Через что пришлось пройти, прежде чем, начали восстаналиваться добрососедские отношения между странами.
3 сентября состоялись похороны скончавшегося накануне первого президента Узбекистана Ислама Каримова. 4 декабря в стране прошли выборы, на которых новым главой государства был избран Шавкат Мирзиёев. В период между двумя этими датами в таджикско-узбекских отношениях произошли определенные позитивные подвижки. О том, как развивались отношения между Таджикистаном и Узбекистаном на протяжении 25 лет независимости, проанализировал таджикский политолог Рашид Гани Абдулло.
Не столь радужные отношения
Таджикистан и Узбекистан по характеру традиционной культуры и жизненному укладу своих народов являются самыми близкими друг к другу республиками Центральной Азии. В годы советской власти наиболее тесными экономические связи Таджикистана в регионе были именно с Узбекистаном. Через его территорию осуществлялась примерно со второй половины ноября и по конец апреля - начало мая, когда закрывались высокогорные перевалы, наземная связь южных и центральных регионов Таджикистана с северными районами республики. Через его же территорию обеспечивался выход республики на большое советское пространство.
С формальной точки зрения после обретения независимости отношения между двумя странами складывались как нельзя лучше. Согласно информации пресс-службы главы таджикского государства, дипломатические отношения между ними были установлены 22 октября 1992 года. В 1995 Ташкенте начало функционировать Посольство Республики Таджикистан. Договорно-правовая база двухсторонних таджикско-узбекских отношений, сформировавшаяся к настоящему времени, состоит из 111 межгосударственных, межправительственных и межведомственных соглашений и договоров в политической, торгово-экономической сферах. Достаточно регулярный характер имели встречи глав двух государств.
На деле, всё выглядит не столь радужно. Более того, начиная с 1993 года и особенно после 2000 года, они развивались не самым лучшим образом, пока не осложнились настолько, что, по состоянию на 1 сентября нынешнего 2016 года, их было впору квалифицировать как никоим образом не отвечающие коренным национальным интересам двух стран.
Цифровым индикатором такого положения дел стало снижающиеся показатели двустороннего товарооборота. В 2000г. он равнялся $500млн., в 2007 году сократился до $300 млн., к сентябрю 2014 он обвалился до $2,1 млн. О чём и было сказано 11 сентября 2014 года после встречи президентов Таджикистана Эмомали Рахмона и Узбекистана Ислама Каримовым на полях саммита глав государств - участников ШОС, проходившим в Душанбе. Как было тогда же отмечено, этот показатель без особых трудностей может быть доведён до $500 млн. Иными словами, экономические отношения между двумя соседними государствами оказались к 2015 году практически сведёнными на нет. Хотя сравнительно долгое время после обретения центральноазиатскими государствами своей независимости Узбекистан был основным торговым партнёром Таджикистана.
Политический кризис и гражданская война в Таджикистане
В эпоху независимости Таджикистан вступил будучи расколотым (с февраля 1990г.) политическим противостоянием различных регионально-политических элит в борьбе за верховную власть в республике. Подспудно противостояния начало набирать силу примерно с 70-х гг. прошлого столетия. В феврале 1990 г. оно впервые вылилось в открытую политическую схватку за власть, в ходе которой была предпринята попытка оттеснения от верховной власти в республике, в тех конкретных условиях – от руководства республиканской коммунистической партии, одних регионально политических элит, десятки лет обладавших ею, оппонировавшими им другими регионально-политическими элитами. Сама возможность перехода противостояния из латентной формы в открытую стала возможной в условиях начавшейся перестроечной деградации советской власти и государственности как таковых.
Попытка перехвата власти провалилась. Получив поддержку из союзного центра, прежние элиты сумели удержать занимаемые позиции. Но власть их уже не была полной. Заново её консолидировать они уже не смогли.
В соседних республиках те, кто накануне распада СССР находился у власти, сумели перехватить у оппозиции национально-возрожденческие лозунги, под которыми она выступала и завоёвывала симпатии населения. Обладая же реальной властью и соответствующими возможностями, они сумели на фоне быстро развивавшегося процесса ослабления власти союзного центра реализовать на практике большую часть этих лозунгов и, в ещё большей степени консолидировав в своих руках власть, вступить в постсоветскую эпоху отцами основателями новых независимых государств. В Таджикистане правившие элиты не смогли или не захотели адаптироваться к новым условиям и действовать так, как этого требовал исторический момент. Со всеми вытекающими из данного положения вещей последствиями – дальнейшим ослаблением власти правивших элит и их легитимности в глазах населения, усилением политического раскола общества.
После обретения независимости политический кризис в стране в течении считанных дней и недель вылился в политическое противостояние, принимавшее всё более жёсткие формы. В мае 1992 г. подпитывающие друг друга политическое противостояние на улицах и площадях республики и политическое противостояние в стенах парламента, сопровождавшееся нарастающей деградацией исполнительной власти, трансформировалось в гражданскую войну. Важнейшим её политическим результатом стало решение ещё в ходе первой и наиболее ожесточённой фазы вооружённого противоборства (май-начало декабря 1992г.) вопроса о власти – стоявших прежде у её руля региональные элиты сменили другие, проявившую большую политическую динамичность, региональные элиты.
В конце августа 1992г. президент Узбекистана Ислам Каримов направил письмо в Совет Безопасности ООН с предложением этой организации вмешаться в ситуацию в интересах нахождения выхода из того тяжёлого положения, в котором оказался Таджикистан. К этому времени в Узбекистан хлынул большой поток беженцев из Таджикистана, что не могло не создавать те или иные трудности для страны. Продолжение войны было чревато ещё большим потоком беженцев. Оно же было чревато распространением нестабильности за пределы Таджикистана, в том числе и на Узбекистан, где в то время также не везде было достаточно спокойно и стабильно.
Послание Ислама Каримова послужило основой для обсуждения положения в Таджикистане в Совете Безопасности ООН и последующим направлением специальной миссии по установлению фактов. Череда последующих ООН-вских решений привела к развёртыванию в республике миротворческой миссии этой организации.
С 16 ноября по 2 декабря 1992г. в Арбобе, что под Худжандом, прошла XVI сессия избранного в советское время Верховного Совета республики 12 созыва. Помимо депутатов, которые сами по себе представляли различные политические силы страны, в работе сессии приняли участие и полевые командиры обеих противоборствовавших сторон, а также представители тех оппозиционных политических партий и организаций, которые не будучи прямо представлены в парламенте, занимали те или иные должности в структурах исполнительной власти того времени. В зале присутствовали и политические фигуры, не входившие ни в одну в одну из ветвей власти, но игравших заметную роль в политических процессах того времени. На сессии президентское правление было заменено на парламентское, а руководителем парламента и, соответственно, главой государства был избран Эмомали Рахмон.
Эти и другие решения сессии были скреплены целованием государственного флага всеми его фактическими участниками, в том числе и полевыми командирами обеих сторон, что обеспечивало легитимность принятых решений. Война продолжалась ещё четыре с половиной года, но легитимность принятых в Арбобе решений никогда не подвергалась сомнению со стороны оппозиции. Свой вклад в успешное завершение сессии и начало работы новоизбранного правительства в Душанбе внёс и Узбекистан.
Как осложнялись отношения между странами
Казалось, всё говорило о том, что отношения между двумя соседними республиками и дальше будут развиваться по восходящей. К сожалению, уже через некоторое время отношения стали складываться не совсем так, как того ожидали в Таджикистане. Поначалу, пока ещё как-то глухо, стали поговаривать о трениях между руководством двух стран, в основе которых лежало фактическое, вопреки тому, что декларировалось официально, нежелание одной из сторон видеть в другой равного политического партнёра. К их чести, эти трения никак не педалировались в публичном пространстве.
Такое положение вещей сохранялось примерно до конца 1995г., когда отношения между Таджикистаном и Узбекистаном стали входить в полосу нарастающего и открытого взаимного отчуждения. Для них стало характерным напряжённость. Иногда меньшая. Временами большая. Но всегда, ввиду образовавшихся постоянных болевых точек, явно ощущаемая.
Одной из таких точек стала сфера энергетики. Сложившаяся в советское время модель использования энергетических ресурсов предусматривала преимущественное снабжение республик региона в многоводный летний период электроэнергией, производимых гидроэлектростанциями Таджикистана и Кыргызстана. В это период ГРЭС богатых углеводородами республик проходили плановые техобслуживание, ремонт, модернизацию и пр. мероприятия. В зимний, маловодный период наблюдалась обратная картина. Теперь большая часть нагрузки по снабжению электроэнергии выпадала на ГРЭС, а на ГЭС-ах Таджикистана и Кыргызстана, проводились ремонто-профилактические, модернизационные и прочие работы. Параллельно шло накапливание воды в водохранилищах.
Накануне распада СССР быстрыми темпами осуществлялась газификация республик региона. В Таджикистане к этому времени газификация республики за счёт поступления природного газа из Узбекистана достигла своих пиковых значений.
В первый период после распада СССР прежняя система продолжала, как бы по инерции, функционировать, но уж не так слажено, как в прежние времена. У каждой республики стала складываться своя модель экономического развития, в которую прежняя модель использования энергетических ресурсов региона, базировавшаяся на сотрудничестве и учёте взаимных интересов, не вписалась, да и не могла вписаться. По разным причинам. В том числе и по такой сугубо меркантильной как плата за ресурсы. Республики низовьев центральноазиатских рек считали, что за поставляемую нефть, нефтепродукты и газ бедным на эти ресурсы республикам региона необходимо платить справедливую цену. В то же время, они не испытывали особого желания также относиться к водному потенциалу рек региона, настаивая на том, что их воды являются божьим даром жизненного значения, а посему никак не могут быть товаром.
Пока проблемы политического свойства между руководством Таджикистан и Узбекистана не накопили некоего критического уровня, возникающие в сфере энергетики более или менее оперативно находили своё решение. В начале января 1996 г. в самые морозы неожиданно прекратились поставки природного газа из Узбекистана. Следствием стал коллапс всей системы отопления в городах и посёлках республики. Именно тогда, в первый раз в республике столкнулись с тем, что впоследствии стало обыденным для неё в зимнее время явлением – перегрузкой электросетей и авариями на линиях электропередач.
В конце 2009 г. Узбекистан вышел из объединённой энергосистемы Центральной Азии. Какие бы резоны не стояли за этим решением, для Таджикистана оно обернулось большой проблемой. Энергетически север страны оказался оторванным от южных регионов страны - основных производителей электроэнергии. Стало невозможным осуществить и переток электроэнергии из Туркменистана, выразившего готовность поставлять её в Таджикистана, через территорию и энергосистемы. Но нет худа без добра. В кратчайшие сроки были изысканы средства и протянута ЛЭП Юг-Север и, тем самым, создана независимая единая энергосистема республики.
У энергетической проблемы в таджикско-узбекских отношениях был и другой аспект – категорическое неприятие Узбекистаном стремления Таджикистана утилизировать немалый, второй по величине после РФ, гидроэнергетический потенциал своих рек. К настоящему времени республике удалось реализовать лишь два проекта ГЭС средней мощности – строительство 1-й и 2-й Сангтудинских ГЭС на реке Вахш. Возведение первой из них было доведением «РАО ЕЭС» до логического конца начавшегося ещё в советские времена строительства ГЭС. Сангтуда-2 была возведена с нуля при финансовом и техническом содействии Ирана. В отношении этих проектов вето Узбекистана не сработало.
В конце 2011г. полностью прекратились поставки природного газа из Узбекистана. Но в этом случае говорить о политической подоплёке не приходилось. В самом Узбекистане существуют проблемы обеспечения населения природным газом, особенно в зимний период.
Другой болевой точкой были и остаются поныне транспортно-коммуникационные проблемы. Когда в Таджикистане заполыхала гражданская война, в Узбекистане сочли необходимым полностью свернуть в интересах обеспечения своей безопасности авиасообщение между двумя странами. В Таджикистане и, вне всякого сомнения, в самом Узбекистане, эта мера рассматривалась как временная. Но…Война закончилась в 1997г. В 2000г. завершился переходный период от войны к миру. А регулярного авиасообщения между двумя странами как не было, так и нет.
Таджикистан имеет лишь один железнодорожный выход во внешний мир – через Узбекистан. Примерно с последней трети 90-х гг. прошлого столетия стали возникать проблемы с транзитом грузов по железной дороге для Таджикистана через Узбекистан. В 2010г. дело дошло до фактической многомесячной блокады транзита железнодорожным сообщением грузов для республики. Таджикская сторона вела активные дипломатические действия, направленные на разрешение возникшей проблемы.
Важным фактором, способствовавшим нормализации ситуации, стало содействие Ирана, весьма эффективное, чему способствовали два обстоятельства. Иранские бизнесмены, чьим интересам железнодорожная блокада Таджикистана стала наносить ущерб, обратились к властям своей страны с просьбой поспособствовать решению их проблем.
Ещё одной болевой точкой стала затруднённость гуманитарных контактов. На протяжении почти всех 90-х гг. проблем в этом вопросе практически не было. Граждане Таджикистана и Узбекистана спокойно перемещались в обоих направлениях. Хотя с мая 1992г по июнь 1997г. в стране шла гражданская война, какие-либо препоны, обусловленные соображениями безопасности, на пути свободного безвизового посещения Узбекистана гражданами Таджикистана попросту отсутствовали. Но уже после подписания межтаджикских мирных соглашений поездка в Узбекистан стала сопровождаться всё усложнявшейся процедурой перехода пограничных КПП с узбекской стороны. Логическим завершением процесса осложнения двусторонних отношений в данном направлении стало введения в начале 2000-х гг. по инициативе узбекской стороны визового режима между двумя странами. Параллельно с этим процессом разворачивался и процесс минирования границы с узбекской стороны. Объективным поводом послужили предпринятые в 1999-2001гг. вооружёнными структурами ИДУ действий по проникновению со своих база в Афганистане на территорию Узбекистана.
Как бы там ни было, введение визового режима, не лучшим образом сказалось на гуманитарных связях двух республик. Минирование границ обернулось подрывами на минах мирных граждан, в половине случаев со смертельным исходом для них. В конечном итоге, и введение визового режима и минирование границ отрицательно сказались на всей совокупности двусторонних таджикско-узбекских отношениях.
На осколках Советского Союза
Сложный, то и дело переходящий в напряжённый и даже конфликтный характер отношений Узбекистана с Таджикистаном, был обусловлен как тем, что объективные предпосылки конфликтогенных проблем, сложившиеся ещё в советское время, с распадом СССР никуда не делись, так и тем, что новое время добавило новые факторы и проблемы.
Политическое и экономическое пространство, доставшееся обеим республикам в наследство от предшествующей эпохи, было всего лишь осколком советского, хорошо интегрированного в политико-идеологическом и экономическом плане, пространства. Но эта интеграция была выстроена таким образом, что она эффективно и полно связывала бывшие советские республики по вертикали с центром советской сверхдержавы и, в гораздо меньшей степени, по горизонтали друг с другом.
Все административные границы между союзными республиками Центральной Азии были абсолютно искусственными, а сами они представляли собой продукт этно-политической инженерии бывшего союзного центра. В результате этой инженерии народы региона стали разделёнными. В наибольшей степени таким разделённым народом стали таджики, оказавшиеся, к тому же, лишёнными своих исторических политических, экономических и культурных центров.
Республики региона находились и в далеко неодинаковых условиях, с точки зрения обладания земельными, водными, углеводородными энергетическими и прочими ресурсами. В этом отношении Таджикистан сильно уступал Узбекистану.
В советское время такой и подобные ему диспаритеты, благодаря регулирующим действиям союзного центра, не провоцировал особых проблем. За исключением отдельных случаев, когда дефицит земли или воды на некоторых территориях, административно находящихся в различных республиках, становился причиной возникновения локальных конфликтов. В большей степени такие конфликты у Таджикистана возникали с Киргизией, в частности там, где сходились территории таджикского Исфаринского и кыргызского Боткентского районов, на почве дефицита земли и воды. В случае возникновения угрозы разрастания таких конфликтов в нечто более серьёзное, центр брал на себе его урегулирование. При этом, снятие напряжения никак не означало окончательного разрешения конфликтов. Хотя бы уже потому, что высокие темпы роста население на этих территориях, помноженное на крайне незначительную миграционную мобильность населения в советское время, вело к ещё большему дефициту земли и воды и, как следствие, к воспроизводству конфликтных ситуаций.
В советское время Таджикистан имел лишь один экономический значимый наземный выход во внешний для него мир – по железной дороге через территорию Узбекистана. Через Узбекистан же осуществлялась железнодорожная связь центральных и южных районов республики с его промышленно развитым северным регионом. В зимний период - с ноября по май, когда высокогорные перевалы и подступы к ним заваливало снегом, автомобильная связь Юга и Центра с Севером республики, как уже было отмечено, также осуществлялась через территорию Узбекистана. В свою очередь, железнодорожная и, в достаточно большой степени, автомобильная связь узбекской части Ферганской долины с остальной территорией Узбекистана осуществлялась через её таджикскую часть.
Фактически сложившаяся уже в советское время транспортно-коммуникационная взаимозависимость Таджикистана и Узбекистана до распада СССР никак не ощущалась как сколько ни будь значимая проблема. Но, как свидетельствует уже постсоветский опыт, она стала таковой для Таджикистана, имевшего меньше собственных возможностей для её разрешения. Что же касается Узбекистана, то к настоящему времени, построив альтернативную железную и автомобильную дороги, свою транспортную зависимость от Таджикистана он сумел преодолеть.
С распадом СССР и обретением Таджикистаном и Узбекистаном независимости конфликтогенные предпосылки, доставшиеся им наследство от советских времён, довольно быстро трансформировались в реальные проблемы, отрицательно сказывающиеся на двусторонних отношениях. Произошло это, во многом, силу вполне объективных факторов.
С уходом в небытие СССР ушёл в небытие и союзный центр со всеми своими функциями и возможностями, позволявшие ему разруливать и улаживать конфликтные ситуации между входящими в состав одной большой страны союзными республиками. В новых условиях у последних не оставалось иного выбора, кроме как рассчитывать, при возникновении конфликтных ситуаций, прежде всего, на свои собственные возможности и ресурсы. Таких возможностей и ресурсов у Таджикистана было намного меньше, чем у Узбекистана.
Обретение независимости запустил сложный и противоречивый процесс становления бывших союзных республик в качестве независимых государств. В отношении постсоветских центральноазиатских республик можно говорить о трёх основных векторах данного процесса. Два из них – распад бывшего единого советского политико-идеологического и экономического пространства, а с другой, сознательно осуществляемое политико-идеологическое и экономическое обособления новых постсоветских государств региона от бывшего союзного центра, был аналогичен такому же процессу в других бывших национальных союзных советских республиках. Но, в отличии, например, от стран постсоветской Балтии, в Центральной Азии имел место и многомерный процесс взаимного и конфликтного обособление друг от друга республик региона.
Распад единого экономического пространства начался ещё в советское время, как следствие запущенных в эпоху перестройки экономических реформ, затеянных бывшим союзным центром. Распад единого политического пространства был инициирован там же – сначала обособлением от него РСФСР в июне 1990г., а затем событиями 19-21 августа 1991г. в Москве. Республики региона никоим образом не были причастны к распаду ни первого и ни второго. Объявление ими своей независимости было не более чем реакцией на политические изменения в Москве и решения, принятые российским президентом Борисом Ельциным и его командой. Целенаправленное обособления республик региона от бывшего союзного центра после августовских событий 1991г. также было реакцией на соответствующее его стремление отрезать их от себя как ненужное и вредное для него мягкое подбрюшье, по известному солженицинскому определению.
Что же касается обособления друг от друга республик региона, то каждая страна сконцентрировалась на решение собственных экономических проблем на новой рыночной основе, руководствуясь исключительно собственными же национальными интересами. В этих условиях прежние ценностные установки, такие, например, как недопущение возникновения в сфере экономики конфликтных ситуаций, а при необходимости и взаимовыручка и взаимная поддержка фактически на безвозмездной основе, перестали работать.
Выше уже упоминалось, что одной из болевых точек в таджикско-узбекских отношениях стала энергетическая проблема. Практически сразу же после распада СССР и обретения независимости Таджикистан стал испытывать дефицит энергоресурсов. Он усугублялся дефицитом финансовых ресурсов и дефицита возможностей по закупке и устойчивой доставки необходимых республике энергоресурсов извне. В первой половине 2000-х годов ситуация с дефицитом электроэнергии в стране обострилась настолько, что у неё не осталось иного выбора, кроме как самым серьёзным образом заняться вопросом создания возможностей по утилизации своих немалых гидроэнергоресурсов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus