В последнюю неделю в Кыргызстане резко подскочили показатели заболевания Covid-19, инфицированных нашли даже в президентской делегации, которая приехала в Москву на парад Победы. Каждый день выявляют сотни заражённых, среди которых мэры, депутаты и другие высокопоставленные лица. Особую тревогу вызывает резкий рост пациентов с тяжёлой пневмонией, от которой высокая смертность.
Резко возросла и смертность заражённых коронавирусом пациентов, помещенных в реанимацию. В конце марта власти ввели жёсткие меры карантина по китайскому образцу. В мае премьер-министр отрапортовал, что первая волна прошла и отменил большинство ограничений.
Однако за последние две недели количество инфицированных подскочило в разы, в том числе с тяжёлыми симптомами пневмонии, чего не было весной.
В интервью «Ритму Евразии» эксперт по доказательной медицине и разработке клинических протоколов Бермет Барыктабасова рассказала о сложной эпидемиологической ситуации в Кыргызстане.
– Бермет Касымбековна, с чем связан скачок заболеваний коронавирусом в Кыргызстане?
– Действительно, в последние дни в разы стало больше выявляться заражённых Covid-19. Этому способствовало множество факторов. Во-первых, страна маленькая, пути распространения достаточно узкие, поэтому с самого начала, середины марта, было медленное расползание инфекции и до пика было далеко. Для меня сейчас это не вторая волна и даже не пик первой, потому что только сейчас стали поступать истинно подтверждённые ковидные пациенты, а именно с развёрнутой клинической картиной пневмонии.
Это стало очевидно именно сейчас, т. к. на дворе не зима и не сезон подъёма заболеваемости ОРВИ. При этом текущий подъём пневмоний, можно сказать, бурный, это действительно похоже на вспышку, эпидемию и т. п.
Когда в апреле официально заявляли, что произошёл пик первой волны, то это было сомнительное утверждение. В сравнении с картиной, которая разворачивалась за эти месяцы в мире, у нас ситуация была необычной, даже «странной». Для шести с небольшим миллионов населения было медленное распространение инфекции, смертность до последнего держалась низкой (в пределах 0,1%), да и сейчас во время вспышки не превышает критический порог.
Нас сбили с толку, как бы «пустили по ложному следу»: прежде всего, тесты, которые по большей части оказались ошибочными, с большим количеством ложных результатов. Оба вида диагностических тестов, на которые так сильно надеялись – и экспресс-тесты, и ПЦР-тесты, оказались с такими погрешностями, что трудно сделать некое заключение, прогноз или провести какую-либо аналитику. Судя по всему, опиравшаяся на них официальная статистика была приблизительная.
В Кыргызстане была допущена системная ошибка в том, что рекомендации ВОЗ о том, что «все положительные на Covid-19 лица подлежат госпитализации…», были расценены буквально. Получилось, что большинство выявленных с положительным результатом ковидных пациентов были «бессимптомные» или с легким течением болезни, они заняли 60-80% коек в стационарах.
Кстати, мало кто понимал на тот момент, чем экспресс-тесты отличаются от ПЦР-тестов, что такое чувствительность и специфичность теста. В большинстве своем поначалу полагались именно на экспресс-тесты (которых закупили в большом количестве) и слишком поздно разобрались, что они не информативны и дают очень много ложноотрицательных результатов. Позже, когда приоритеты переключились на ПЦР-диагностику, оказалось, что и эти тесты также с высокой долей выдают ошибку, но уже в виде ложноположительных результатов.
Данные тесты отличаются по сути лабораторного анализа. ПЦР – «ищет» участки РНК-вируса, идентифицируя их с коронавирусом. Это специфичный тест, но может «среагировать» и на смежные вирусы. Экспресс-тесты основаны на определении антител классов M и G, вырабатывающиеся в остром периоде инфекционного заболевания. Но такие антитела не успевают выработаться у недавно инфицировавшихся или у тех, у кого болезнь протекает в бессимптомной стадии.
Позже было выяснено, что экспресс-тесты имеют погрешности до 80%, европейские и азиатские страны стали отказываться от них. В Кыргызстане мимо этого «фильтра» прошло много людей, которые вернулись из-за границы. ПЦР-тесты наоборот, вероятно, часто показывали ложноположительный эффект.
– Значит всё внимание было уделено только тем, кого ненадёжные тесты признали инфицированным Covid-19?
– Именно. В итоге сложилась противоречивая ситуация, когда в Кыргызстане в первые три месяца «эпидемии» больницы примерно на 80% были заполнены бессимптомными пациентами. И до того времени, пока не была понята системная ошибка, на них потратили громадное количество ресурсов и времени.
А те, кто по-настоящему болел, но у них были отрицательные тесты из-за низкой чувствительности, вынуждены были оставаться дома и переносить болезнь без медицинского ухода и помощи. Именно среди них были летальные случаи, в разы превысившие смертность среди лиц с подтвержденным коронавирусом. Они просто умирали дома или в машине скорой помощи.
При этом бессимптомным или с лёгкими симптомами пациентам в больницах назначалось уже какое-либо лечение профилактически и даже тяжёлые токсичные препараты. Многие люди сопротивлялись, не хотели считать себя заболевшими, они говорили, зачем вы нас 14 дней держите в больнице, если мы чувствуем себя хорошо? Им назначались противовирусные препараты, от которых часто наблюдались побочные эффекты.
Хорошо, что вовремя успели отменить приказ Минздрава, который указывал всех ковид-положительных госпитализировать. Тем самым еле успели высвободить больницы от бессимптомных пациентов.
– Почему на почти пять тысяч выявленных так много чиновников, мэров, депутатов и других должностных лиц?
– Они – тоже люди, тоже могут заразиться, почему бы нет? Иногда данные о заражении высокопоставленных лиц в регионах даже скрывали или занижали, как это случилось в Нарынской области, где медикам мешали включить их в общую статистику. Стало ясно, что заразиться может любой человек. В целом нет таких данных, что чиновников или представителей власти больше среди заболевших в процентном отношении. То, что заразились мэры Бишкека, Джалал-Абада и их сотрудники, произошло, возможно, потому, что они встречались с большим потоком людей.
Между тем в Кыргызстане в определённый период был очень высокий показатель заражённых медработников. В Бишкеке в одно время медики составляли до 43% всех выявленных ковидных. Это были самые высокие цифры по сравнению с общемировыми данными. В Италии и Испании врачи среди инфицированных составляли 15-20%.
Оказалось, что медики в первую очередь сами уязвимы, могут являться переносчиками и носителями, т. к. контактируют с большим количеством людей. В первые дни врачи заболели из-за отсутствия адекватной защиты и не были соответственно обучены, потому что с такой ситуацией столкнулись впервые.
– Что населению и властям нужно делать, чтобы сбить текущую динамику возрастания заражённых?
– Люди должны осознать опасность и риски Covid19. Буквально недели две назад гуляли такие настроения, что вируса нет, что это всё выдумка и т. д. Сейчас наступает подъем заболеваемости и смертности, который и не ждали, расслабились, думали, что уже прошёл. Ежедневно более 200 выявленных ковидных по стране, увеличилось число с тяжёлыми формами пневмонии, их число возросло за последние 3-5 дней в десятки раз.
Я лично связываю это с тем, что в конце марта был введён чересчур жёсткий карантин (как в Китае), когда не было необходимости. С другой стороны, нельзя было резко и отменять. Так получилось, что быстро начали и резко закончили. Все рванули друг к другу в гости и на праздники. У нас особенность такая, что на тои (пиршества) или поминки надо пригласить 200-300 человек. Естественно, что все разом побежали навёрстывать упущенное. Всё, что за два месяца было не проведено, стало проводиться в каком-то ускоренном темпе и утроенных масштабах.
Властям же ни в коем случае нельзя оставлять всё как есть, надо ежедневно продолжать предупреждать людей об опасности, рисках, информировать, информировать и информировать. Необходимо вернуть строгие меры социального дистанцирования. Не нужно всё подряд закрывать, как раньше, самое главное – обеспечить дистанцирование, чтобы люди не кучковались, не собирались толпами.
Что касается медицины, то руководству не нужно было локализовывать лечебные центры в двух-трех больницах, надо открывать больше больниц для лечения пациентов с коронавирусом, чтобы все нуждающиеся в госпитализации были приняты.
Сейчас стало понятно, что неважно, какие тесты у людей, а важно, что они болеют и нуждаются в медицинской помощи. Среди людей с отрицательными тестами гораздо больше тяжёлых пациентов, среди них и смертность выше, а их не могут госпитализировать, потому что рассчитанные на них больницы переполнены. Сейчас 2-3 тысячи людей остались без медицинской помощи. Многие вызовы не обслуживают, не берут даже во внимание, не успевают ответить на звонки и т. д.
Больницы необходимо разгрузить, обучать целый пул врачей ведению ковидных пациентов. Тяжёлых пациентов не нужно держать дома, а бессимптомных в больницах. В общем, давно пора расставить всё на свои места.
Экономические последствия для Кыргызстана
Пока медики борются с пандемией, мировая экономика тоже продолжает болеть. Экономист из Бишкека Нургуль Акимова оценила печальные последствия для Кыргызстана.
«Опыт локдауна в марте-апреле текущего года показал, что экономические издержки гораздо выше для открытой экономики, – говорит Н. Акимова. – Кроме того, сокращение финансовых потоков лишает её возможности финансировать торговлю, где сектора испытывают большие потери. Варианты поддержки экономики Кыргызстана ограничены, учитывая скудные финансовые ресурсы для борьбы с пандемией внутри страны при одновременном обслуживании внешнего долга.
Сложная взаимосвязь между внутренними бюджетно-финансовыми потребностями и потребностями во внешнем финансировании должна была покрыть экономические расходы. Сработают ли ожидания властей и насколько предсказуем уровень распространения инфекции, вопрос пока открытый.
Шок от коронавируса может стать самым большим кризисом для развивающихся рынков, в том числе Кыргызстана. Идет обвал внутреннего и внешнего спроса, рекордный отток капитала, более высокие затраты на внешние займы, обвал сырьевых товаров и обесценивание валют.
Сложно предсказать реальный уровень безработицы, так как еще нет точного подсчета работающих дистанционно. Это также значит, что мы не знаем, насколько снизились доходы и уровень бедности. Сложности с рабочими местами останутся, пока проблемы со здоровьем людей не будут решены.
В данном контексте очевидно, что если власти не смогут сдержать распространение Covid-19, то экономическая уверенность не вернется, предприятия не откроются и люди не вернутся к нормальной жизни и модели потребления. Спрос будет играть ключевую роль в этом кризисе, где стандартная краткосрочная политика стимулирования не будет работать до тех пор, пока люди будут бояться. А для такой отрасли, как туризм, и вовсе настало печальное время, её ждёт на 80% снижение объемов выручки.
Правила комментирования
comments powered by Disqus