Помощь Европейского Союза для Центральной Азии хорошо спланирована, но она осуществляется медленно, в зависимости от особенностей каждой страны. Об этом заявила Европейская Счетная Палата в своем коммюнике от 14 января 2014 года. Как явствует из отчета, серьезно осложняют деятельность европейских помощников коррупция и нежелание сотрудничать со стороны местных правительств.

Европейская счетная палата - один из семи институтов, управляющих Европейским союзом. Палата создана в 1975 году для аудиторской проверки бюджета Союза и его учреждений. Штаб-квартира счетной палаты находится в Люксембурге.

Евросоюз активно работал со странами Центральной Азии с обретения ими независимости. В своем документе по центральноазиатской стратегии ЕС наметил следующие цели своей помощи: укрепление стабильности и безопасности, продвижение демократии.

Были выбраны следующие приоритеты:

— развитие политического диалога в рамках различных программ и договоров о сотрудничестве;

— поиск сближения двусторонних подходов к решению проблем, общих для всего региона

— основные 7 направлений:

a) надлежашее управление, правовое государство, права человека и демократизация;

b) воспитание и образование;

c) экономическое развитие, торговля и инвестиции;

d) транспорт и энергетика;

e) экологическая стабильность и управление водными ресурсами;

f) борьба против общих угроз и вызовов;

g) межкультурный диалог.

В частности, в целях сокращения бедности ЕС определила три приоритетных сектора:

- усиление региональной кооперации, в частности, через интеграцию рынков, сети по управлению окружающей средой, управление границами и миграционными потоками, таможенное регулирование, борьба против организованной преступности и приграничное сотрудничество между индивидуумами и внутри гражданского общества. На эти цели выделено от 30 до 35 процентов бюджета помощи ЕС;

- сокращение бедности и улучшение условий жизни, в частности, через проекты, способствующие развитию общества в сельской местности, а также реформы в сельском хозяйстве и социальной защиты (от 40 до 45 процентов бюджета помощи ЕС);

- действия во имя демократизации, продвижения прав человека, правильное добросовестное управление госорганов, экономические реформы (от 20 до 25 процентов бюджета помощи ЕС).

Аудит позволил заключить, что Комиссия ЕС и Европейская Служба по внешним связям (SEAE) приложили значительные усилия для планирования и развертывания помощи, однако сама помощь осуществляется очень медленно.

Например, в Узбекистане подписание договора о финансировании занимает в среднем два года, а запуск реализации программы – целый год. Тяжелые административные процедуры внутри стран, затруднения в подборе рода деятельности, а также сложность процедур в самой Комиссии ЕС привели к задержке реализации европейской стратегии.

Темпы реализации стратегии варьируются от страны к стране. Медленнее всего дела продвигаются в Узбекистане и Туркменистане - из-за различия подходов ЕС и правительств этих стран к приоритетам развития и к самому сотрудничеству. Также сказались и серьезные события во внутренней политике этих стран, например, андижанские репрессии мая 2005 в Узбекистане, которые практически заморозили сотрудничество ЕС с этой страной в первые три года рассматриваемого периода.

В Кыргызстане и Таджикистане темпы реализации быстрее - с учетом того, что обе страны подписали Парижскую Декларацию об эффективности помощи развитию (2005) Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР)

Именно этим странам была выделена так называемая бюджетная поддержка: 24,4 миллиона евро было выделено Таджикистану , что составляет 22 процента всей помощи для этой страны, и 39,4 млн евро - Кыргызстану (36 процентов помощи).

При географическом распределении помощи Комиссия постаралась выровнять свои программы расходов по национальным приоритетам стран-партнеров, учитывая относительное благосостояние этих стран. Все проекты, отобранные для получения помощи ЕС, прошли конкурс на соответствие основным целям, указанным в документе региональной стратегии.

Однако Комиссия стала распылять средства на многие секторы. Например, в Кыргызстане делегация ЕС должна была управлять 56 контрактами, что в принципе невозможно качественно отслеживать на месте.

К тому же помощь большому числу маленьких проектов увеличила административную нагрузку на делегации ЕС в этих странах. Так, только в одном 2011 году административные расходы составили 14,6 процента всех выделенных для помощи в развитии ЦА средств.

Широкий набор используемых финансовых инструментов и различные методы принятия решений усложняют подсчет сумм, потраченных ЕС в ЦА по секторам и по странам, в результате чего программа стала трудноуправляемой.

Региональные же программы и вовсе не имеют действительно регионального размаха, как в плане совместной реализации странами-партнерами, так и по результатам этих проектов для региона в целом.

Для Комиссии управление региональными программами составило дополнительную трудность. Комиссия должна получить согласие всех участвующих в программе стран на каждой стадии ее разработки. Учитывая разное отношение стран к региональной кооперации, это представляется трудноосуществимым.

На региональное сотрудничество было выделено 242 млн евро. Значительная часть этих денег была предназначена для образовательных программ Erasmus и Tempus (36 процентов), а также для программы, облегчающей инвестиции в Центральную Азию (29 процентов). Эти многонациональные программы осуществляются в каждой стране по отдельности и не способствуют региональной кооперации.

Пример программы управления границами в Центральной Азии (BOMCA) показывает, что уровень участия в ней варьируется от страны к стране. BOMCA реализуется при посредничестве ПРООН, ее штаб-квартира находится в Бишкеке с отделениями в каждой из пяти республик. Дотируемая на сумму 33,7 млн евро на период 2003-2014 годов, эта программа имеет долгосрочные цели принятия норм и опыта ЕС в совместном управлении границами.

Однако, как показывает анализ, Кыргызстан и Таджикистан участвуют, в некоторой мере, в BOMCA, а Узбекистан и Туркменистан участвуют только в отдельных мероприятиях, но никогда не делятся своим профессиональным опытом с другими странами.

Реализации программ ЕС также препятствует коррупция. «Республики ЦА испытывают серьезные проблемы с коррупцией. В индексе восприятия коррупции, составляемом Transparency international, все эти страны получили очень низкую оценку - ниже 28 из 100 (2011), при этом Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан входят в число 10 процентов самых коррумпированных стран мира. Такая эндемичная коррупция может запятнать репутацию Комиссии и сократить эффективность программ поддержки, отмечает Счетная Палата.

Программы ЕС могли быть использованы для борьбы с коррупцией. Например, бюджетная помощь Кыргызстану и Таджикистану включают меры, которые должны были бы усовершенствовать эффективность и прозрачность управления финансами государства, процедуры тендерных торгов и контроля над государственной властью.

Однако «Комиссии не удалось проявить себя более строгой в управлении бюджетной помощи Таджикистану и Кыргызстану и подчинить эту поддержку принятию специфических мер борьбы против коррупции, например, в инкриминировании коррупции, усилении обязательства отчитываться перед общественными институтами. Решения о выдаче денег принимались, основываясь на обязательствах стран-партнеров принять реформы, а не на уже реализованных проектах», - отмечает Счетная Палата.

Другой проблемой для использования европейских финансовых средств стало нежелание местных правительств сотрудничать. Защита прав человека, сокращение бедности - вот примеры тех вопросов, которые даже не вошли в повестку обсуждения с правительствами Казахстана, Узбекистана и Туркменистана. «Казахстан, Узбекистан и Туркменистан даже и не пытались оценить свои потребности в плане помощи развитию и стратегии сокращения бедности», - отмечает Счетная Палата.

Иногда ситуация доходила до абсурда:

В частности, в Узбекистане проекты в области реформ уголовного правосудия и совершенствования системы охраны материнского и детского здоровья соответствовали потребностям страны, высказанным ее правительством. Однако в реализации этих проектов власти не оказали никакой помощи. Например, международные эксперты, работающие в области реформ уголовного правосудия, не получали разрешения на посещения тюрем или на присутствие на процессах в суде.

Что касается программы Комиссии, посвященной борьбе с недостаточным питанием детей, то правительство Узбекистана отказалось признать существование самой проблемы недостаточного питания детей в своей стране.

В результате Счетная Палата рекомендовала Комиссии ЕС не распылять средства и концентрироваться на небольшом числе секторов, создавать истинно региональные программы, сокращать административные расходы по управлению программами. Также Комиссии предписано выделять бюджетную поддержку только на условии принятия работающих антикоррупционных механизмов.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram