Публикуем интервью с экспертом Центрально-Азиатского экспертного клуба «Евразийское развитие», заведующим отделом Института экономики и демографии Академии Наук Республики Таджикистан Ходжимахмадом Умаровым.
— Ходжимухаммад Умарович, каким образом можно оценить то наследие, которое осталось в Центральной Азии со времён присутствия Российской империи и Советского Союза? Можно ли считать положение центрально-азиатских стран в их составе колониальным?
— У нас говорят: «у кого деньги — тот мой зять». Но вряд ли можно гордиться такой экономикой, в которой главным источником денег является нефть и газ, а не развитие разнообразных производств. Такая система возникла из-за того, что на протяжении двух десятков лет мы прислушивались к советам Запада о том, как нам обустраивать экономику, а не думали своей головой.
Теперь же перед нами стоит острейший вопрос относительно модели дальнейшего развития. Бреттон-Вудская система являлась частью глобальной системы противостояния двух блоков (капиталистического и социалистического), которые уравновешивали друг друга. После распада социалистического лагеря страны третьего мира были обречены на разорение в рамках Бреттон-Вудской системы.
Ряд специалистов утверждают, что мы были колонией как в царское время, так и в советское. Недавно я выступал с докладом в филиале МГУ на конференции, посвящённой присоединению Центральной Азии к России. Мой доклад уже опубликован в нашей газете и называется «Завоевание, присоединение и колонизация». В нём я провёл сравнительный анализ присутствия Великобритании в Индии и в Африке и присутствия России в Центральной Азии. Там рассматривается много критериев, на основе которых можно судить о том, соответствовал ли наш статус в составе России колониальному.
Получается, что мы никогда не были колонией. Во-первых, следует понимать, что когда мы присоединились к Царской России, мы стали её составной частью и все её законы автоматически распространились на нашу территорию. Во-вторых, совершенно невозможно сравнивать влияние Великобритании на экономику, к примеру, Индии, с тем, что было в Центральной Азии.
Историкам хорошо известен случай, когда индийский принц подарил Людовику XVI пистолет, сделанный индийскими оружейниками. Подарок произвёл на европейцев огромное впечатление и продемонстрировал способность индийцев производить качественное огнестрельное оружие. Индийские мастера прекрасно производили не только оружие, в Индии было все. Так вот эту страну британцы за время своего пребывания сумели и деиндустриализировать, и деурбанизировать. Сохранился даже рапорт руководителя Ост-Индской компании королю, в котором он с радостью заявляет, что благодаря помощи британской короны колонизаторы превратили Индию в страну, которая способна поставлять на продажу лишь сырьё.
А что происходило в то же самое время в Бухаре? Там ускоренными темпами шел обратный процесс — индустриализации и урбанизации. Россия ставила цель поднять этот район до уровня её центральных территорий. Я же считаю, что это Россия была колонией. В неё в относительных величинах вкладывалось намного меньше, чем в другие территории.
Я, конечно, условно говорю, что Россия была колонией. В действительности это была верная политика.
Далеко не всё было так плохо при коммунизме, как принято сейчас считать. Недостаток коммунистов заключался в том, что они не справедливо критиковали царский строй, царскую Россию. А на самом деле в царские времена очень многое было сделано. Вы знаете, какого размера были колониальные налоги в Индии? А когда русские пришли в Центральную Азию, они ликвидировали налоги. В Памире не было налогов, в Зерафшанской долине — тоже. К тому же они в Центральной Азии сразу приступили к вакцинации населения. А за всю историю английского колониализма в Индии и в Африке, ни разу не было вакцинации. Так получилось, что в Индию стали завозить английские ткани. 14,5 миллионов мастеров погибли со своими семьями и детьми от голода, потому что, завозя дешевые ткани, Индия погубила собственные производства. А между тем производство тканей было одной из основных отраслей хозяйства всей Бенгалии.
— А как, на Ваш взгляд, относится население центрально-азиатских стран к возможности развития сотрудничества с Россией в наши дни?
— Мировоззрение нашего поколения формировалось во времена сотрудничества с Россией. Нам сейчас страшно, потому что мы себе с трудом представляем, что будет после того, как наше поколение уйдёт. Сейчас грамотные и понимающие люди в большинстве своём являются пророссийскими. Трагической ошибкой СССР являлось то, что советские руководители не откликнулись на желание СУАР вступить в состав Советского Союза. Почему? Потому, что уйгуры среди всех народов Центральной Азии достигли самого высокого уровня развития во всех отношениях, особенно в сельском хозяйстве. И решение СССР было очень большой ошибкой.
К сожалению, западная пропаганда идет у нас высокими темпами. Они подкупили несколько наших газет и сайтов. Например, газету «Нигох» прямо финансирует «ИНДЕМ» и они не стесняются об этом говорить.
Я думаю, и поворот в сторону Китая несёт в себе много опасностей для Таджикистана. На мой взгляд, нам необходимо обсуждать эти вопросы, к тому же сейчас в Афганистане усиливаются симпатии по отношению к России, и это обеспечивает благоприятные условия для сотрудничества и с Афганистаном. Абдулла Абдулла симпатизирует России больше, чем любой другой стране. Реальный лидер таджиков Абдул Мухаммад Нур вообще на 100% является пророссийским. Он учился у нас. Закончил экономический факультет в Душанбе.
Я думаю, что в регионе Большой Центральной Азии Россия должна закрепиться, как следует. Речь идёт именно об устойчивом присутствии. Я думаю, и Россия может оказать положительное воздействие на регион, и сам регион, в свою очередь, может принести пользу России. Необходимо рассматривать разные сценарии развития событий.
— Какое место занимает Китай во внешнеполитическом векторе стран Центральной Азии, особенно Таджикистана?
— Ну вы знаете, что в основе таджикско-китайских отношений лежит экономическая составляющая. Естественно, что по мере увеличения инвестиций Китая в экономику Таджикистана его влияние будет увеличиваться. Оно и сейчас довольно сильно.
Китай развивает инфраструктуру Таджикистана по двум важнейшим направлениям: автомобильная дорога Север — Юг и строительство транспортных коммуникаций внутри страны. Китай сооружает тоннели. Два очень хороших тоннеля уже построены. Также ведётся сооружение высоковольтной линии электропередач мощностью в 500 кВт, она тоже называется «Север — Юг». Оба этих объекта уже работают, причём успешно.
Улучшилось энергоснабжение севера Таджикистана. Кроме того, китайцы построили железные дороги, создание которых профинансировал Азиатский Банк Развития. Наш Президент наряду с 6 лидерами других стран присутствовал на встрече с Председателем КНР Си Цзиньпином накануне саммита АТЭС в Пекине. На встрече было заявлено о создании Фонда Шёлкового пути. Стремление Китая воссоздать Великий шёлковый путь было положительно оценено участниками встречи.
Я полагаю, что Китай намерен сделать создание Зоны свободной торговли частью этого проекта. По сути, речь идёт об интеграции в более широком масштабе с участием Китая, Центральной Азии и России. Китайцы обещают строить предприятия и дороги в Таджикистане. Те$6 млрд., которые Китай планирует инвестировать в экономику Таджикистана в течение трёх ближайших лет, тоже являются частью проекта Великого Шелкового Пути. Пока же китайцы заняты разработкой крупных месторождений, особенно в Айнаке. Китайцы хотели построить ГЭС в Зерафшане, но прекратили строительство. В строительстве Рогуна большую заинтересованность проявляет Афганистан.
— А насколько эти проекты Китая совместимы с развитием интеграции в рамках Таможенного союза и Евразийского экономического союза?
— Я более чем убежден, что если проект «Экономического пояса Шёлкового Пути» состоится, то ни Таможенного союза, ни ЕАЭС не будет. Потому что постепенно Шёлковый путь будет принимать форму организации. Китай не остановится на полпути. Центральная идея этого Пояса — зона свободной торговли. А ведь главная задача Таможенного союза и ЕАЭС — осуществить импортозамещение, которое просто невозможно будет провести в условиях зоны свободной торговли с Китаем. Таможенный Союз и Евразийский Экономический Союз должны быть независимыми.
Думаю, что в течение 7 — 10 лет можно полностью восстановить самообеспечение не только по продовольствию, но и по одежде, по обуви, по мебели. Зачем нам завозить мебель из Китая? Это вообще позор, в то время как лес берут из России. Белорусская мебель намного лучше, чем даже советская была. Подороже, чем китайская, но прочнее.
Дешёвый и менее качественный импорт следует ограничивать. У нас же получается, что практически все деньги, которые идут к нам из России, мы используем для развития китайской промышленности. А ведь это ни много ни мало $2 млрд. Как только я начал об этом говорить, в 2013 году, у меня сразу появилось много идейных врагов.
Но вот на встрече с Председателем КНР Эмомали Рахмон в 2014 году сам выступает и говорит, что товарооборот между Таджикистаном и Китаем составляет $2 млрд. Огромный рост по сравнению с тем, что ранее декларировалось нашей стороной. Но и это — только импорт из Китая, а куда делись ещё $1,3 млрд.? Потеряли! Получается контрабанда. Одних только приграничных налогов с такого объема торговли $390 млн. получается.
— Как же будут развиваться, по Вашему мнению, отношения между странами региона так называемой Большой Центральной Азии в ближайшие годы?
— Я думаю, что будет возрастать роль сотрудничества в рамках ШОС, несмотря на то, что существует ряд противоречий внутри организации, и это будет сказываться на процессе принятия решений. К тому же есть серьёзные противоречия между Индией и Китаем. При этом учитывая то, что последнее время улучшились отношения между Россией и Пакистаном, последний во многих вопросах будет поддерживать Россию. Мне кажется, что Иран и Индия могут помочь России в реализации политики импортозамещения. А политику импортозамещения необходимо проводить крайне активно. Об этом ведь говорили ещё в 90-е годы, но так и не запустили это процесс.
— И все-таки чего не хватает для того, чтобы Россия стала активным игроком в регионе, увеличила своё присутствие?
— Я скоро поеду в Афганистан, где предстоит большая встреча. Планируется обсуждение отношений с северными районами Афганистана. Мы хотим поговорить об увеличении присутствия России на севере Афганистана, где практически не идут военные действия. Я думаю, что нам следует создавать активное лобби в России, продвигающее данную проблематику, особенно в правительственных кругах. Считаю, что здесь Иран и Россия должны работать вместе. Рано или поздно Афганистан будет членом ШОС. Я говорю вам это от имени своей нации. Это соответствует интересам Таджикистана.
Многие недальновидные политики говорят, а зачем нам Афганистан? А ведь даже с экономической точки зрения Афганистан может внести свой существенный вклад в развитие России. Тем более, что уже и американцы поставили вопрос о строительстве трансафганской железной дороги. Улучшение отношений Пакистана с Россией дает возможности для реализации и этого проекта.
Уверяю Вас, сейчас и в Афганистане, и в Пакистане хотят сотрудничать с Россией. Почему же мы не можем наладить по-настоящему тесные и эффективные связи? Мне кажется, что здесь мы сталкиваемся с нехваткой политической воли российского руководства.
Причём та же нехватка политической воли и инициативы характерна для решения внутренних российских проблем. Дальний Восток испытывает нехватку инвестиций, и люди оттуда бегут. И это чрезвычайно опасная тенденция, так как регион удалён от европейской территории России, а рядом Китай. Значит, нужно государственное регулирование. При этом не должно быть никакого послабления коррупционерам — вплоть до расстрела, так как коррупция создаёт прямую угрозу существованию государства.
Говорят, что русские не хотят рожать. Не хотят, потому что маленькие доходы. Повысьте их доходы, и они будут рожать. И так по многим вопросам.
Правила комментирования
comments powered by Disqus