Коронавирус в Таджикистане официально наступил 30 апреля, когда правительство, до того отрицавшее наличие инфицированных в стране, накануне приезда экспертной миссии ВОЗ подтвердило первые 15 случаев. С тех пор количество случаев в Таджикистане достигло 9 тыс, что является самым низким уровнем среди стран Центральной Азии и почти в пять раз меньше, чем в соседнем и сопоставимом по населению Кыргызстане. Кроме того, если смотреть на официальный график, то обнаружится, что правительство справилось с эпидемией буквально за несколько недель: с начала лета количество ежедневных новых случаев в Таджикистане не превышает 100, а с конца июля не превышает 50. Но действительно ли о коронавирусе в Таджикистане можно говорить в прошедшем времени?
Быстрая победа?
Официальный национальный портал показывает следующие данные на 14 сентября: 9049 заразившихся, 7816 выздоровевших, 72 скончавшихся от вируса.
Но верить таким цифрам трудно. Как и в других странах региона, картина заражения сильно политизируется. Исфандиёр Одина, бывший глава таджикской службы BBC, говорит о политических мотивах сокрытия достоверных данных. В стране – разгар аграрного сезона, когда “люди должны работать на полях. Кроме того, на кону были праздничная программа к Наврузу, выборы в Маджлиси Милли и вступление сына Рахмона на должность сенатора и далее – председателя верхней палаты парламента”. Этот год политически важен в Таджикистане, где помимо парламентских выборов предстоят и президентские.
Как и в других странах региона, эпидемия выявила сразу все недостатки хронически недофинансированной сферы здравоохранения. В разгар эпидемии бесплатные тесты и анализы делали только в главной лаборатории Душанбе после назначения врача – как такого массового тестирования граждан не проходило, ввиду малых партий закупки тестов. Количество тестов увеличилось благодаря внешним донорам, сделавших тестирование доступным и в других областях страны, но анализы отправляли в главную лабораторию.
К концу мая заработали дополнительные вирусологические лаборатории в Бохтаре, Худжанде и Хороге. Пациент с тяжелыми симптомами коронавируса направляется на бесплатное тестирование в больнице, но если перед врачом пациент с легкими симптомами, то при лечении врачи ориентируются на компьютерную диагностику. Были случаи взимания денег за тест в государственных больницах; в частных лабораториях стоимость теста на коронавирус достигала 185 сомони (17.95$), теста на антитела 155-300 (15-29$) сомони.
Хотя по статистике восемь из десяти пациентов благополучно выздоравливали, лечение коронавируса в Таджикистане сильно критиковалось. Многие зараженные пытались лечиться дома, следуя назначениям врачей-знакомых и доступным протоколам лечения онлайн. Это создало дефицит некоторых препаратов в аптеках. В больницах существовала острая нехватка медперсонала и мест в апреле-мае и принимались только крайне тяжелые случаи. Были проблемы и с проработанным протоколом лечения зараженных новым вирусом. Недостаточно часто менялись протоколы лечения коронавирусной инфекции в Таджикистане: два изменения (для сравнения, в России 6 раз).
Поэтому, скорее всего общая статистика по коронавирусу сильно искажена всеми этими факторами. Не имея на руках результатов теста, врачи не диагностировали COVID-19, указывая взамен «пневмонию». По крайней мере, зафиксировано 50 случаев смертей, когда врачи устно подтвердили коронавирус родственникам, но в свидетельстве о смерти указывались другие причины. Кроме того, в СМИ поступает все больше сообщений о смертях среди медиков, особенно на севере страны.
3 сентября на карантин закрылся один родильный дом в Худжанде после выявления вируса у двух рожениц. Госучреждения страны отправили работников старше 60 лет на неоплачиваемый отпуск, так как они в зоне риска. Увеличение количества зараженных и смертей правительство не комментирует.
Единовременная помощь в размере 39 долларов
Хотя коронавирус задел жизненно важную артерию экономики мигрантов Таджикистана и их поступления, это не побудило правительство разработать серьезные антикризисные меры. По данным Минтруда РТ, за первое полугодие из Таджикистана выехало на 57% меньше мигрантов. Таджикистан не вывез всех своих граждан обратно на родину, попросив российскую власть решить проблемы мигрантов. Сообщается, что с начала 2020 Таджикистан потерял 50% денежных переводов, что почти сразу сказалось на внутреннем потреблении.
Исследование Всемирного Банка подсчитало, что “более 41% домохозяйств сообщили о сокращении потребления продуктов питания”. По прогнозам МВФ, ВВП Таджикистана может сократиться на 2% в этом году, в 2019 рост ВВП составил 7,5%. Инфляция в Таджикистане также высокая – в апреле и мае 2020 года годовые значения были выше 10%.
Антикризисные меры властей Таджикистана в основном направлены на сектор малого и среднего бизнеса, который подвергся сокращению – сферы туризма, гостиниц, организаций общественного питания, оздоровительных и спортивных центров, санаториев, международных пассажирских перевозок и аэронавигации. Правительство предоставило льготы, которые предусматривают следующее: налоговые каникулы для этих отраслей, включая рынки, освобождение от уплаты арендной платы за государственную собственность, освобождение от таможенных пошлин на ввоз медицинских товаров и т.д..
Президентский указ отложил вопрос о повышении тарифов на услуги, в том числе на электроэнергию, воду, ирригацию, связь и коммунальные услуги. Ставку подоходного налога от процента вкладов физических лиц снизили с 12 до 6%, начиная с 1 июня по 31 декабря 2020.
Правительство Таджикистана также выделило единовременную помощь в размере минимальной заработной платы уязвимым группам населения, используя резервные средства госбюджета и внебюджетные средства. Помощь оказывается утвержденным спискам уязвимых групп населения в размере минимальной заработной платы (400 сомони (39$) на 1 января 2020 года). В целях предотвращения рисков нехватки продовольствия среди малолетних детей во время пандемии COVID-19 помощь в 500 сомони (48$) также получили малоимущие семьи с детьми до 3 лет.
Были предприняты меры по обеспечению продовольственной безопасности. 25 апреля введен запрет на экспорт всех видов зерновых и бобовых культур и всех видов мяса. Будучи свидетелями 90-х годов, таджикистанцы поначалу бросились скупать продовольственные продукты первой необходимости. Правительство успокаивало граждан, показывая фотографии резервов продовольственной продукции и регулируя цены на рынках посредством введения штрафов на недобросовестных продавцов, искусственно повышающих цены.
Если продуктовые базары миновали закрытия, то вещевые рынки, мечети, салоны красоты и другие места массового скопления людей попали под закрытие с 30 апреля. Не стало исключением и окончание священного месяца Рамазан, которое прошло без праздничного намаза. С 26 мая комитет религии и упорядочения традиций и обрядов страны отказывал гражданам в проведении свадеб; желающие могли зарегистрировать брак в ЗАГС-е, но без традиционной торжественной обстановки.
Запрет на свадьбы сменился серией других регулирований: с 15 июня разрешено проводить свадьбы с 100 человек, с 27 июля свадебная церемония может включать максимум 30-40 человек. Школы решено было не переводить на онлайн-формат, но в дошкольных, средних общеобразовательных и средних профессиональных учреждениях были введены временные каникулы с 27 апреля по 10 мая, которые затем продлили вплоть до 16 августа.
Штрафы за общественную активность
Нерешительные действия таджикских властей в начале эпидемии вызвали волну резкого общественного недовольства – люди опасались, что власти так и ничего не предпримут. В апреле-мае таджикистанский сегмент Facebook напоминал погребальную доску, разбавленную сборами денег и объявлениями о поиске противовирусных препаратов. Для усмирения недовольства уволили министра здравоохранения Насима Олимзода. Миссию ВОЗ в Таджикистане тоже «замело» критикой со стороны общественности в потакании заявлениям Минздрава, что тоже спровоцировало замену главного представителя.
Социальные сети стали связующим инструментом между гражданами и правительством, помогая донести уровень недовольства до руководства. Частный сектор и гражданское общество организовывали сбор средств на помощь медперсоналу и уязвимым слоям населения. Врачи создавали группы “COVID-19:Таджикистан” и “Врачи Таджикистана”, где оказывали дистанционную консультацию и публиковали данные о скончавшихся от коронавируса. Некоторые международные организации решили выдать помощь лично в руки врачам, так как граждане просили доноров донести ее до незащищенных медиков без посредников.
Чтобы контролировать недовольство, правительство решило обезопасить себя новыми штрафами. Из всех принятых поправок в УК и Кодекс об административных правонарушениях самым безвредным оказался штраф за отсутствие маски в общественных местах. Размер штрафа составляет 116-290 сомони (11-28$). В основном, штрафуют продавцов на рынке и водителей такси. На 12 сентября было оштрафовано свыше 2600 граждан республики.
Предусмотрено также уголовное наказание за распространение инфекционных заболеваний: 2-5 года заключения за распространение заболевания или отравления, 5-10 лет за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть. Административное наказание будет следовать за несоблюдение санитарно-эпидемиологических норм, штраф начинается с 400 сомони (38$) и заканчивается 11,600 сомони (1128$) сумма определяется в зависимости от статуса нарушителя. Повторное нарушение удваивает штраф.
Составители альтернативных списков жертв коронавируса также получали предупреждения от силовых структур об ответственности за «дезинформацию и нагнетание паники вокруг коронавируса» и в конечном счете, альтернативный портал, занимавшийся реальной статистикой заболеваний, стал недоступен. Министр здравоохранения Таджикистана Джамолиддин Абдуллозода сказал, что “статистика, которая собирается на некоторых сайтах, в соцсетях со стороны родственников, является недостоверной. Потому что без лабораторных анализов никто не может сказать коронавирус это или нет”.
Для усиления угрозы была введена поправка, наказывающая лица за распространение недостоверной информации о коронавирусе в СМИ и соцсетях. Штраф за нарушение варьируется от 580 сомони ($56) для физлиц (плюс от 11-15 суток ареста) и до 11 600 сомони ($1128) для юридических лиц. Последняя поправка способна усугубить положение независимых журналистов и активистов в преддверии президентских выборов.
Долгие последствия?
Несомненно, эпидемия коронавируса окажет длительный эффект на Таджикистан, нарушив мобильность его мигрантов, многие из которых потеряли постоянные работы в России. Оставшиеся без дохода мигранты ждут открытия границ, но в России они уже не смогут с легкостью найти работу, даже если многие мигранты – обладатели двойного гражданства (Россия и Таджикистан). В Таджикистане с рабочими местами по-прежнему все плохо. Согласно исследованию UNDP, только 32% трудовых мигрантов, не сумевших выехать в Россию, трудоустроились на родине. Экономическая ситуация уже отразилась на рождаемости и смертности в стране в первой половине года по сравнению с первым полугодием 2019: на 11% больше смертей и на 5,5% меньше рождаемость.
Эпидемия, как и во многих странах мира, показала слабые места социальных секторов – недостатки систем здравоохранения, образования и социального обеспечения в целом. Сможет ли это нарушить политическую жизнь страны? Возможно, ведь пока главной новостью можно считать, что Рахмон-младший на пост президента сейчас баллотироваться не будет. Выборы президента уже перенесли на месяц раньше с ноября на октябрь. Возможно, перенос выборов обусловлен опасением холодов, когда экономическое положение и лимиты на электричество могут снизить лояльность. Население получало СМС сообщения, просящие понять предстоящие лимиты на электричество с целью накопить воду в Нурекском водохранилище до зимы.
Осложнилась ситуация в ГБАО, который все чаще упоминается в заголовках китайской прессы, обсуждающей возвращение памирских гор истинному хозяину, то бишь Китаю. У центральной власти непростые отношения с ГБАО, ведь недаром президент накануне выборов первым делом собирается туда.
С огромной вероятностью выборы увенчаются успехом для действующего президента, решившего, что передать власть своему сыну в столь нестабильное время будет не самым практичным подходом. Вдобавок, протесты в Беларуси тоже влияют как на изменение даты выборов, так и на выбор кандидата – нестабильные времена требуют неординарных мер. Главной задачей является обеспечение плавного перехода на новый срок. Правительство также занято переговорами с российской стороной по поводу открытия границ и возобновления авиасообщения. Никаких глубоких реформ режим не планирует. Но пока все усилия направлены на удержание спокойствия, закрытые границы, безработица и бедность могут удвоить проблемы в Таджикистане в новом президентском сроке.
Правила комментирования
comments powered by Disqus