Власти Узбекистана традиционно называют сбор хлопка словом «хашар», обычно использующимся по отношению к добровольному труду на благо общества. На деле этот термин позволяет правительству преподносить использование принудительного труда в самом лучшем свете.
«Если откажешься работать на хлопковых полях, на тебя смотрят почти как на предателя. … Все должны слушаться», – сказал в разговоре с правозащитниками преподаватель одной из школ весной этого года.
Сейчас, судя по всему, узбекские власти пересматривают систему применения принудительного труда на полях, включая возможность полного искоренения этой практики. Но некоторые эксперты утверждают, что для этого потребуется в корне реформировать хлопковый сектор.
Вывоз учителей, врачей и учащихся на хлопковые поля был обычной практикой на протяжении 26 лет независимости Узбекистана. Поэтому многие удивились, когда в сентябре этого года был отдан приказ вернуть всех людей с полей посреди уборочной страды.
Правительство преподносит данный шаг в качестве прелюдии к полному отказу в сельском хозяйстве от принудительного труда, на который Узбекистан – пятый крупнейший экспортер хлопка в мире – опирался на протяжении многих лет.
Отзыв людей с полей последовал через несколько недель после издания указа, согласно которому категорически запрещалось использовать при сборе хлопка труд детей, а также работников сфер образования и здравоохранения. Данный шаг был предпринят через два дня после того, как президент Шавкат Мирзиёев признал на Генассамблее ООН, что в Узбекистане имеет место практика применения принудительного труда.
Хлопок имеет ключевое значение для узбекской экономики, в связи с чем его называют белым золотом.
Сезон сбора хлопка в этом года начался как обычно. В духе хашара власти привлекли к кампании звезд эстрады, включая Юлдуз Усманову и Шахзоду. В Instagram появились фотографии исполнителей, собирающих хлопок и разделяющих трапезу с поклонниками.
Смена Ташкентом курса, судя по всему, объясняется желанием Мирзиёева, демонстрирующего реформистское рвение с момента прихода к власти в прошлом году, улучшить имидж Узбекистана в глазах международных инвесторов. Использование детского и принудительного труда заставило ряд крупных компаний объявить бойкот узбекскому хлопку в последние годы.
Пока Узбекистан принимает похвалы, правозащитники указывают на то, что хлопок собирать кому-то все-таки придется. Так кто будет этим заниматься?
Как сказала EurasiaNet.org Умида Ниязова, директор базирующегося в Берлине Узбекско-германского форума за права человека (УГФ), бремя падет на плечи других подневольных работников.
«В итоге получается, что когда одна часть населения (студенты) освобождается от сбора хлопка, тяжесть ложится на другие слои населения», – сказала Ниязова.
УГФ продолжает отмечать многочисленные случаи применения принудительного труда и утверждает, что некоторые из отозванных с полей бюджетников вынуждены были оплатить из собственного кармана наем других людей, занявших их место, хотя власти утверждали, что подобная практика запрещена.
Тем не менее, есть признаки того, что Ташкент всерьез взялся за проблему принудительного труда.
«В этом году мы наблюдаем значительный сдвиг», – отметил Йонас Аструп, главный технический советник в Узбекистане Международной организации труда (МОТ), следящей за сбором урожая и сотрудничающей с властями с целью искоренения практики применения принудительного труда. Ташкент демонстрирует «искреннюю готовность» заняться проблемой принудительного труда посредством реформ, которые являются «амбициозными, но реалистичными», – сказал Аструп EurasiaNet.org.
В основе реформы лежат два ключевых принципа: (1) механизация сбора урожая и (2) увеличение сумм, выплачиваемых сборщикам хлопка, с целью привлечения большего числа добровольных работников.
В настоящее время сборщикам платят 700 сумов (9 центов) за килограмм собранного хлопка (в некоторых регионах 800 сумов). Расценки могут показаться скромными, но они сравнимы с оплатой неквалифицированного труда в других секторах экономики Узбекистана, и на 146% превышают расценки прошлого года. Государственные закупочные цены на хлопок также увеличились до 3,4 млн. сумов (420 долларов) за тонну, что на 56% больше, чем в 2016 году.
Это важно, поскольку исследование МОТ показало, что задача устранения принудительного труда является «вполне выполнимой» при условии изменения практики найма работников. Согласно исследованию, около двух третей из 3,7 млн. человек, участвовавших в сборе урожая в Узбекистане в 2015 году, работали добровольно. Многие из них были проживающими в сельских районах женщинами, ищущими дополнительный заработок. Оставшаяся треть вышла на поля «неохотно» (20 процентов) под «социальным давлением» или «подневольно» (14 процентов) под угрозой увольнения, сокращения заработной платы или преследования, или по причине неспособности заплатить за замену.
Исследование МОТ показало, что 1,7 млн человек готовы добровольно собирать хлопок даже при нынешних условиях труда, еще 1,2 млн выйдут на поля в случае повышения оплаты труда, а дополнительные 476 тыс человек сделают это при условии улучшения условий на хлопковых полях.
Правительство поставило перед собой задачу на 80% механизировать сбор хлопка к 2022 году. Это амбициозная цель, учитывая, что уровень механизации на данный момент близок к нулю. Кроме того, Мирзиёев, в бытность премьер-министром, раньше уже обещал довести механизацию до 90 процентов к 2016 году.
Узбекистану нужно 14-15 тыс комбайнов, а имеется только 1 тыс. В этой связи планируется увеличить объем производства с 1,5 тыс комбайнов в этом году до 10 тыс к 2019 году (рост на 566%).
В советское время Узбекистан наводнили хлопкоуборочными комбайнами. Но добиться механизации сбора хлопка так и не удалось, в основном потому, что центральное планирование не учитывало реалии на местах, отмечается в исследовании профессора Ричарда Помфрета из Университета Аделаиды.
Ташкент думает, что механизация – это волшебная палочка, но «представляется наивным полагать, что можно просто приказать людям, что они должны механизироваться. Можно предоставить им машины – как это было сделано в советские времена – но они не будут их использовать», – сказал Помфрет EurasiaNet.org. «Следует отойти от практики навязывания изменений сверху».
Двигателем механизации обычно являются рыночные процессы, когда рост заработной платы делает переход от ручного сбора к механизации экономически выгодным. Но в Узбекистане процесс идет не по этому сценарию.
Еще одним последствием механизации станет снижение качества собираемого хлопка. Сейчас в мире комбайнами собирается только 30% хлопка, и лишь в Австралии, Израиле и США процесс полностью механизирован.
Согласно исследованию Всемирного банка, узбекские хлопкоробы считают, что «механизация негативно скажется на их заработках», причем «особенно обеспокоены» женщины. Исследование также обнаружило, что хотя некоторые фермеры поддерживают механизацию, прочие считают, что их земли непригодны для этого.
Всемирный банк поддерживает инициативу узбекских властей по механизации «в качестве способа увеличить общую производительность хлопкового сектора», сказал EurasiaNet.org представитель банка. Банк выделяет финансирование на проекты, способствующие переходу страны к механизации сбора хлопка, а также диверсификации, в рамках которой хлопок будет заменяться различными другими культурами. Правительство Узбекистана также делает акцент на диверсификации и выращивании больших объемов овощей и фруктов.
Главным фактором для решения проблемы применения принудительного труда, по словам активистов, является реформирование государственной монопольной системы в хлопковом секторе, вынуждающей фермеров сажать определенные культуры и продавать урожай государству по навязанным сверху ценам.
Затем Ташкент аккумулирует прибыли в «непрозрачном государственном фонде, подотчетном только узкому кругу представителей высшего руководства страны», говорится в отчете, опубликованном Фондами «Открытое общество».
Узбекистан, возможно, принимает «эффективные меры» по искоренению принудительного труда, как сказал Мирзиёев на Генассамблее ООН в прошлом месяце, но активисты утверждают, что реальным показателем эффективности реформы будут результаты на местах.
«Пока нет признаков того, что правительство реально освободит хлопковый сектор от принудительного труда, – сказала Ниязова. – Ничего не говорится об устранении квот и государственного плана на сбор хлопка, государственная монополия сохраняется, ничего не говорится о том, чтобы дать свободу фермерам выбирать сажать ли хлопок или нет».
Правила комментирования
comments powered by Disqus