Что получит Таджикистан от нового интеграционного процесса, где доминирующая роль будет за Россией, удастся ли сохранить в этом случае свой суверенитет?

ИДЕЯ восстановления единого экономического поля на постсоветском пространстве в форме некоего евразийского пространства была выдвинута казахским президентом Нурсултаном Назарбаевым в 1994 г. Страна пребывала в тяжёлом экономическом положении, и выход из него он видел в развитии интеграционного процесса. Но любая интеграционная инициатива на постсоветском пространстве может быть реализована лишь при поддержке правящей элитой России. При Борисе Ельцине подобные инициативы были неприемлемы. Их, конечно, не отвергали, но никогда серьёзно не рассматривали. Таким же было отношение к ним российской властной элиты и в первые две президентские каденции Владимира Путина.

К началу 2012 г. практическое отношение российской правящей элиты к идее восстановления единства постсоветского пространства изменилось на прямо противоположное. По экономическим, а в ещё большей степени по политическим мотивам. После мюнхенской речи 2007 г. Владимира Путина и пятидневной кавказской войны 2008 г. всё более явным становилось неприятие западным сообществом стремления России занять подобающее ей место в мире и желание помешать ей в этом. Полагая, что данная задача может быть решаемой лишь в случае воспрепятствования дальнейшему пребыванию во власти Владимира Путина, внешние противники взяли курс на т.н. «депутизацию» России. В этом же была заинтересована и либеральная оппозиция в самой стране, развернувшей, после отказа Дмитрия Медведева баллотироваться на второй президентский срок в пользу Владимира Путина, белоленточную активность.

Сложившиеся обстоятельства актуализировали для правящей российской элиты необходимость отхода от преимущественной политической и экономической ориентации страны на Запад. Первым и естественным шагом на этом пути могло быть, и действительно стало, изменение отношения российской властной элиты к вопросу о восстановлении единства постсоветского пространства. После возвращения Путина в Кремль был взят курс на интенсификацию интеграционных процессов на постсоветском пространстве. К настоящему времени действует Таможенный союз России, Казахстана и Беларуси. Создано Единое экономическое пространство этих стран и взят курс на его расширение. 1 января 2015 г. начнёт функционировать Евразийский экономический союз (ЕАЭС).

Войти - равнозначно лишению суверенитета?

ДЛЯ Таджикистана такой проблемы, как необходимость вхождения в интеграционные процессы на постсоветском пространстве, попросту не существует. Он основательно включился в разного рода многосторонние политические и военные проекты, реализуемые совместными усилиями нынешних постсоветских государств. Все они так или иначе работают на восстановление единства постсоветского пространства.

Что же касается сферы экономики, то Таджикистан вот уже как 15-17 последних лет прочно и надолго вписался в контуры российской экономики. Объективно, он является составной частью российского экономического пространства, хотя и весьма своеобразной. По данным ФМС России, по состоянию на 4 сентября с.г. на её территории находилось 1 млн. 170 тыс. 403 гражданина Таджикистана. Абсолютно большую их часть составляют трудовые мигранты, чьи денежные переводы на родину по банковским и небанковским каналам составляют примерно 5 млрд долларов.

На сегодняшний день для Таджикистана проблемным является не вопрос о практическом включении республики в интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Проблемой являются вызовы, связанные со вступлением в ЕАЭС.

На постсоветском пространстве доминантной силой является Россия. Как представляется, в силу тех политических и экономических обстоятельств, которые сложились к настоящему времени вокруг России, она заинтересована в скорейшем восстановлении его единства. Но единым оно может стать лишь в случае создания наднациональных органов управления, что связано с делегированием участниками пространства части своего национального суверенитета этим органам. В таком случае все участники данного процесса, нынешние и будущие, за исключением России, будут ограничены в своём суверенитете.

В этом контексте политические вызовы для Таджикистана заключаются в следующем. Очень многие в России, в том числе и весьма заметные политики, входящие в Изборский клуб, открыто говорят, что страна может успешно защищать свои национальные интересы, более того, выжить и сохраниться как таковая лишь в том случае, если она будет существовать в форме империи. Ещё больше в России тех, кто полагает так же, но не считает нужным говорить об этом столь открыто. Они предпочитают говорить о русском мире, понимая под ним пространство распространения русского языка, определяющего влияние российского информационного, культурного, научного и т.д. полей. Понятно, что такое понимание русского мира охватывает и пространство всех постсоветских государств Центральной Азии.

В принципе, для таджикского этноса на пространстве Центральной Азии не внове быть частью имперских образований. После падения государства Саманидов, в котором таджики доминировали политически и культурно, им приходилось подолгу жить и во вполне имперских государствах. Таких, например, как государство Газневидов, сельджуков, монголов, Тимуридов. Конечно, верховная власть в этих государствах не принадлежала им. Но они играли выдающуюся роль в управлении ими, составляя основу их административно-бюрократического аппарата, а большей частью и возглавляя его. Языком государственных учреждений, документооборота, языком образования, культуры был таджикский (фарси) язык.

После завоевания царской Россией Центральной Азии и включения основной её части в состав империи ситуация для таджиков в этом плане стала ухудшаться. В годы советской власти таджики утратили большую часть своих земель, включая свои исторические административные и культурные центры. На сегодняшний день пространство самореализации таджиков как этноса скукожилось до размеров Республики Таджикистан.

Существование в советском государстве обернулось для таджиков и двукратной сменой письменности, что привело к фактической утрате ими прямой связи с собственным культурным наследием.

Летом 2012 автору этих строк пришлось участвовать в конференции в Нижнем Новгороде, посвящённой проблемам развития евроазиатской интеграции в свете положений упомянутой выше статьи В.Путина. На конференции одним из основных российских докладчиков было заявлено: в России данное пространство рассматривается как европоцентричное и славянско-тюркское. Но таджики Таджикистана не европейцы, не европоцентричны, не славяне и не тюрки. Что ожидает их в таком случае, не как индивидуумов, а как этнос, на восстановленном едином постсоветском славяно-тюркском пространстве, управляемом к тому же наднациональными органами, в которых будут доминировать более крупные участники интеграционного процесса?

Наконец, нельзя не сказать и о таком возможном варианте развития событий. Таджики, заплатив непомерную цену, в конце концов приняли советскую власть, приняли весь советский проект, поверили в него, проголосовали на общесоюзном референдуме за его сохранение. И что же они получили на выходе? Ровно то, что рекомендовал Александр Солженицын в своей ставшей программной для российской элиты статье «Как обустроить Россию». Вкупе с экономической разрухой, политическим хаосом и гражданской войной.

Свести к минимуму возможные риски

Не исключено, что политическая элита Таджикистана поверит в новый интеграционный проект и примет его. На данный момент времени гарантом реализации и более или менее устойчивого функционирования данного проекта является В.Путин. Но где гарантия, что в энное время к власти в России не придёт очередной прозападный либерал и не откажется от него, как в своё время Михаил Горбачёв со всей своей перестроечной, а затем и Борис Ельцин со своей демократической командами не отказались от советского проекта? И в таком случае где гарантии того, что Таджикистан вновь не окажется у разбитого корыта?

Учитывая цикличный характер развития политических событий в России, вероятность того, что сказанное может реализоваться, достаточно высока. Поэтому Таджикистану необходимо найти такую форму адаптации к реалиям, возникающим в условиях форсирования процесса реинтеграции постсоветского пространства, которая позволит ему быть сопричастным к нему и в то же время сохранить свой суверенитет и свести к минимуму возможные риски и неблагоприятные последствия. Оптимальным в этом плане представляется дальнейшее углубление двустороннего политического, военного и экономического сотрудничества, многостороннего военно-политического сотрудничества (в рамках ОДКБ) и ассоциированного союза (членства) с ЕАЭС.

В мировой практике удачным примером такой формы отношений является ассоциированное членство стран Магриба (Марокко, Алжира и Туниса) в Евросоюзе. Все три партнёра – страны Магриба, Франция, бывшая некогда метрополией для этих стран - бывших своих колоний, и ЕС считают данную форму союза отвечающей их как экономическим, так и политическим интересам. Представляется, что и на постсоветском пространстве, особенно в Центральной Азии, данная модель выстраивания отношений также может быть удачной и отвечающей интересам всех участвующих в них сторон. 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram