Какие вызовы стоят перед странами Средней Азии? Что представляет из себя конвенция по Каспию? Причем здесь Афганистан и Пакистан?

На вопросы специального корреспондента EADaily Саркиса Цатуряна отвечает эксперт по Средней Азии, политолог Аркадий Дубнов.

— Постсоветская Средняя Азия граничит с Афганистаном и не так далеко расположена от зоны индо-пакистанского конфликта. Какие из стран региона находятся в зоне риска?

— Если Вы имеете в виду риск, связанный с конфликтом в Кашмире, который то гаснет, то возгорается, я вообще не вижу прямой связи. Индо-пакистанскому конфликту много десятков лет. История показывает, что он живет своей собственной жизнью.

Его выбросы никак не сказываются на ситуации в Центральной Азии, если не считать, что терроризм в предыдущие годы серьезно подпитывался из Пакистана и процесс может продолжаться. Это может неблагоприятно сказаться на возможных точках дестабилизации в Центральной Азии через возникновение там очагов исламского радикализма.

— А что думаете по поводу Афганистана?

— Как и Центральная Азия, Афганистан может почувствовать на себе усиление исламского экстремизма в Пакистане. Тем не менее, думаю, что ситуация в Афганистане будет в первую очередь зависеть от внутриафганского процесса.

— В Казахстане стало «модно» протестовать против власти, Киргизия переживает борьбу бывшего президента с нынешним главой государства, а вокруг Туркменистана недавно ходили слухи о смерти президента. Вряд ли это все случайно. Кому выгодно сеять нестабильность в регионе?

— А почему Вы исключили из этого ряда ситуацию в Москве? (улыбается) По Вашей версии, она тоже может быть тоже инспирирована теми, кому выгодна нестабильность в Большой Евразии. Вопрос для меня выглядит совершенно некорректным в такой формулировке. Я не вижу связи, как Вы говорите, между «модными протестами» против власти в Казахстане и другими названными Вами событиями в Центральной Азии. Прилагательное «модный» в этой связи выглядит несколько пошловато.

Протесты против власти — ординарное явление в любой стране мира, где существуют демократические традиции. И подавляются протесты жестоко только в тоталитарных странах. Ничего модного здесь нет. А обострение борьбы в Киргизии между бывшим и нынешним президентами достаточно субъективно, обусловлено, главным образом, личностным противостоянием и характером бывшего президента Алмазбека Атамбаева.

Противостояние это проецируется на схватку северного клана с южным. Сама проблема является латентной, находится в спящем состоянии. Что делать — такая страна. Я не вижу оснований считать, что кто-то подогревает процесс снаружи. Мне кажется, что наоборот: есть достаточное количество внешних акторов, которые не заинтересованы в дестабилизации.

Странно связывать первые два кейса с ситуацией в Туркменистане. Эта страна представляет из себя информационный «черный ящик». Что происходит внутри «ящика», мы не знаем. Узнаем мы что-то только по итогам выбросов из «ящика», которые иногда противоречат друг другу. Характер существующего в Туркменистане режима понятен большинству внятных политиков в мире, значительная часть из которых настроена достаточно цинично и прагматично по отношению к Ашхабаду. Проявляя к нему лояльность, они заинтересованы в доступе к газовым ресурсам Туркменистана.

Те, кто распускали слухи о Туркменистане, не смогли добиться своей цели — страна как жила, так и продолжает жить. Живой «Туркменбаши 2» или не живой… Это несколько раз меня провоцировало на шутку о том, что Бердымухамедов не оказывает никакого влияния на жизнь своих соотечественников: они просто принимают форму сосуда власти и живут сообразно ему. «Есть Бердымухамедов, мы живем так, нет его, мы все равно живем так»… Поэтому нестабильности слухи не вызвали, как мы видим.

— 12 августа 2018 года Россия, Иран, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан заключили конвенцию о правовом статусе Каспия. Вы пишите, что «документ утвердил международно-правовую субъектность трех государственных образований, появившихся вокруг Каспия на месте канувшего в Лету Советского Союза — Азербайджана, Казахстана и Туркмении». Вместе с тем, по Вашему мнению, подпись президента Путина под документом — «его личный вклад в продолжение процесса распада Союза». Считаете, что распад СССР еще не закончился?

— Да, я считаю, что распад СССР продолжается. Каспийская конвенция, создавшая основу для признания международного морских границ трех бывших советских республик, ещё в большей степени утвердила их государственный суверенитет. Распад СССР становится еще более необратим и подтверждается уже международно признанными соглашениями. А поскольку конвенция подписана лично российским президентом, то и он внес свой вклад в распад Советского Союза.

— У России был другой вариант, например, не подписывать эту конвенцию?

— России было не выгодно подписывать конвенцию по Каспию.

— Согласен.

— Не секрет, что Россия — единственная страна, которая до сих пор не ратифицировала документ. Об этом сказал премьер-министр Дмитрий Медведев на Каспийском форуме в Туркменистане. Москва решила ускорить этот процесс, видя необходимость утвердить формальные договоренности в первую очередь с Ираном, которые бы дали возможность создать некий юридический механизм для противостояния появлению в регионе США в виде их парамилитарных структур. Ведь США заинтересованы в транзите на территорию Афганистана и в транзите из Афганистана. Маршрут из Туркменистана в Афганистан гораздо короче, чем путь из Узбекистана в Афганистан.

Ради этого Москве удалось добиться согласия Тегерана, который даже в большей степени заинтересован в противодействии присутствию США в регионе. В обмен Иран получил некие обещания, что его претензии на раздел Каспия по существу (имею в виду раздел дна) будут отложены. И это все зафиксировано в документе. Что называется, все остались в надежде быть богатыми и здоровыми, и договорились постараться не быть бедными и больными.

— То есть конвенция перекрыла США возможность осуществлять транзит военных грузов через Туркменистан?

Кажется, что да. Но если очень понадобится, то всегда появится возможность для такого рода транзита. Это очень рамочная конвенция. Она упреждает Туркменистан, что не стоит этого делать. Ведь иначе все соседи будут недовольны и издержки от соглашения будут для него больше, чем выгоды.

Скажу больше — у меня есть ощущение, что уже и американцам транзит через Туркменистан не особо нужен. Так или иначе присутствие американских войск в Афганистане подходит к концу. Раньше или позже это случится. Возможно, раньше — когда США подпишут соглашение с «Талибаном» и первые 5 тысяч военнослужащих покинут ИРА. Американцы не будут считаться с расходами и издержками: они выберут маршрут, который будет дороже, но быстрее. Например, южный маршрут через Пакистан. Так что туркмен американцы могут и не побеспокоить. А иранцы могут расслабиться.

— Будет ли означать соглашение США и «Талибана» победу Пакистана?

Здесь вообще нет ни победы, ни поражения. Это постоянная герилья между Афганистаном и Пакистаном ввиду не утвержденных границ — «линии Дюранда». Я бы отказался обсуждать данную тему в окончательных дефинициях. Это как проблема измерения площади квадратуры круга, сиречь — не решаема…
 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram