб и топливо, поэтому, по мнению политологов, вероятность развития событий по сходному сценарию и наступления «ташкентского лета» довольно высока. Особую обеспокоенность вызывает тот факт, что один из наиболее влиятельных партнеров Ташкента — Вашингтон — похоже, принял решение поддерживать на следующих выборах происламскую оппозицию.

Так что у Ислама Каримова остается крайне мало внутренних ресурсов для удержания ситуации под контролем, поэтому принципиально значимым становится участие других внешних игроков, таких как Китай и Россия. Для России, которая за двадцать лет утратила свое былое влияние в Средней Азии, а сегодня задумалась о возобновлении интеграционных процессов на постсоветском пространстве, нынешнее положение Узбекистана представляет и угрозу, и возможность.

Вероломный американский друг

Основным интересом США в Узбекистане в последние годы стали возможность его использования при выводе частей международной коалиции из Афганистана и размещение там баз НАТО. Вашингтон также хотел бы использовать южные области Узбекистана и северных провинций Афганистана для создания так называемого пояса безопасности. С лета 2013 года в Ташкенте уже действует региональный офис НАТО, который взял на себя функции координации действий всех заинтересованных сторон в плановом поэтапном выводе войск из Афганистана и вывозе вооружений и армейского имущества.

Комментариев о том, что произойдет с этим офисом после окончания вывода войск, ни одна сторона не дает, но российские военные эксперты полагают, что он останется в Узбекистане, чтобы заниматься управлением войсками альянса уже на территории Узбекистана и содействовать переводу узбекской армии на стандарты НАТО. Подобное развитие событий вполне соответствует другому существенному интересу США — ослаблению влияния России и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Узбекистане и во всем Центрально-Азиатском регионе. На этом пути уже достигнуты значительные успехи. Например, Ташкент уже формально отмежевался от союзнических обязательств по отношению к России и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), а в рамках ШОС он фактически стал проводником американских интересов, причем часто в ущерб не только интересам России, но и Китая.

В последнее время США стали проявлять к Узбекистану особое внимание. В сентябре 2012 года Конгресс дал согласие на возобновление поставок Узбекистану оружия, сняв наложенный еще в 2004 году запрет. Ташкент посетила делегация во главе с министром военно-морских сил США Реем Мэбусом. Одной из целей ее визита было определение того, в каком военном оборудовании нуждается Узбекистан. Появился так называемый список Мэбуса, в который были включены средства разминирования, приборы для сканирования местности с воздуха, приборы ночного видения, прослушивающая техника, аппаратура, позволяющая осуществлять контроль над интернетом и вторгаться в социальные сети. Объем помощи Госдепа США Узбекистану в 2013 году составил 12,6 млн долларов, из которых 3,4 млн пойдут на программы в сфере безопасности, включающие в себя проекты содействия как вооруженным силам, так и правоохранительным органам и погранслужбе.

Впрочем, события «арабской весны» показали, что Вашингтон легко сдает своих политических контрагентов в правящих режимах, несмотря на все ранее предоставленные им гарантии безопасности. И Каримов, безусловно, имеет информацию об активных контактах американцев с представителями исламской оппозиции в Узбекистане: Вашингтон уже по традиции готовит для себя запасной аэродром на случай скорого падения существующего режима. Эксперты в Вашингтоне исходят из того, что светская оппозиция Каримову (достаточно малочисленная и проживающая в массе своей вне Узбекистана) не сможет удержать ситуацию в стране и обеспечить интересы США при смене режима.

Неудивительно, что в последнее время официальный Ташкент резко снизил интенсивность контактов как с США, так и с НАТО в целом. Каримов явно хочет получить подтверждение гарантий своей безопасности Вашингтоном — до начала вывода натовских войск из Афганистана. В свою очередь американская политика прибегла к традиционной для нее в таких ситуациях модели поведения. Через международные организации активно поднимается вопрос о «массовом нарушении прав человека каримовским режимом», и в то же время Ташкенту обещают резко увеличить объем военного имущества, оружия и вооружений, которые американцы собираются оставить в Узбекистане.

Среднеазиатская слабость Евросоюза

В отличие от бывших советских республик европейской части СССР, таких как Молдавия или Украина, Евросоюз не имеет особого влияния в Средней Азии вообще и в Узбекистане в частности. Однако, несмотря на это, у ЕС есть масса структур и институтов по этому региону: специальный представитель ЕС по странам Центральной Азии, представительство в Ташкенте, подписанная «Программа региональной стратегии поддержки Центральной Азии», действуют программы TRACECA (транспорт), INOGATE (энергетика), TEMPUS (образование), Седьмая рамочная программа (наука). Регион Центральной Азии отнесен к приоритетам внешней политики ЕС, однако эта приоритетность скорее относится к Туркмении, в которой видят потенциального поставщика углеводородов в Европу.

Хотя два года назад ЕС приступил к осуществлению трехгодичного проекта поддержки «процесса судебно-правовой реформы в Узбекистане», Брюссель с разочарованием отмечает, что за последние годы ситуация с правами человека и гражданскими свободами в Узбекистане только ухудшилась, а «мягкая сила» ЕС там не работает.

Узбекистан даже пользуется преимуществами Генеральной системы преференций ЕС, то есть имеет таможенные льготы при входе на рынок ЕС (снижение на 10% таможенных пошлин). Но по сравнению с соседним Казахстаном (он продает в ЕС нефть) экономические контакты ЕС и Узбекистана выглядят весьма слабо, на ЕС приходится всего 6–7% товарооборота страны (в Казахстане этот показатель составляет 40%).

Отдельно стоит упомянуть гиперактивных немцев, упрямо пытающихся построить свои собственные экономические отношения с Ташкентом (их привлекает новый тридцатимиллионный рынок, пусть и с не самым богатым населением). Но даже немецкий бизнес очень слабо продвигается в Узбекистане. Компании из Германии не могут преодолеть тех общих проблем, с которыми сталкиваются все иностранные инвесторы в Узбекистане: почти полное отсутствие гарантий собственности в стране, крайне сложная и максимально коррумпированная процедура конвертации выручки в сомах в любую иностранную валюту.

Китай вездесущий

Последние десять лет финансово-экономическая зависимость Узбекистана от Китая стремительно возрастала. Первой столицей, которую посетил Ислам Каримов еще в 2005 году, после беспорядков в Андижане, был именно Пекин. С тех пор Узбекистан превратился для КНР в важный источник природных ресурсов (прежде всего газа), еще один рынок сбыта китайских товаров и поле для геополитического соперничества с США.

Экспортный контракт на поставку узбекского природного газа в Китай был заключен в октябре 2011 года, а в апреле 2012-го газ уже начал поступать в Китай. К 2016 году Пекин собирается закупать 25 млрд кубометров узбекского газа, то есть КНР по факту законтрактует весь экспортный газ из Узбекистана, включая те объемы, которые сейчас идут в Россию и Таджикистан. В 2012 году уже был резко сокращен объем поставок газа в Таджикистан, а в конце прошлого года Ташкент приостановил экспорт природного газа в Россию; было также серьезно ограничено потребление газа внутри самого Узбекистана.

Пекин заинтересован и в узбекском хлопке, золоте и в первую очередь в уране (Россию из урановой добычи выгнали десять лет назад). Узбекистану в урановой стратегии CGNPC (Китайской Гуандунской ядерно-энергетической корпорации) отводится важная роль. Еще в 2009 году компания приобрела у узбекского экспортера «Навои» 150 тонн урана, затем было сформировано СП с госкомитетом Узбекистана по геологии и минеральным ресурсам для разведки урана на Бозтауской перспективной площади под Навои (всего от Бозтау CGNPC надеется получить 4000 тонн урана).

Помимо этого Китай взял курс на создание транспортной инфраструктуры для обеспечения роста товарооборота с Узбекистаном: готов проект строительства прямой железной дороги (через территорию Казахстана) и прямой автотрассы. Пекин также может в ближайшее время предложить Ташкенту перейти во взаимных расчетах на национальные валюты (юань и сом). С учетом постоянного роста китайского экспорта в Узбекистан это позволит КНР в краткие сроки аккумулировать у себя большое количество узбекской валюты и тем самым непосредственно влиять на финансовую систему Узбекистана.

У Пекина (как и у Москвы) не вызывает энтузиазма потенциальное согласие Ташкента на размещение на своей территории военных объектов НАТО. Это значит, что после завершения вывода коалиционных сил из Афганистана Китай будет давить на Узбекистан, с тем чтобы планы США в отношении использования узбекской территории были серьезно пересмотрены. Однако Пекин будет избегать прямых столкновений с Вашингтоном, образно говоря, пропуская вперед Россию. Основной же проблемой политики Москвы в отношении Ташкента является неясность приоритетов.

Грустные вехи

Практически с момента получения независимости Узбекистаном и до недавнего времени проблема российской политики в этой стране заключалась в том, что Москва играла исключительно по тем правилам, которые предлагал Ислам Каримов. В определенный момент было даже похоже на то, что Каримов манипулировал поведением бывшего патрона.

Здесь весьма показательна история членства Узбекистана в ОДКБ. Будучи одним из основателей этого оборонного союза (май 1992 года), уже через несколько лет Узбекистан сам настоял на выводе всех российских войск (включая пограничные) со своей территории и в 1999 году вышел из организации. Андижанские события 2005 года и резкое охлаждение отношений с Западом заставили Каримова вновь вспомнить об ОДКБ, вследствие чего Россия стала поставлять Узбекистану как члену ОДКБ оружие и военную технику по льготным внутрироссийским ценам. Однако после смягчения отношения ЕС и США к Узбекистану (в 2007 году) он стал не просто отходить от ОДКБ, но по факту блокировать многие российские инициативы внутри этой организации. Так было, например, с предложением о размещении антитеррористической базы ОДКБ на юге Киргизии и с созданием Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) военного союза. В 2012 году, когда Ташкент заявил об официальном выходе из ОДКБ, Москва с облегчением отпустила всегда недовольный и фрондирующий каримовский Узбекистан в вольное плавание, фактически сняв с себя все обязательства в отношении поддержки режима Ислама Каримова и резко сузив ему поле для маневра.

Однако в последние месяцы, вновь ощутив под ногами качающуюся почву, Ташкент явно пытается возобновить военное сотрудничество с Москвой в двустороннем формате (узбекская сторона особо остро нуждается в развединформации об активности талибов на сопредельных с Узбекистаном территориях и о их контактах со своими сторонниками в Центральной Азии). Кроме того, Каримов хочет, пусть и неофициально, получить гарантии военной помощи в случае обострения ситуации после 2014 года.

Похоже, на этот раз Москва близко подошла к тому, чтобы осознать свои прежние ошибки, и заняла твердую позицию в отношении предоставления Узбекистану военной помощи и гарантий. Она дала понять своему среднеазиатскому соседу, что подобные шаги возможны только при условии полного членства в ОДКБ, предусматривающего ратификацию и исполнение всех документов этого оборонного союза (включая положение о невозможности нахождения на территории члена ОДКБ военных баз третьих сторон). Вероятно, настало время определиться и с тем, как выглядят программа-минимум и программа-максимум, которых Москва ожидает от Узбекистана, и исходя из этого разработать список собственных правил и перестать играть по чужим.

Чего хотеть

К первоочередным целям России в отношении Узбекистана, безусловно, можно отнести свободный доступ российских товаров на его рынок и защиту интересов российских компаний. Сейчас Узбекистан пользуется всеми преференциями от членства в зоне свободной торговли СНГ, беспошлинно продавая свою продукцию (в том числе автомобили) в Россию и другие страны СНГ. Однако для продукции из России (автомобилей, комбайнов, тракторов и продуктов питания) и Казахстана (муки и зерна) Ташкент ввел значительные пошлины. В то же время многие российские компании, включая таких гигантов, как «Газпром», имеют крайне непростую историю бизнеса в Узбекистане.

После сближения Москвы и Ташкента после андижанских событий российский газовый гигант смог наконец приступить к работе в этой центральноазиатской стране. В 2006 году «Газпром» подписал с Узбекистаном соглашение об основных принципах проведения геологического изучения недр инвестиционных блоков Устюртского региона, а также соглашение об основных принципах и положениях СРП месторождений Урга, Куаныш и Акчалакской группы; получил лицензии на право проведения работ по геологическому изучению семи инвестиционных блоков: Актумского, Куанышского, Агыинского, Насамбекского, Западно-Ургинского, Акчалакского и Шахпахтинского.

Однако у Ташкента уже в 2007 году возникли претензии к российскому газовому концерну: узбекская сторона настаивала на том, что «Газпром» якобы не выполняет взятые на себя обязательства, и передала проекты малайзийской компании Petronas. Несмотря на то что российская компания уже проделала значительную часть работы (пробурено 12 скважин, выявлено 14 газоперспективных структур, десять из них подготовлены к бурению), речь даже не шла о компенсации расходов. Сейчас российский газовый концерн вновь собирается работать в Узбекистане, но, прежде чем начать это делать, хорошо бы заручиться гарантией на государственном уровне, что история не повторится.

Похожая ситуация была в 2012 году, когда отношения между Москвой и Ташкентом были серьезно осложнены из-за фактически рейдерского захвата узбекского филиала МТС — «Уздунробиты», который считался одним из самых успешных примеров работы российской компании на зарубежных рынках, его услугами пользовались 9,3 млн человек (39% всего рынка Узбекистана). Рейдерский захват иностранного бизнеса, к сожалению, обычная практика в этой стране, но масштаб операции против МТС был беспрецедентным даже для Узбекистана: 500 млн долларов налоговых претензий, пять бывших топ-менеджеров оказались в тюрьме, на все активы компании наложен арест. Однако все неприятности «МТС-Уздунробиты» объяснялись тем, что успешная компания мобильной связи оказалась в зоне интересов Гульнары Каримовой.

Для более мелких российских компаний, ведущих свой бизнес в Узбекистане, чуть ли не на первом месте стоит проблема конвертации прибыли в узбекских сомах в иностранную валюту. Узбекистан — единственная страна в СНГ, где нет свободного рынка валюты, а официальный и черный курсы обмена драматически различаются, и компании просто не могут получить заработанные там деньги.

Перспективы

Для перехода к более амбициозным целям по выстраиванию отношений с Узбекистаном России также надо решить вопрос долга (сейчас общий долг Ташкента перед Москвой составляет более 700 млн долларов). Долг появился в начале 1990-х, когда Банк России предоставлял Узбекистану кредиты в рублях на оплату российских товаров. Но в 1998 году узбекский парламент признал эти займы нелегитимными — они были признаны только правительством Узбекистана, и сейчас Ташкент российские долги не обслуживает. С тех пор Ташкент не раз настаивал на том, что Россия должна списать этот долг в рамках союзнических отношений. Однако Москву такой вариант не устраивает, и это было бы явно неверным ходом в перспективе дальнейших отношений. Надеяться на возвращение денег смысла не имеет, но, возможно, долг мог бы быть урегулирован за счет приобретения российскими компаниями активов в Узбекистане.

Другим приоритетом Москвы должна стать защита интересов русских и русскоязычных в этой центральноазиатской республике. Сегодня русское население составляет около миллиона человек (хотя перепись населения после 1989 года так и не проводилась). Но в Узбекистане продолжается политика вытеснения русских с госслужбы и из системы образования, крайне ограничено пространство для применения русского языка, идет системное уничтожение памятников российской и советской эпох, имущество русских и русскоязычных подвергается криминальным захватам, часто при содействии местных властей.

В долгосрочном же плане Россия потенциально заинтересована в подключении Узбекистана к Таможенному союзу ЕврАзЭс, поскольку чем больше потенциальных потребителей в интеграционном объединении, тем выше его шансы на успех за счет создания постоянного внутреннего спроса. В случае подключения Киргизии и Таджикистана к ТС Узбекистан может стать неким полуанклавом внутри этого интеграционного объединения. В результате экспорт Узбекистана на рынок ТС будет серьезно осложнен из-за разницы в таможенных тарифах ТС и Узбекистана.

Нельзя сказать, что в самом Узбекистане не понимают этой угрозы. Председатель сената Узбекистана Илгизар Собиров на встрече с председателем Совета Федерации России Валентиной Матвиенко в ноябре прошлого года в Ташкенте заявил, что его страна положительно рассматривает идею присоединения к Таможенному союзу России, Белоруссии и Казахстана. Однако потом заявление главы верхней палаты парламента Узбекистана было опровергнуто, хотя совершенно очевидно, что такие заявления невозможны без согласования с Исламом Каримовым. Судя по всему, Ташкент, испытывающий все большие экономические проблемы, готовится начать новый торг с Москвой, напоминающий историю с ОДКБ, но на этот раз — о присоединении к ТС с целью получения экономических преференций. Исход диалога будет зависеть от политической зрелости Москвы. 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram