Недавно решением Верховного суда были реабилитированы председатель Союза журналистов Казахстана Сейтказы Матаев и его сын Асет, осуждённые в свое время по обвинению в мошенничестве и неуплате налогов. Буквально на днях еще один оправдательный приговор был вынесен в отношении отсидевшего десять лет бизнесмена Куата Султанбекова, за уголовным преследованием которого, как утверждается, стоял высокопоставленный чиновник. Не исключено, что скоро ряды реабилитированных пополнит и бывший премьер-министр Серик Ахметов, приговоренный к длительному сроку по делу о коррупции. О своем желании снять с себя груз обвинений он уже заявил… Очевидно, что вырисовывается некий тренд, если не сказать больше – целая кампания по политической реабилитации. О том, какими могут быть ее масштабы и к каким последствиям она способна привести, мы побеседовали с политологом Буриханом Нурмухамедовым.
- Насколько оправданно, на ваш взгляд, говорить о начале кампании по реабилитации «жертв прежнего режима»?
- Говорить о начале какой-либо «политической реабилитации» преждевременно. Да и вряд ли стоит прибегать к таким формулировкам, как «жертвы режима». На мой взгляд, пока лишь можно предположить, что ранее в силу различных причин имели место случаи вынесения несправедливых судебных решений. Это могли быть элементы межклановой борьбы или, допустим, рейдерских захватов, которые использовали возможности государственной власти. Но нет никаких оснований связывать их появление напрямую с политическим режимом. Нет такой оценки сегодня и на официальном уровне.
То, что отец и сын Матаевы смогли в суде доказать свою невиновность и теперь имеют право на возмещение морального и материального ущерба, - позитивный факт, который должен привести к определенным выводам относительно тех проблем, которые присущи отечественной судебной системе и деятельности правоохранительных органов. Он лишний раз доказывает, что каждый конкретный случай несогласия с вынесенным приговором должен быть тщательно расследован и, возможно, пересмотрен, вне зависимости от личности обвиненного. Крен в сторону восстановления справедливости в принципе правильный, коль скоро мы говорим о строительстве «Нового Казахстана». Но примет ли такой процесс массовость, пока судить сложно. Нет веских оснований предполагать, что пересмотр уголовных дел станет кампанией, неким мейнстримом. Все будет зависеть от того, считают ли осужденные расследованные в их отношении уголовные дела сфабрикованными, а судебные решения несправедливыми, способны ли они предоставить доказательства своей невиновности и готовы ли в принципе к борьбе за справедливость в таком формате.
- Ну, а если волна все-таки поднимется?
- Если это произойдет, то девятого вала нам не избежать. На этой волне могут появиться требования пересмотреть дела всех тех, кто причислял и причисляет себя к осужденным по политическим мотивам, начиная с Арона Атабека и Ермека Нарымбая. А таковых у нас немало. Не исключаю, что со временем это способно стать даже лейтмотивом для создания какой-то политической силы, которая сколотит на данной теме политический капитал и даже поборется за места в парламенте. Вполне осязаемые перспективы с этой точки зрения может иметь, например, правовой центр, созданный после январских событий Булатом Абиловым.
- Но к осужденным по политическим мотивам причисляют себя и бывшие чиновники, обвиненные в коррупционных преступлениях, - Акежан Кажегельдин, Мухтар Джакишев, Галымжан Жакиянов, Мухтар Аблязов и многие другие. Можно ли на самом деле считать их уголовное преследование политически мотивированным?
- Чтобы ответить на этот вопрос, нужно детально разбираться с каждым пунктом обвинений. Причем заниматься таким анализом и выносить оценки должны профессионалы. Возможно, для этого пришло время.
- Но готовы ли сами «жертвы» к тому, чтобы кто-то стал тревожить скелеты в их шкафах?
- Я думаю, что так или иначе, но попытки пересмотра дел будут предприниматься. Однако, опять же, вряд ли это будет носить тотальный характер. Тут ключевую роль будут играть компетентность и квалификация юристов, представляющих их интересы. Если за дела возьмутся серьезные юридические компании, то не исключено, что это спровоцирует определенный интерес с их стороны. Давайте говорить прямо: если ситуация с Матаевыми изначально процентов на семьдесят-восемьдесят была ясна, то относительно фигурантов других уголовных дел далеко не все так однозначно и очевидно. Но за исключением отдельных личностей, я не вижу у нас юристов столь высокого класса, которые могли бы гарантированно добиться успехов в подобных делах. Возможно, за такую работу возьмутся зарубежные компании, но ничего конкретно говорить не берусь.
- Давайте представим, что бывшие представители политической элиты, чиновники, бизнесмены, обвиненные в растрате бюджетных средств, дружными рядами двинутся в суды за оправдательными приговорами. Какая у этого процесса может быть обратная сторона?
- Что касается последствий, то они могут быть довольно серьезными. Каждый коррупционер может начать считать себя «жертвой режима», пострадавшей за политические убеждения. К чему это способно привести, догадаться несложно.
Другим вариантом развития событий могут стать массовые и не всегда оправданные попытки осужденных «вернуть свое». Сегодня «пивной король» Тохтар Тулешов пытается оспорить решение о конфискации ранее принадлежавших ему объектов недвижимости. Ранее часть активов была возвращена экс-акиму Атырауской области Бергею Рыскалиеву. При этом приговоры судов в отношении нанесенного ими ущерба государству не пересмотрены и не отменены.
Тут, конечно, тоже не все однозначно. Статья о конфискации имущества, заложенная в нашем Уголовном кодексе, слишком уж сильно отдает советским прошлым, и далеко не всегда ее применение кажется оправданным. В странах Запада, например, широко используются другие механизмы – штрафы за нанесение ущерба, компенсации. Но, тем не менее, статья о конфискации есть, и каждый имеет право на попытку оспорить судебное решение, вынесенное на ее основании. Однако, согласитесь, было бы куда понятнее, если бы вопрос возврата конфискованных активов рассматривался после вынесения оправдательных приговоров. Особенно это касается резонансных дел. Словом, есть над чем задуматься.
- Как, на ваш взгляд, действующая власть воспримет массовое появление «жертв прежнего режима» и их желание реабилитироваться? Способно ли это стать для нее серьезной помехой?
- Желание осужденных оправдаться, даже если это станет неким трендом, вряд ли окажется серьезной помехой для нынешней власти. В то же время не думаю, что подобная перспектива будет воспринята ею с воодушевлением. Ничто не свидетельствует о готовности сегодняшней политической элиты копаться в старом грязном белье. Да и полноценную и всестороннюю оценку прежнему политическому режиму власть еще не дала. Пока обозначена следующая позиция: есть отдельные личности, которые при прежнем режиме незаконно использовали свою власть и полномочия для достижения своих неблаговидных целей и преследования своих оппонентов.
- Не спровоцирует ли пересмотр этой позиции гипотетический старт массовых попыток реабилитации по политическим основаниям?
- Может, со временем это и произойдет - диалектический закон отрицания отрицания никто не отменял. Но, думаю, пока власть не готова к такому шагу.
Правила комментирования
comments powered by Disqus