1 марта в ряде городов Казахстана прошли несанкционированные митинги в память об умершем в столичном СИЗО гражданском активисте Дулате Агадиле. По сообщениям различных СМИ, только в Алматы было задержано порядка 30 человек и примерно столько же в Нур-Султане. В Шымкенте задержаниям подверглись примерно 15 митингующих.

Интернет пестрит фотографиями и видеокадрами, как полицейские скручивают граждан и буквально затаскивают в автозаки на руках. Причем делают это без разбора — женщин, мужчин — и без оглядки на возраст задерживаемых.

Все это как-то плохо вяжется с объявленным президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым курсом на либерализацию казахстанского законодательства и, в первую очередь, закона «О мирных собраниях». О том, почему слова с высоких трибун в столице разнятся с действиями исполнительных властей и правоохранительных органов на местах, в интервью StanRadar.com рассказал казахстанский политолог Аман Мамбеталиев.

- Еще в декабре прошлого года Касым-Жомарт Тoкаев, сообщив о том, что в Казахстане разрабатывается новый проект закона «О мирных собраниях», заявил буквально следующее: «И обществу, и государству пора адекватно относиться к публичному выражению позиции». Однако то, что происходило 1 марта, явно не тянет на адекватное отношение властей к публичному выражению позиции граждан. Чем это можно объяснить?

- В первую очередь я бы хотел отметить, что отношение к митингующим в Казахстане нисколько не изменилось, несмотря на заявления властей, в том числе и Токаева. Не имеет никакого значения, кто выходит на митинги — будь то запрещенная в Казахстане ДВК или более-менее разрешенная ДПК, или движение «Оян, казак»…

1 марта мы все видели, что полицейские забирали всех подряд и без разбору. Это все свидетельствует о наличии огромного количества проблем, в том числе и проблем взаимоотношений чиновников местного уровня с чиновниками из центра.

Сам Токаев неоднократно говорил и настаивал на позиции «слышащего» государства. Но в итоге мы видим совсем иную картину, что говорит не только о проблемах во внутренних коммуникациях, но и о наличии сильных страшилок в понимании правоохранительных органов о том, что если они не будут жестко пресекать мирные собрания, то это приведет к такому хаосу,  как, к примеру, было в Кордае, когда конфликт перерос в погромы.

Что касается задержания на митингах, то мы видим абсолютное игнорирование прав и свобод человека, который вышел на митинг. Особенно наглядно это демонстрировалось в Нур-Султане, в Алматы и в Шымкенте — людей грубо затаскивали в автозаки. И при этом на вопросы журналистов «за что задерживают этих граждан» никто из представителей правоохранительных органов не смог дать внятный ответ.

Если бы они хотя бы попытались разъяснить, что ведется борьба с несанкционированными митингами, что всех задержанных вскоре отпустят — то даже эти банальные фразы позволили бы значительно снизить накал в обществе. Но, к сожалению, этого не было сделано.

И, к сожалению, у нас не проводится никакой работы с правоохранительными органами о том, что если даже и происходят задержания, то должна при этом вестись соответствующая разъяснительная работа — за что задержали, куда увезли и так далее. Иначе, все это выглядит, не как задержания, а как похищение людей. 

- И все же хотелось бы понять: почему с трибун говорится одно, а на деле происходит другое? Чем это можно объяснить? Слабостью президентской власти или же попыткой неких сил дискредитировать второго президента?

- Я думаю, что оба предположения обоснованны. Действительно, несмотря на то, что Тoкаев уже почти год находится у власти, до сих пор все еще не выстроена как вертикаль, так и горизонталь власти. Да, Токаев пытается это исправить, но у него есть определенные проблемы с этим.

Кроме того, есть и признаки того, что кто-то пытается дискредитировать власти. Это делают как внешние силы, так и внутренние — находящиеся в самой власти. Если вспомнить самое начало президентства Тoкаева, то можно увидетьть ряд быстрых переназначений — акимов и чиновников, когда было непонятно кто кого переназначает, кто сидит за политической шахматной доской? И эта ситуация имеет место быть до сих пор.

Но тут есть еще и третья причина. Это непрофессиональность сотрудников внутренних органов. Помните, сам Токаев неоднократно говорил, что наша страна нуждается в реформировании судебной системы и в реформе МВД. Но работа по реформированию с приходом Токаева началась не с тех моментов, на мой взгляд. К сожалению, есть только видимость реформ. Оттепель уже прошла, а государство осталось все таким же неслышащим.

- А что или кто мешает Тoкаеву укрепить или усилить свою власть и провести те реформы, которые он наметил?

- На самом деле Касым-Жомарту Тoкаеву сейчас очень нелегко, поскольку на нем замкнулась вся ответственность за все нерешенные проблемы, которые накопились за 30 лет. И тут надо четко понимать, что он пытается решить эти проблемы, но их, к сожалению, очень много.

И ему, в первую очередь, мешает, мне кажется, отсутствие молодых специалистов. Потому что старая система политического истеблишмента устарела — как морально, так и физически. У власти сейчас находится усталое поколение с устаревшим видением решения любых проблем.

Я говорю про методику. Они все еще живут на уровне 90-х годов. И всем реформам, которые наметил Токаев, и развитию страны противится именно старая школа управленцев.

Посмотрите на всех ключевых постах во власти сидят одни и те же люди, колода постоянно перемешивается. Но отсутствие молодой крови и отсутствие конкуренции влечет за собой стагнацию в развитии страны.

- Давайте вернемся к митингам. Кто в них участвовал? Люди, которые реально хотят перемен или же, скажем так, засланные казачки, которые преследовали конкретные цели конкретных личностей?

- На мой взгляд, 1 марта на митинги вышли обычные люди — процентов девяносто. У нас в Казахстане общество, надо признать, все еще аполитично. Но уровень политизированности растет с каждым днем.

Если лет 10 назад слово «митинг» пугало людей, то сейчас к нему начинают привыкать. Если лет 5 назад люди в основном выходили на одиночные пикеты, то сейчас на митинги выходят пусть не тысячи, но уже сотни. И большинство из них - те, кто выходит в силу своих убеждений. Хотя не спорю, что среди них есть и провокаторы.

- Но есть какая-то театральность в их действиях: в сопротивлении и в криках, когда их ведут в автозаки…

- Я думаю, это объясняется ментальностью наших граждан. Они выходят на митинг лишь с одной целью — донести информацию до общества. Но когда их забирают еще на пути на митинг, не дав собраться… Это не театральность, это крик души. Это от отчаяния.

Я думаю, что если бы людям дали возможность собраться и высказать все, что у них накипело — в этом нет ничего плохого.

- То есть Вы ратуете за свободное проведение митингов?

- Право на мирные собрания — это базовое право человека. Если вспомнить все собрания и митинги, которые были в Казахстане за годы независимости, то, наверное, только Жанаозен стоит особняком. Все остальные собрания не повлекли за собой какого-либо рода разрушения.

- В Казахстане митинги пытались провести 1 марта, в Бишкеке прошел митинг 2 марта. Это совпадение или признак того, что кто-то пытается раскачать ситуацию в Центральной Азии?

- Центральная Азия — это лакомый кусочек для любой силы международного масштаба. Любой международный актор пытается продвинуть свои интересы в Центральной Азии, поскольку она является вратами ко всему континенту. Мы не можем исключать внешний фактор.

Но то, что в Бишкеке митинги прошли вслед за нами, на мой взгляд, это простое совпадение. Насколько я знаю, кыргызы готовились к этому митингу несколько недель. А у нас он произошел спонтанно и был вызван смертью Дулата Агадила. Люди ждали какой-то реакции от властей, но та реакция, которую мы получили — она была не совсем корректной.

Возможно, это не вина самого Токаева, а ошибка его советников. Я думаю, что президенту надо было справедливо и показательно наказать тех людей, кто виноват в его смерти. Но это не должна была быть экзекуция, это должен был быть прозрачный и справедливый процесс.

Власть должна была дать возможность правоохранительным органам вернуть авторитет. Но, к сожалению, этого не было сделано.

- 3 марта стало известно, что суд удовлетворил ходатайство Мухтара Джакишева об освобождении по УДО. И тут же стали звучать мнения, что это сделано специально, чтобы успокоить людей. Возмущенных смертью Дулата Агадила. Вы согласны с этим утверждением?

- Наверное, да. Если я не ошибаюсь, адвокат Джакишева три раза просил об УДО по одной и той же причине — ухудшающееся состояние здоровья его подзащитного. Но два раза ему отказали. А на третий раз вдруг удовлетворили.

Поэтому, я не исключаю вариант, что власти получив информацию о том, что негатив, связанный со смертью Агадила в обществе есть и набирает силу и поэтому они решили освободить Джакишева. Но при этом не освободили его сразу же в зале суда, а вынесли с оговоркой — если прокуратура не оспорит.

- То есть его могут не выпустить?

- Не думаю. Но такой риск, на мой взгляд, все же есть.

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram