«Вместо того, чтобы добиваться результата, люди работают „ради галочки“. Не важно, как проведено мероприятие, важен красивый отчет. Чиновников мало волнует реальный эффект, главное — чтобы документы были в порядке», — председатель «Русского объединительного союза соотечественников» Александр Иванов рассказал корреспонденту ИА REGNUM о том, как на самом деле выглядит реализация «мягкой силы» в Киргизии.
ИА REGNUM: Как изменилось применение Россией «мягкой силы» в Киргизии за последние несколько лет?
На мой взгляд, ситуация с российской «мягкой силой» в Киргизии никогда не находилась на достаточно высоком уровне, но за последние годы значительно ухудшилась. Конечно, есть слабые попытки ее реализации, но практически нет результатов. Особенно это заметно на фоне бурной деятельности западных структур, которые активно взаимодействуют не только с киргизскими властями, но и с гражданскими активистами, уделяя особое внимание молодёжи. Не думаю, что причины происходящего кроются в концепции внешней политики России, которая реализовывается через МИД. Но я уверен, что в реализации данного проекта одну из основных ролей должен играть так называемый человеческий фактор — личность руководителя организации, которая осуществляет «мягкую силу». И не только в Киргизии. Частота, а главное качество мероприятий, которые проходят, например, в Европе, также полностью зависят от личности руководителей посольства, представительства Россотрудничества и других подобных структур.
ИА REGNUM: Как вы оцениваете промежуточные результаты работы российских структур?
Происходящие процессы трудно назвать «мягкой силой». Это «вялая сила» или скорее даже «невидимая сила». Изначально не ставилось глобальной цели создать «с нуля» что-либо. Нужно было укрепить или хотя бы сохранить в Киргизии существующую русскую диаспору. Однако, ни первое, ни второе не удалось: в связи с полным отсутствием даже моральной поддержки из России началось массовое возвращение русских на историческую родину, оставшиеся соотечественники в основной массе оказались разобщёнными и инертными. Активная часть соотечественников тоже не стала хоть сколько-нибудь ощутимой «силой». Причин несколько. Во-первых, потребительское отношение представителей организаций соотечественников. Во-вторых, непонимание текущей политики России по отношению к Киргизии. Непонимание рождает сомнения и, как следствие, общую пассивность. Из этого возникают неудобные вопросы: важны ли русские российские соотечественники России, насколько заинтересована Россия в Киргизии? Если важны и заинтересована, то почему эта мощнейшая держава не может хотя бы скопировать чужой успешный опыт работы по формированию общественного мнения?! Ведь такого опыта предостаточно у западных структур. Например, когда какое-то государство оказывает помощь другому государству пусть один раз в год или даже в пять-десять лет, то это событие всегда широко освещается. Например, в Бишкек приезжают китайские автобусы, и на них огромными буквами написано, что это «дар китайского народа киргизкому народу». А то, что Россия регулярно вливает в местный бюджет колоссальные для Киргизии суммы, списывает долги в системах здравоохранения, образования и многих других — эта информация практически только в отчётах чиновников, общественности она недоступна.
ИА REGNUM: Почему недоступна?
Несколько причин. Первая — неумение и нежелание учиться контактировать с прессой и доносить информацию. Ведь СМИ могут начать задавать «неудобные» вопросы, и российские чиновники, скорее всего, просто перестраховываются, боясь, что ответом нарушат те или иные инструкции или ответят «неправильно». Вторая — наличие коррупционной составляющей. В подобных ситуациях пристальный взгляд и контроль общественности тоже не приветствуется. Например, выделили 500 мешков муки, а доехало только 400. Предпочтение отдается формулировкам без конкретики — «оказана помощь». Можно было бы «мало сделать и много сказать», но в странной реализации «мягкой силы» России в Киргизии получается наоборот. Россия в Киргизии делает очень многое, но из-за отсутствия информационной поддержки, об этом мало кто знает. Это касается большинства акций, за исключением глобальных, которые скрыть нельзя, например, списание полумиллиарда долларов долга, создание Киргизско-российского фонда и т.п., но и эти сообщения чаще всего мелькают пару раз в новостной ленте и забываются. В тоже время, если бы эта информация появилась на крупных билбордах на двух языках и по всей Киргизии, как это делают Китай и Турция, то эффект был бы совершенно иным.
ИА REGNUM: Куда пропало умение российских деятелей общаться с прессой?
Его пока и не было. Если в какую-либо страну приезжает харизматичный, активный, заинтересованный в работе дипломат, то и сотрудничество посольства и с общественностью, и со СМИ налаживается. Когда же люди попадают на такие должности благодаря родственным или иным связям, а не профессиональным качествам, то и результат будет соответствующий. Отдельная проблема — непонимание специфики региона в целом и Киргизии в частности. Если в стране, где находится дипломат, создаются явные предпосылки глобальных политических и экономических изменений или там уже произошёл конфликт, нельзя игнорировать ситуацию. Нельзя не информировать об отношении России к этим изменениям — надо хоть как-то дать понять, что Россия сопереживает, что поможет, что не бросит. Действовать иначе — значит потерять огромную возможность формирования положительного образа России. Конечно, более чем за 20 лет существования посольства России в Киргизии можно было научиться работать с прессой. Но этого не случилось. Скорее всего, сказывается уровень контроля за исполнением поставленных задач, или задачи не те. Вместо того, чтобы добиваться результата, люди работают «ради галочки». Не важно, как проведено мероприятие, важен красивый отчет. Чиновников мало волнует реальный эффект, главное — чтобы документы были в порядке. Не проводятся замеры общественного мнения и настроений в обществе, не отслеживается реакция СМИ, отсутствует системность. Возможно, существует более качественная отчетность с элементами аналитики, но уже на другом уровне, когда, например, при возникновении конфликта работают уже не гражданские организации, а спецслужбы.
ИА REGNUM: Насколько надежна российская ставка на киргизские элиты и оправдано ли отсутствие работы с гражданским обществом?
Сейчас общество находится в ожидании того, как будет функционировать экономический союз, куда страна вступит в начале мая этого года. Все ждут, в каком положении Киргизия окажется этой осенью, через полгода после вступления в ЕАЭС. К этому моменту политическая жизнь войдет в активную фазу (осенью 2015 года состоятся парламентские выборы. — Прим. ИА REGNUM), на этом фоне особенно остро могут подняться вопросы промежуточных итогов: откроются ли границы, будут ли послабления для отечественных бизнесменов, будет ли оказана материальная помощь, улучшится ли положение мигрантов и т.д. И если в нужном ракурсе это не будет освещено со стороны РФ, то можно смело утверждать, что данная ситуация будет широко освещена в другом — провокационном ракурсе.
ИА REGNUM: Готовы ли российские структуры в Киргизии к потоку критики в случае наступления кризиса после вхождения республики в интеграционное объединение?
Мне кажется, это не продумывается и не проговаривается. Возможно, на высшем уровне разрабатываются варианты сценариев, но сама система заточена на работу в «пожарном режиме», будет пожар — будем думать, как тушить. Почти состоявшееся вступление Киргизии в ЕАЭС создает иллюзию успеха и ничем не оправданной эйфории не только у местного населения — «будут пенсии и зарплаты, как в России и т.п.», но и у российских дипломатов в Киргизии — «власти Киргизии определились, республика вступает в союз, а значит, не нужно напрягаться». В Москве, очевидно, тоже уверены, что руководство Киргизии не будет заигрывать с Западом, как это было в 2010 году. А, значит, на отдельные моменты вроде неэффективной реализации «мягкой силы» можно не обращать внимания. Если всё происходит именно так, то совершаются ошибки, потому что быстрых положительных результатов от вступления в Союз быть не может, да и не со всей киргизской элитой Москва договаривалась, а обнищавший народ может посчитать себя обманутым.
ИА REGNUM: Если организации соотечественников в Киргизии не являются элементами «мягкой силы» и не взаимодействуют с официальными российскими структурами, то чем занимается Координационный совет соотечественников?
Теоретически смысл этой организации заключается в объединении существующих групп соотечественников. Таких по списку посольства РФ в Киргизии более полусотни (по данным ИА REGNUM — более 80). Совет выполняет функции посредника между организациями соотечественников и посольством России и Россотрудничеством. На деле работа сводится к распределению помощи, идущей по линии посольства и Россотрудничества, распределении путевок и т.д. В Координационный совет все рвутся из-за доступа к ресурсам, ведь большую часть помощи получают организации, которые связанны с советом. Другие организации поддерживаются по остаточному принципу. Существующая модель работы направлена не на поддержку наиболее эффективных организаций, а на удовлетворение собственных интересов. По сути, координационная роль направлена на дележ путевок и подарков. Филиал Россотрудничества в Киргизии за последние годы практически открестился от роли координатора — диктатора, хотя несколько раз эту структуру возглавляли люди, при которых был жёсткий контроль и вмешательство во все дела соотечественников.
ИА REGNUM: У вас есть понимание того, что именно хочет добиться Россия в Киргизии?
За 10 лет работы нашей организации ни разу не было попыток взаимодействия и координации. Как бы ни связывали нас с посольством России или Россотрудничеством, никто и никогда даже не намекал, что нужно поддержать какую-то инициативу или мероприятие. Поэтому я выступаю как неравнодушный гражданин Киргизии, который видит будущее республики в союзе с Россией. В ситуации неопределенности хотелось получить хотя бы обратную реакцию и выслушать рекомендации. Отсутствие взаимодействия приводит к пробелам в понимании стратегических целей. Неизвестно, что нужно Москве — укреплять диаспору здесь или вывозить соотечественников в Россию? Или то и другое? Но тогда требуется чёткое указание, с помощью каких механизмов и опираясь на какое финансирование можно реализовать данные цели. Ведь одно с другим связано неразрывно: если, укрепится диаспора, то уменьшится количество отъездов соотечественников из страны. Люди будут меньше сталкиваться с очень тяжелой, долгой, затратной и унизительной процедурой, которую почему-то называют радостным возвращением русских на родину.
ИА REGNUM: Владимир Путин неоднократно поднимал тему деятельности Россотрудничества, требовал нарастить масштабы и эффективность работы. Насколько это соответствует реальности?
Сложно сказать. Думаю, что причина неэффективной работы заключается в несовершенстве системы внутри российского МИДа. Существующие схемы не позволяют в полной мере, учитывая специфику каждой отдельной страны, проводить мероприятия. Существует очень громоздкий неуклюжий алгоритм, план обязательных мероприятий утверждается «наверху», без учета ситуации на местах. Представители российских структур за рубежом не могут ничего изменить, так как полностью лишены свободы действий. Каждый шаг требует согласования. Инициативы «вне плана» зарубаются на корню.
ИА REGNUM: Какие мероприятия, проведенные за последний год в Киргизии посольством России и Россотрудничеством, вам запомнились своей эффективностью?
(Длительное молчание) Хороший вопрос, у меня нет ответа. Об очень многих мероприятиях узнаем либо постфактум, либо не узнаем вообще. Но если бы они были бы эффективными — знал бы точно.
ИА REGNUM: Одним из важных моментов в реализации Москвой «мягкой силы» является формирование позитивного образа России и ее инициатив. Вы можете назвать бренд, лицо или образ евразийского сотрудничества?
Такого образа нет. На уровне элит, возможно, есть, на уровне обывателей нет. Возможно только образы Путина, Лаврова и Назарбаева. Если их убрать, ничего не остается. С этим связано и отсутствие глубокого понимания среди соотечественников вопросов интеграции. Это происходит потому, что большая часть соотечественников, не получая информации, не чувствуя поддержки, не осознавая, что Россия в них заинтересована, воспринимают происходящие процессы очень пассивно. Это происходит только вследствие информационной пассивности российских структур в Киргизии. Люди могут обсудить политику на кухне, но в широком обсуждении не участвуют. Возможно, этими вопросами в силу профессиональной деятельности занимаются журналисты и политики. Но организации соотечественников на 90% преследуют культурную составляющую — песни и пляски.
ИА REGNUM: Одной из опорных точек для России в Киргизии является Кыргызско-Российский славянский университет. Помогает ли данный вуз формировать имидж России и является ли положительным примером киргизско-российского сотрудничества?
Возможно, он выполнял такие функции первые несколько лет своего существования. Сейчас наблюдается другая тенденция — Россосотрудничество работает с местными киргизскими университетами, но не с КРСУ. Потому что руководству российского вуза это не нужно. Нужно преподавателям, части студентов, но не начальству.
ИА REGNUM: Кто в Киргизии работает над созданием положительного образа России?
Про региональные организации я ничего не слышал. В Бишкеке и Чуйской области можно выделить три-четыре структуры. Русский культурный центр «Гармония» — их профиль праздники с пригласительными для своих, православная организация «Владимирское общество», союз татар «Бердэмлек». Эти организации входят в Ассоциацию Гильдии соотечественников (АГС), являются ее руководителями и они же состоят в политической партии «Замандаш». В этой системе работают корпоративно-коммерческие и партийные завязки. Они известны среди организаций соотечественников, но в основной массе русской диаспоры не известен никто. Про посольство России, конечно, все знают, а вот что такое Россотрудничество, очень мало, кто в курсе. Честно говоря, мне кажется, что Владимир Путин — единственный, кто работает над положительным образом России.
ИА REGNUM: «Мягкая сила» США, среди прочего, направлена на работу с молодежью. Кто из российских структур работает в аналогичном направлении в Киргизии?
Есть попытки создать молодежные блоки. Результатов пока нет. Так как нет опытных организаторов, умеющих работать с молодёжью. Не налажена система финансирования подобных проектов, а работать на энтузиазме не перспективно.
ИА REGNUM: Кто из российских структур работает на поддержку СМИ?
Есть программа по стажировке киргизстанских журналистов в Петербурге. Но это два-три человека в год. Мероприятие разовое, дальнейшего развития не имеющее. Пункт «работа со СМИ» есть в программе работы российских структур, возможно, кто-то кого-то поддерживает, но я об этом не слышал. Есть попытки работы фонда «Евразийцы новая волна», но это капля в море.
ИА REGNUM: Кстати о молодежи, какой средний возраст людей, активно работающих в пророссийских организациях Киргизии?
Старше 50 лет. Если есть разовая потребность собрать молодежь на мероприятие, приглашаются друг, брат, сват. Остальное время они предоставлены сами себе. Несколько лет назад собралась группа молодых людей, которые на 9 мая устраивают марши по Бишкеку. Но это была их собственная инициатива. И очередная возможность работы с патриотически настроенной молодёжью оказалась упущена. Так что пока информационно Россия проигрывает в Киргизии по всем позициям. Но если будет реальное финансирование организаций, если кроме чиновников в Киргизию приедут опытные организаторы, имиджмейкеры, модераторы, ораторы, рекламщики, репортёры, то все вместе они смогут стать реальной «мягкой силой», способной объединить русскую диаспору и создать благоприятный образ России в Киргизии.
Правила комментирования
comments powered by Disqus