В Узбекистане скоро может смениться президент. РБК разбирался, какие экономические интересы России стоят на кону.
Тяжелая болезнь 78-летнего лидера Узбекистана Ислама Каримова приблизила возможную смену власти в этой стране, которая является крупным торговым партнером России и крупнейшим поставщиком дешевой рабочей силы на российский рынок. Гонконгский совет по развитию торговли называет Узбекистан крупнейшим неразвитым рынком Центральной Азии — в стране проживают около 32 млн человек, хотя Узбекистану еще очень далеко до того, чтобы стать привлекательным потребительским рынком. Это одна из беднейших постсоветских республик, занимающая 125-е место по ВВП на душу населения (по паритету покупательной способности, данные Всемирного банка).
Товарный обмен под тенью Китая
Узбекистан — четвертый по величине торговый партнер России среди стран СНГ. Товарооборот двух стран в первом полугодии 2016 года составил $1,27 млрд (на 29% ниже, чем в первом полугодии предыдущего года). Экспорт из России в Узбекистан, по данным ФТС, в первом полугодии 2016 года оценивается в $929,1 млн. Самый весомый вклад (по стоимости) приходится на поставки топлива и нефтепродуктов ($181,9 млн), черных металлов и изделий из них ($160,6 млн), древесины ($118,7 млн).
За последние годы объем российского экспорта в Узбекистан снизился, отмечает завкафедрой международной коммерции РАНХиГС Владимир Саламатов. Еще в 2014 году, как подсчитали на кафедре для РБК, Россия была первым по величине экспортером в Узбекистан (23%), но в 2015 году опустилась на второе место (22%), уступив Китаю. Пекин в целом отвоевывает у России Центральную Азию, и Узбекистан не является исключением из этого тренда. В 2015 году двусторонняя торговля Китая с Узбекистаном достигла $3,5 млрд (у России — $2,84 млрд), Китай стал крупнейшим источником прямых иностранных инвестиций в узбекскую экономику, в июне 2016 года Пекин и Ташкент повысили статус двусторонних отношений до «всестороннего стратегического партнерства».
Импорт из Узбекистана в Россию в последние годы тоже падает, но в первом полугодии 2016 года он подрос на 18% и составил $340,1 млн. Из них почти $96 млн приходится на хлопок, $64,8 млн — на одежду.
Личности, стоящие во главе государств, «играют весьма существенную роль», говорит Саламатов, но у Москвы и Ташкента и так есть «база роста и устойчивые связи», им выгодно расширять сотрудничество. Хотя Узбекистан и вышел из Евразийского экономического сообщества в 2008 году, он не прекращал взаимодействовать с Россией, например в рамках ШОС, поэтому перспективы роста взаимной торговли есть, считает эксперт.
Каких-то серьезных изменений в экономических отношениях России и Узбекистана при смене узбекского президента ждать не стоит, считает ведущий эксперт института «Центр развития» ВШЭ Сергей Пухов. Причин снижать экспорт в Россию у узбекских властей нет, отмечает он, а вопрос о замене импорта собственным производством, если Ташкент решит пойти на такой шаг, займет не один год. Вопрос об отношениях с Россией, скорее, политический, добавляет Пухов.
Армия мигрантов
Узбекистан традиционно является крупнейшим внешним поставщиком рабочей силы в Россию (больше всего в России мигрантов именно из этой страны) и, соответственно, крупнейшим получателем трансграничных денежных переводов из России, свидетельствует статистика ЦБ РФ. Правда, экономический кризис в России привел к тому, что для узбеков это направление уже не настолько привлекательно.
Еще в 2013 году узбекские мигранты в России отправляли на родину деньги в эквиваленте до 12% ВВП Узбекистана (исходя из данных ЦБ и Всемирного банка). В 2015 году перечисления из России в Узбекистан сократились до 5% узбекского ВВП. По данным Банка России, в прошлом году денежные переводы физлиц из России в Узбекистан составили $3,06 млрд — сокращение на 46 и 54% по сравнению с 2014 и 2013 годами соответственно. В этом году объем переводов продолжил падение: за первый квартал он сократился почти вдвое, до $378 млн (по сравнению с первым кварталом 2015 года). Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) прогнозирует, что экономический рост Узбекистана замедлится в 2016 году до 6,5% (с 8% по итогам прошлого года), во многом из-за обвала мигрантских перечислений из России.
С начала 2015 года Россия ввела для трудовых мигрантов из стран СНГ патенты, дающие право на легальную работу. В первом полугодии 2016 года трудовые патенты в целом принесли бюджетам субъектов РФ около 21 млрд руб., рассказывала 17 августа начальник главного управления по вопросам миграции МВД России Ольга Кириллова. В прошлом году трудовые патенты принесли бюджетам регионов 33,3 млрд руб. (было выдано 1,732 млн патентов), отчитывался по итогам 2015 года глава ФМС Константин Ромодановский. Каждый получивший патент мигрант ежемесячно платит фиксированную сумму, установленную властями региона (в Москве в 2016 году это 4200 руб. в месяц). По данным московского департамента экономической политики, 43% получивших трудовые патенты мигрантов являются гражданами Узбекистана, 30% — гражданами Таджикистана, 16% — украинцами. За год по 1 августа 2016 года гражданам Узбекистана было выдано 175 тыс. патентов, сообщил РБК представитель столичного департамента экономической политики.
Еще в начале 2016 года, по данным ФМС, в России работали 1,88 млн узбеков, но к апрелю 2016-го (последние доступные данные) их оставалось 1,75 млн. РБК запросил у главного управления МВД по вопросам миграции свежие данные, но пока не получил ответа. В 2015 году в Россию прибыли 74,2 тыс. граждан Узбекистана, а выехали 94,9 тыс., то есть миграционный отток составил 20,7 тыс. человек, следует из данных Росстата.
Во взаимоотношениях Москвы и Ташкента фактор узбекских мигрантов, работающих в России, основной, считает научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Марсель Салихов. По его мнению, число поехавших в Россию граждан Узбекистана может резко вырасти, если в случае ухода Каримова в стране возникнет нестабильность. «В случае кровопролитного варианта передачи власти больше людей оттуда решит, что нечего там делать и надо ехать в Россию», — поясняет он.
Сложный климат для бизнеса
Объем российских инвестиций в экономику Узбекистана превысил $6 млрд за последние несколько лет, говорил в апреле президент Владимир Путин. Приоритетом в капиталовложениях является энергетика. В Узбекистане работают «Газпром» и ЛУКОЙЛ. Причем «Газпром» импортирует природный газ из Узбекистана: в декабре 2015 года концерн заключил контракт с «Узбекнефтегазом» на покупку в 2016 году у него 4 млрд куб. м газа. Кроме того, с 2006 года «Газпром» занимается разработкой новых месторождений в Устюртском регионе Узбекистана. Объем его вложений в геологоразведочные работы в Узбекистане с 2006 по 2013 год превысил $383 млн.
ЛУКОЙЛом осуществляется реализация трех проектов: Кандым — Хаузак — Шады, разработка месторождения Юго-Западного Гиссара, а также геологоразведка узбекской части Аральского моря в составе международного консорциума. В рамках первых двух проектов на условиях СРП ЛУКОЙЛ планирует к 2020 году добывать до 18 млрд куб. м газа. Соглашение ЛУКОЙЛа с компанией «Узбекнефтегаз» по проекту Кандым — Хаузак — Шады заключено в 2004 году на 35 лет. А в апреле 2016 года ЛУКОЙЛ приступил к строительству Кандымского газоперерабатывающего комплекса на юго-западе Узбекистана. В рамках проекта будет построен газоперерабатывающий завод мощностью 8,1 млрд куб. м газа в год, 370 км газопроводов, 160 км автодорог, а также система сбора природного газа. В целом инвестиции компании в Кандымский проект, как ожидается, превысят $4,5 млрд.
Российские компании в основном воздерживаются от работы в Узбекистане — экономика страны «очень специфическая», она замкнута в себе, отмечает Салихов: в стране есть разница между официальным и рыночным валютным курсом, кроме того, по-разному ценятся наличные и безналичные средства, рассуждает он. Больших инвестиций из России, кроме вложений ЛУКОЙЛа, почти нет, добавляет эксперт, при этом последние не зависят от «фактора Каримова» и в любом случае не пострадают. В целом же экономика в Узбекистане привлекательная, бизнес из России может начать вкладываться в нее, если власти изменят экономическую политику, например в сторону либерализации того же валютного курса. «Российские инвесторы не заходили в Узбекистан по простой причине — ты можешь прийти в страну и вложить деньги, но обратно ты ничего забрать не сможешь», — говорит Салихов.
Смена власти, которая в ближайшее время может произойти в Узбекистане, вряд ли положительно скажется на российском бизнесе в этой стране. «Наоборот, при смене власти риски для инвесторов только увеличатся, — считает директор аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев. — Так, в условиях передела власти возрастет угроза терроризма. Сейчас главная задача — не экономическое процветание, а сохранение страны».
При этом Казанцев добавляет, что Узбекистан пошел по пути внутренней индустриализации, в связи с чем правительство жестко контролирует все сферы экономической жизни. «Иностранному инвестору очень некомфортно в стране: там действует валютный контроль, из-за чего вывести средства довольно сложно, — говорит он. — Кроме того, в Узбекистане очень высокий уровень коррупции: международному инвестору, чтобы открыть бизнес, необходимо личное покровительство президента Ислама Каримова и его семьи».
В 2013 году эксперты Международного института политической экспертизы выделили факторы успешного ведения бизнеса в Узбекистане. Так, личный контакт с руководством страны был оценен в 9,5 балла по десятибалльной шкале. Фактор «материальная заинтересованность чиновников» получил 8 баллов, а фактор «высокое качество товаров и услуг, предлагаемых инвестором» — всего 5,5 балла. Некоторые участники исследования отмечали, что проекты стоимостью всего лишь от $5 млн уже требовали согласования на самом высшем уровне руководства страны.
Узбекистан, который не входит ни в ВТО, ни в Евразийский экономический союз, является довольно закрытой страной для международных инвестиций, признает главный экономист Евразийского банка развития, профессор кафедры мировой экономики Дипломатической академии при МИД РФ Ярослав Лисоволик. «Экономика страны ориентируется на внутренние, а не внешние драйверы роста», — объясняет он.
Присутствие российских компаний
Обычно власти заявляют о нескольких сотнях российско-узбекских совместных предприятий, действующих на территории Узбекистана. «Но мы о них ничего не знаем, известны только такие монстры, как «Газпром» или ЛУКОЙЛ», — рассказывает главный редактор информационного агентства «Фергана.ру» Даниил Кислов.
РБК обнаружил в Ташкенте магазин «Спортмастер». Кроме того, свою продукцию через сеть представителей на территории Узбекистана продает российский производитель косметики Faberlic, свидетельствует сайт компании. Связаться с представителями «Спортмастера» и Faberlic не удалось.
Участие крупных международных компаний в коррупционных схемах чревато скандалами, поэтому они и не пытаются выходить в эту страну, рассуждает Андрей Казанцев. Подобные случаи уже происходили с МТС и VimpelCom (сотовый бренд «Билайн»), напоминает он.
МТС вышла в Узбекистан в 2004 году через покупку лидера местного рынка, оператора «Уздунробита». Тогда российский оператор приобрел 74% акций узбекской компании за $121 млн. Сумма покупки распределялась неравномерно: за 33% акций МТС заплатила $100 млн офшору Swisdorn, а за 41% — лишь $21 млн американской International Communication Group, писал РБК. Как впоследствии выяснили правоохранительные органы США, компания Swisdorn могла быть аффилирована с Рустамом Мадумаровым, гражданским мужем дочери президента Узбекистана Гульнары Каримовой. Таким образом, цена для американского продавца и для дружественных дочери президента структур различалась вшестеро, установили следователи. В целом Минюст США насчитал между МТС (в том числе ее «дочками») и структурами, якобы аффилированными с Каримовой, как минимум восемь спорных сделок на общую сумму $380 млн. В отношении VimpelCom было зафиксировано семь подозрительных сделок, которые прошли с января 2006-го по октябрь 2011 года, на общую сумму $133,5 млн.
Летом 2012 года «Уздунробита» была обанкрочена. Спустя два года МТС договорилась с правительством Узбекистана о создании на паритетных началах СП Universal Mobile Systems. Однако в августе этого года МТС объявила о продаже своей доли в СП и об уходе из Узбекистана.
Зато VimpelCom осталась работать в Узбекистане — более того, в июле 2016 года ей удалось продлить лицензию своего узбекского подразделения на 15 лет. По данным компании, в Узбекистане у нее около 9,5 млн абонентов (всего в республике 24 млн мобильных абонентов), ее инвестиции в местный рынок составили около $1 млрд за десять лет.
Связаться с представителем МТС во вторник, 30 августа, не удалось. Пресс-служба российского офиса компании VimpelCom не стала отвечать на вопросы РБК относительно перспектив своего бизнеса в Узбекистане. В головном офисе VimpelCom на вопрос не ответили.
Правила комментирования
comments powered by Disqus