Передо мной лежит письмо. Его прислала жительница Туркменабата Аманбиби Недирова. «Хочу поделиться воспоминаниями о своей семье, о своих родителях, — писала она, — быть может это кого-то заинтересует, кому-то пригодится…» К письму приложена фотография военных лет — два солдата с сержантскими лычками на погонах, в давно вышедших из моды пилотках, напряжённо вглядываются в объектив фотокамеры, словно стараются разглядеть сквозь расстояния и время лица тех, кому предназначен снимок.
Своего отца Аманбиби по-настоящему увидела, когда ей исполнилось пять лет. Нет, она видела его и раньше, но не успела запомнить: малышке было чуть больше года, когда он ушел на войну. Она не помнила, как выглядит его лицо, как пахнет его одежда, какие у него глаза, руки. Она знала об отце лишь по воспоминаниям своей мамы Эджегыз, и в ее рассказах он представлялся девочке большим и сильным. А потом пришла та самая фотография с двумя солдатами – единственный снимок, полученный ими за всю войну.
Эджегыз было восемь лет, ее сестренке Огулджемал всего годик, когда при родах умерла их мама. Вслед за ней покинул этот мир и отец. Шел 1930-й год. В Ербентском этрапе, где они жили, свирепствовала эпидемия тифа. Однажды пришла машина, и девочек-сирот отвезли в Ашхабадский детский дом. Вскоре судьба разлучила сестер – Эджегыз, как старшую, оставили в столице, Огулджемал направили в Керки. Вот тогда сестры и потеряли друг друга из вида. Они встретятся спустя много лет, и в этом Эджегыз поможет человек, который станет для нее самым родным.
Жизнь Анна Недирова из Казанджика складывалась не легче. Его родители тоже ушли из жизни рано, оставив мальчика, вместе с младшим братом Эседкули, в одночасье сиротами. Выжить ребятам помогли соседи – они рассказали о беде подростков директору Казанджикского вагонного депо и этот добрый, отзывчивый человек, прибавив на свой страх и риск в документах паренька пять лет, устроил его разнорабочим в депо. Продуктовая карточка, которую получал Анна спасла тогда братьев от голода. Этот же директор по своей инициативе поехал в Ашхабад и договорился, чтобы парня приняли в школу связи. Здесь Анна и познакомился с Эджегыз, которая после интерната училась в этой же школе. Сначала их объединила общая судьба – сиротство, а потом пришла и любовь. В 1940 году они поженились. В том же году родилась Аманбиби.
После школы связи Анна Недиров успел окончить юридическую школу и незадолго до начала войны, по направлению партийных органов, они с Эджегыз приехали на работу в Боюн-Узукский этрап Лебапского велаята. Приехали налегке. У них не было ни совместно нажитого имущества, ни родных и близких, только дочка Аманбиби и узелок с ее детскими вещами. Молодой семье выделили маленькую комнатку в небольшом доме в одном из поселков этрапа.
Еще до свадьбы Эджегыз рассказала Анна историю своей семьи, о том, что у нее есть младшая сестра, о судьбе которой ей ничего не известно. Анна принялся за поиски и разыскал-таки Огулджемал. Девочка уже подросла и жила все так же в Керки. В конце 1941 года сестры воссоединились.
Война уже полыхала вовсю. Большинство мужчин призывного и даже не призывного возраста уходили на фронт. Анна к тому времени работал судьей в районном суде, и ему полагалась бронь. Бронь… Это значит мирная, спокойная жизнь вдалеке от войны, это надежная защита от пуль и снарядов. Такую «охранную грамоту» получали тогда немногие. Казалось бы, живи и не тужи, пользуйся счастливой возможностью остаться в живых, когда в семьи твоих товарищей уже стали приходить «похоронки».
Но именно это и не давало покоя Анна Недирову: его односельчане один за другим уходят на войну, погибают, а он, молодой, здоровый, сильный, отсиживается в глубоком тылу. В августе 1942 года Анна Недиров, ничего не сказав жене, пришел в районный военкомат и попросил отправить его добровольцем на фронт. Свое решение он объяснил Эджегыз только когда пришло время расставаться.
Перед тем, как уйти на фронт, отец пришел с дочкой в фотосалон. Там Аманбиби сфотографировали, и этот снимок Анна пронес в нагрудном кармане гимнастерки через всю войну. Как он потом рассказывал, эта фотография приносила ему удачу. Однажды он прислал письмо. В самодельный конверт была вложена та самая фотокарточка, где он снялся рядом со своим земляком — однополчанином. «Смотри, это твой папа»,- сказала дочке Эджегыз и показала на солдата, настолько худого, что погоны не умещались на его плечах, одним концом сползая вниз, другим упираясь в шею.
«Мама повесила снимок на стену, и я долго его разглядывала, — рассказывает Аманбиби.- Потом стала ходить по поселку и всем встречным говорила, что мой Папа приехал. Это услышала подруга мамы и побежала к ней на работу: «Эджегыз, ты что сидишь, беги скорее домой, твой муж вернулся! Когда Мама прибежала, в нашей комнатке уже было полно женщин, которым я, с гордостью показывая на фото, говорила: «Вот он, мой Папа!» Мама все поняла, и тут перемешались и смех, и слезы».
Анна прошел путь от Сталинграда до Потсдама, не получив ни единой царапины. Возможно, фотография дочки действительно приносила ему удачу. Но фронтовая судьба зачастую переменчива и непредсказуема. До победного 9 мая оставалось всего три дня, когда пуля, посланная немецким снайпером, пройдя через правое плечо, раздробила солдату руку.
В медсанбате, услышав, что речь идет об ампутации, Анна наотрез отказался ложиться под нож, и стал упрашивать врачей сделать все возможное, но не лишать его руки. Рассказывал про жену, про маленькую дочь и, уже впадая в забытье, грозил врачам всеми небесными и земными карами.
Военным хирургам удалось сохранить руку, но она навсегда осталась искалеченной. «Из госпиталя Папа послал Маме письмо, — продолжает Аманбиби,- Писал не сам – попросил соседа по палате. В письме сообщил, что… потерял ногу. Прочитав письмо, Мама заплакала. Потом, когда я стала взрослой и спросила Папу о причинах этого обмана, он признался, что поступил тогда, конечно, неразумно, но за время, проведенное в госпитале, насмотрелся всякого. Бывали случаи, когда получив такое известие, жены отказывались от изувеченных солдат, вот он и решил проверить, как отнесется мама к тому, что он теперь инвалид, и стоит ли ему после этого возвращаться домой. Моя мама – красивая, молодая – ей тогда было всего двадцать два года, — написала в ответ, что если даже у него не будет двух ног, мы все равно не перестанем его ждать». Так она и ждала мужа все военные годы. Ждала и работала, работала и ждала. Работала по восемнадцать часов в сутки, ждала — все двадцать четыре».
Война уже несколько месяцев как закончилась, а поезда с фронтовиками продолжали прибывать на станцию. Узнав, когда приходит поезд, в котором возвращается Анна, Эджегыз попросила у секретаря райкома партии машину, чтобы привезти домой мужа. Ей выделили машину и шофера.
Скопление людей на станции, шум людского многоголосья напугали Аманбиби, и девочка стала убегать. Мама металась, догоняя дочь, и в то же время глядела на ноги выходивших из поезда бойцов, выискивая одноногого солдата. И тут Анна сам окликнул ее. Они прижались друг к другу…
Здоровой рукой отец подхватил дочку, и девочка, уткнувшись носиком в его плечо, поняла, чем пахнут папы – они пахнут пылью, солнцем, поездом, дорогами, еще чем-то незнакомым, но очень родным. Так пахли все отцы, возвращавшиеся с фронта. Дома Анна объяснил Эджегыз причину своего обмана, и попросил прощения за эту жестокую проверку на верность.
Анна и Эджегыз прожили вместе 62 года. Даже в военное лихолетье они не разлучались друг с другом. Не разлучались душой и сердцем. После войны у них родилось еще трое сыновей. «Папа так и остался инвалидом до конца жизни, — пишет Аманбиби,- Пальцы были искорежены, рука не двигалась. Когда я, еще маленькой, спросила, что случилось с его рукой, Папа шутливо ответил: это Гитлер меня укусил. Он научился писать левой рукой, и почерк у него был красивый, с наклоном».
Долгие годы Анна Недиров трудился в системе юстиции – был заместителем председателя Лебапского областного суда, работал в прокуратуре, в адвокатуре. Более 35 лет проработала директором швейной фабрики Эджегыз Бозаганова. Двенадцать лет избиралась депутатом Верховного Совета ТССР, была делегатом Всесоюзной конференции Сторонников Мира, делегатом Венского конгресса Сторонников Мира. О трудовой доблести Эджегыз Бозагановой напоминают пять трудовых медалей и четыре Почетных грамоты Президиума Верховного Совета ТССР. Фронтовой путь Анна Недирова отмечен девятью орденами и медалями, в том числе и орденом Отечественной войны I степени.
«Мне навсегда врезались в память отношения между людьми в те суровые, неимоверно трудные военные и послевоенные годы,- заканчивает письмо Аманбиби Недирова. — Война не озлобила, напротив, общая беда и общее стремление разгромить врага, не пустить его на свой порог, сплотили всех. Люди, прошедшие войну, больше берегли друг друга, заботились друг о друге, делились с ближним последним куском хлеба. Если помощь – то бескорыстная, если дружба, то от всего сердца. Воевали самоотверженно, работали без сна и отдыха не ради личного блага, а ради благополучия своих родных и своей страны. Об этих уроках мужества, благородства, бесстрашия я всегда рассказывала своим детям, а теперь и внукам. Мои родители уже давно ушли в иной мир, но светлая память о них, о моих добрых, трудолюбивых, милых, любимых, любящих и бесконечно преданных друг другу Папе и Маме всегда со мной. И этой памятью я живу».
Вот такую историю одной, отдельно взятой семьи, рассказала в своем письме Аманбиби Недирова. Историю о любви и верности, о долге и мужестве. Таких примеров можно привести немало. Как безгранично велики и неумираемы простые человеческие чувства – преданность, самоотречение, нежность, сострадание, доброта. И бесценны, потому что наполняют не кошельки, а карманы человеческой души. Это духовные основы человеческой жизни, и чем больше мы будем ценить и беречь их, тем более совершенными мы будем.
Правила комментирования
comments powered by Disqus