В постсоветский период все страны Центральной Азии столкнулись с «утечкой мозгов» (исследователи включают в это понятие и академическую миграцию студентов, остающихся работать за рубежом). В условиях цифровизации, усилившейся после пандемии COVID-19, отток специалистов грозит «пятерке» технологическим отставанием и серьезными политическими рисками. Причины и вызовы интеллектуальной миграции проанализировали к. п. н., старший преподаватель МГИМО МИД РФ Бахри БАХРИЕВ и к. п. н., независимый исследователь Шерали РИЗОЁН.
Казахстан: тренд миграции сохраняется
По статистике, в потоке казахстанской эмиграции доля высококвалифицированных специалистов составляет около 30 %. Доля специалистов с высшим образованием, покидающих Казахстан, растет. Сохраняется высокая динамика образовательной миграции: на 2018 год за пределами страны обучались свыше 120 тысяч казахстанцев, из них 39,6 тысячи учились в России, 17,6 тысячи - в КНР и 1,6 тысячи - в Южной Корее.
Акорда не сформулировала комплексной стратегии по интеллектуальной миграции, однако отдельные ее аспекты упоминаются в государственных документах с 2013 года. Кроме того, с 1993 года в стране действует госпрограмма «Болашак», призванная извлечь позитивные плоды из образовательной миграции. В рамках программы казахстанцы получают образование в ведущих западных вузах с обязательным условием трудоустройства в Казахстане - в настоящее время больше 500 её бывших стипендиатов работают на высоких госдолжностях страны.
Узбекистан: новые вузы и возврат диаспоры
Открытой статистики по интеллектуальной миграции в стране нет - косвенным признаком ее высокой динамики остается миграция в образовании. По опросам, около 39 % выезжающих за рубеж узбекистанских студентов намерены остаться в стране обучения. Одна из причин миграции - недостаточные возможности для самореализации и слабость социальных лифтов в Узбекистане.
Администрация Шавката Мирзиёева разработала три подхода к ограничению интеллектуальной миграции. Ташкент привлекает в страну ведущие зарубежные вузы - только в 2019 году в стране открылось 6 филиалов престижных российских университетов. В 2018 году также был учрежден фонд «Эл-юрт умиди» («Надежда народа»), предоставляющий гранты «возвратного» обучения в ведущих вузах мира. При создании фонда правительство инвестировало в него $75 млн, уже в 2018–2019 годах стипендиатами программы стали 958 человек.
С 2017 года действует программа «Буюк келажак» («Великое будущее»), задействующая интеллектуальный потенциал узбекской диаспоры. В наши дни состав Совета экспертов программы превышает 300 специалистов с обширным профессиональным опытом в 25 странах. Многие кадры благодаря программе вернулись в Узбекистан, заняв высокие государственные посты. Подход Ташкента к ограничению интеллектуальной миграции можно считать образцовым для ЦА.
Киргизия: упадок системы образования
Хронические проблемы в политике и экономике привели к тому, что за пределами Киргизии - в основном в России - работают больше 1,5 млн граждан страны. 13 % трудовых мигрантов имеют высшее образование, 9 % - среднее профессиональное. После вступления страны в ЕАЭС поток миграции феминизируется, в основном за счет специалистов-педагогов. Более 33 % студентов Киргизии, обучающихся за рубежом, не намерены возвращаться на родину.
По оценкам местных специалистов, Киргизия неспособна обучить граждан высокотехнологичным специальностям своими силами. Страна сталкивается с нехваткой квалифицированных специалистов в образовании, науке, промышленности и здравоохранении. Интеллектуальная миграция «молодеет»: в будущем Киргизия может столкнуться с катастрофическим дефицитом научных кадров, что станет серьезным вызовом для построения конкурентоспособной экономики.
Таджикистан: кадровый кризис - кризис в экономике
Если в первые годы независимости из страны уезжали в основном русскоязычные специалисты, то сегодня ее покидают местные жители с научными степенями и перспективная молодежь. Страна сталкивается с дефицитом кадров в образовании, здравоохранении, промышленности. Но достоверной статистике по «утечке мозгов» в Таджикистане нет.
Еще в 2010 году в стране была принята «Концепция о привлечении зарубежных соотечественников в качестве партнеров развития отечества», однако экономические проблемы не позволяют Душанбе реализовать программы возвращения специалистов. Страна также предпринимает ряд мер «возвратной академической мобильности». Среди них - президентская стипендия «Дурахшандагон», участники которой обучаются в зарубежных вузах и НИИ с условием возвращения в Таджикистан.
Туркменистан: закрытые границы и деградация в образовании
По разным подсчетам, за постсоветский период Туркменистан покинуло до 533 тысяч человек, из них 107 тысяч - этнические туркмены, вероятно, покинувшие страну безвозвратно. В Туркменистане статистика по эмигрантам является государственной тайной, что также не позволяет оценить масштабы интеллектуальной миграции. По мнению аналитиков, в Туркменистане сохраняется острая нехватка квалифицированных кадров, а система образования деградировала.
Сегодня Ашхабад искусственно ограничивает выезд граждан за рубеж. Особое внимание уделяется ограничению студенческой мобильности: с 2019 года Минобр Туркменистана составил список зарубежных вузов, дипломы которых не признаются внутри страны. Уезжающих студентов зачастую обязывают отказываться работать за границей. Вероятно, власти опасаются появления оппозиционных настроений у мигрантов с современным образованием.
В условиях нестабильности мировых цен на энергоресурсы угрозу для Ашхабада также представляет отток валюты. В настоящее время конвертация валют в стране ограничена, что мешает родителям оплатить обучение детей за границей.
«Утечка мозгов» станет политическим вызовом для региона?
По последним данным Индекса интеллектуальной миграции, наименьший уровень интеллектуальной миграции демонстрируют Казахстан (4,2 пункта в рейтинге из 10) и Туркменистан (4,5). Самый высокий уровень у Киргизии - 6,7. Некоторые страны ЦА имеют значительный потенциал для подготовки кадров, но не всегда могут их удержать.
Существуют три сценария последствий «утечки» человеческого капитала из Центральной Азии. В первом случае такие кадры помогут росту наукоемких отраслей и инноваций в своих странах. Второй сценарий сохранит статус-кво: страны региона останутся миграционными донорами для более развитых государств, что дополнительно будет сдерживать социальное недовольство внутри ЦА.
Третий сценарий может привести к ряду негативных последствий:
1) кадровому голоду, снижению уровня жизни и кризису национальных экономик;
2) возникновению организованной зарубежной политической оппозиции со связями и специальными знаниями, что создаст неожиданные проблемы для региональных правительств;
3) социальным протестам и всплеску политического экстремизма.
Значительным фактором кризиса станут «новые медиа» и социальные сети, усиливающие влияние на массовое сознание жителей Центральной Азии.
В условиях геополитической турбулентности миграционные настроения в Центральной Азии могут использовать внерегиональные державы в рамках политики «мягкой силы». За 30 лет направления потоков интеллектуальной миграции из стран ЦА изменились - сегодня они охватывают все регионы мира. В то же время интеллектуальная миграция и рост международных связей могут стать дополнительным драйвером евразийской интеграции.
Правила комментирования
comments powered by Disqus