В Узбекистане “дворцовый переворот”, в котором часть семьи президента и спецслужбы поняли друг друга и объединили усилия.
Необычность происходящей с третьей декады октября 2013 года опалы Гульнары Каримовой вызвана отнюдь не ставшей уже привычной эпатажностью ее заявлений и «твиттов», или очередной публикацией ее откровенных фотографий, но, прежде всего, вырвавшейся наружу долго скрываемой правды об отношениях в семье президента Каримова.
Сама по себе информация о взаимоотношениях между членами семьи руководителя одной из самых закрытых стран мира, которая не опровергается, а скорее подогревается взаимными колкими заявлениями самих фигурантов скандала, могла бы вызвать только обывательский интерес.
Каримовы и... Иноятов
Однако появление в последних сообщениях о раздорах в семье президента фигуры могущественного шефа Службы национальной безопасности (СНБ) генерала Рустама Иноятова в качестве главного оппонента Гульнары обнаружило очевидный факт:
начавшиеся с некоторых пор политические прикидки на унаследование должности исчерпывающего свой конституционный лимит президента Каримова перешли из вялотекущей подковерной в более активную публичную фазу.
В своей попытке понять причины происходящего, мы прежде всего учитываем определяющий фактор изменения отношения главы семьи к Гульнаре на фоне неприглядных распрей между его ближайшими родственниками.
Давно уже было известно о подчёркнутой заботе и внимании отца Ислама Каримова к старшей дочери Гульнаре и о явном тяготении матери - Татьяны Каримовой к младшей Лоле.
Папина дочка
С самого начала своего правления Каримов сделал «ставку» на своей любимице, унаследовавшей его характер и личные амбиции.
Он хотел видеть её рядом с собой, лично содействовал раскрытию её потенциальных возможностей, становлению её как самостоятельно развитой личности.
Именно этим, на наш взгляд, объясняется развод Гульнары со своим мужем Максуди - гражданином США, но далеко не свободным от азиатских традиций положения женщины в семье и в обществе.
Это не устраивало ни саму Гульнару, ни её могущественного отца.
Поэтому в течение десяти лет разведённая молоденькая мама двух малолетних детишек превратилась в крупного государственного и общественного деятеля республики - она имела не только официальный статус дипломата, но и реальные возможности практически подчинить себе почти весь комплекс общественно значимых мероприятий и проектов.
Фактически все государственные структуры работали на её имидж, обеспечивали её монополию (в том числе и финансовую) в решении множества вопросов духовной, социальной, культурологической и даже экономической сфер.
Этому способствовали не только разветвлённая сеть средств массовой информации, включая каналы телевидения, радиостанции, газеты, журналы и киностудии, непосредственно подчиняющаяся ей и её аппарату, но и официальные органы масс-медиа.
Искусство «PR» было отработано до мелочей. А если учесть, что в условиях сегодняшнего Узбекистана, дозволяется пропагандировать только самого президента, то ежедневный и массированный показ и упоминания Гульнары практически сделало её самой популярной фигурой в стране.
Дочка, но не конкурент
Такое исключительное положение нужно было и самой «принцессе», и её отцу, поскольку, как ему представлялось, возвышение его дочерей, прежде всего, старшей, будет работать на его личный имидж, как современного, «продвинутого» отца семейства, не мешающего благотворительной и просветительской деятельности его детей.
Так было вплоть до октября 2013 года, когда он впервые зримо почувствовал в лице дочери не помощницу, а конкурента, опасно завладевшего вниманием и симпатиями многих представителей молодёжи, женщин и интеллигенции страны.
Проведение Гульнарой целого ряда мероприятий в рамках «Артнедели» - театрального фестиваля, международного показа мод, и особенно кинофорума «Золотой гепард», круглосуточное публичное восхваление председателя правления Фонда Форум на телеэкранах и на всех мероприятиях, когда многие стали открыто высказываться о ней, как о будущем президенте республики, повергло Иислама Каримова в состояние ярости.
Он затребовал у соответствующих служб подробную информацию. Благо, они оказались готовы к такому радикальному повороту. И этому имелись весомые причины.
Баланс сил МВД и СНБ
Для понимания их и последующих действий основных «игроков» необходимо напомнить, что с первых лет Независимости в Узбекистане сформировалась экономика, контроль над отраслями которой принадлежит различным группировкам, а их конфигурация периодически менялась в зависимости от основных персоналий.
В первые годы аппетиты представителей госструктур, в частности, силовых, не носили ярко выраженного характера.
В значительной степени это определялось классическим противостоянием силовых структур.
Ислам Каримов, желая укрепить свои позиции, пытался держать равноудаленную позицию в традиционно сложных отношениях между органами, ответственными за его политическую (да и физическую) неуязвимость и поддержание порядка в стране – МВД и СНБ.
Значительную часть своих финансовых и человеческих ресурсов эти суперведомства уделяли предотвращению возвышения друг друга и в плане политического влияния, и в вопросах доступа к отраслям экономики, как важнейшего ресурса своего материального благополучия.
Общим для обеих структур было стремление вытеснить из этой сферы представителей теневой экономики, чего им удалось добиться к концу 90-х.
СНБ перевесила
Однако, когда к началу 2000-х между силовыми ведомствами был достигнут хрупкий баланс интересов, произошли три события, нарушившие сложившуюся внутри узбекской политической элиты расстановку сил: появление на общественно-политической арене старшей дочери президента Гульнары Каримовой; уход в отставку влиятельнейшего министра внутренних дел Закира Алматова; и, наконец, значительное усиление военно-политического присутствия НАТО и США в регионе.
Если второе и третье по понятным причинам привели к очевидному росту влияния СНБ в целом, и ее руководителя, в частности, в ущерб влиянию МВД, то первое заслуживает более пристального рассмотрения.
Начнём с того, что динамика политических процессов в Узбекистане в определённой степени напоминает происходящую в России и некоторых странах постсоветского пространства - тенденцию усиления определяющей роли в государственном управлении спецслужб.
Такое положение можно считать естественным, учитывая то огромное влияние, которое в недалёком прошлом в бывшем СССР имел КГБ.
И занялась бизнесом...
Однако, в отличие от своего предшественника, спецслужбы стран бывшего Союза, в большей или меньшей степени, вышли далеко за рамки традиционных задач борьбы с внешним врагом и внутренним диссидентством.
Видна тенденция поставить во главу угла прагматическую и корыстную задачу взятия под свой контроль основных отраслей экономики с целью своего материального обогащения, как на институциональном, так и на персональном уровне.
Если уподобить организм государства с организмом живого существа, то иммунная система (спецслужбы) функцию борьбы с целью защиты от внешних врагов расширила до управления всем организмом (т.е. государством).
С этой точки зрения выход к началу 2000-х в Узбекистане на первые роли спецслужбы во главе с Рустама Иноятова неудивителен.
Гульнара против СНБ
Вызывает интерес другое: в качестве ее главного оппонента неожиданно выступил не какой-нибудь региональный клан или другая влиятельная политическая группа, а старшая дочь президента Гульнара Каримова, фигура, казалось бы, в наибольшей степени заинтересованная в лояльности и поддержке влиятельнейшего в стране ведомства и его руководителя.
Однако, вместо поиска путей партнерства, Каримова, войдя во вкус рейдерства, стала все активнее заглядываться на сферы, находящиеся под контролем спецслужб и создавать собственную инфраструктуру управления, параллельную, а порой и напрямую конкурирующую с государственной.
Это – охранные службы, исследовательские центры, система масс-медиа, представительства за рубежом и проч.
Более того, проводя весьма затратные с финансовой точки зрения мероприятия типа “Art-Week”, она заставляла покрывать расходы на их проведение государственные организации и частных предпринимателей, в том числе «крышуемых» спецслужбами.
И главное: если в 90-х годах Каримова в силу возраста и неопытности еще не замахивалась на захват наиболее лакомых кусков экономики, то со временем росло ее желание взять под свою эгиду все основные отрасли, включая те, которые уже находились под контролем спецслужб.
Гульнара не кандидатура спецслужб
К нынешнему открытому противостоянию с всесильным Иноятовым стало проявление Каримовой политических амбиций и позиционирование себя как одного из кандидатов на участие в президентских выборах 2015 г.
Соответственно, гипотетическая вероятность ее прихода к власти стала представлять собой реальную угрозу долгосрочным интересам и источникам доходов спецслужб.
Тогда вошедшей во вкус Гульнаре была предложена на первый взгляд обычная для ее практики рейдерская операция по экспроприации активов крупного оператора мобильной связи МТС.
С присущей ей самоуверенностью и легкомысленностью проглотив эту жирную наживку, она крепко попала на крючок опытных «рыболовов», для которых доведение операции до конца было делом техники.
Аресты, наложенные на ее зарубежные активы и недвижимость в ряде стран Европы и России, лишили ее свободы передвижения. В то же время они нанесли если не непоправимый, то очень значительный ущерб ее имиджу и репутации светской львицы и благотворительницы.
“Против всех”
Даже в этой ситуации Гульнара могла еще отыграть обратно, заключив негласное соглашение о союзе с одной из влиятельных фигур политического ландшафта Узбекистана, например, с тем же Иноятовым, премьером Шавкатом Мирзиякым или его первым заместителем премьера Рустамом Азимовым.
Однако, переоценив свою неприкасаемость как дочери президента, она предпочла вступить в открытый конфликт «против всех».
Полем битвы она избрала виртуальное пространство, обвиняя через свои «твитты» политический бомонд Узбекистана в коррупции и стремлении захватить власть в свои руки.
Вступив на этот путь, она практически неизбежно должна была вступить в конфликт с членами своей семьи, прежде всего - матерью и младшей сестрой, имеющих свои непомерные аппетиты и, к тому же, резонно опасавшихся ее взбалмошности и непредсказуемости.
Постепенно стало происходить слияние их интересов с интересами СНБ, что изолировало Гульнару от общения с отцом и оставило ее без близких союзников в собственной семье.
Можно условно сказать, что на фоне «цветных революций» в других странах события в Узбекистане носят характер «дворцового переворота».
При этом очевидно, что участие народных масс в политическом процессе, как и в последние годы, будет носить символический характер, ибо перед глазами в качестве цены истинного волеизъявления стоит устрашающий пример Андижана.
“Принцесса” феодальной страны
Стоит ли удивляться тому, что «особая модель экономических реформ» привела к созданию в Узбекистане такой экономики, в которую не вписалась наиболее деловая активная часть населения, вынужденная эмигрировать в поисках работы за рубежом.
Практика показывает, что так называемый «особый узбекский путь» не просто привел к массовой деиндустриализации страны, подрыву моральных устоев общества, зомбированию молодого поколения, в том числе через систему образования, но и фактически по многим позициям отбросил страну в феодальное прошлое.
Экономические атрибуты этого прошлого вновь в несколько изменённом виде воцаряются в сегодняшнюю действительность Узбекистана.
Здесь уместно будет привести выдержку из записки, составленной в 1856 г. представителями торгово-промышленных кругов Российской империи:
«Где нет ни закона, ни права, там нет собственности; поэтому в ханствах Средней Азии есть только торгаши, барышники… Ханы - главные торгаши и вредные монополисты. Перебивая выгодные сделки у своих подданных, они не довольствуются поборами и часто отнимают у них все состояние; это заставляет всех бояться расширять свою деятельность и зарывать в землю каждый рубль,..».*
Современные «ханы» не намного отличаются от своих предшественников 19 века. Такие нравственные принципы были характерны и для Гульнары и её приближённых. Такова по-сути сегодняшняя действительность крупнейшего государства в Средней Азии.
Возможно ли возвращение Гульнары?
Вывод: еще недавно внутриполитическая жизнь в Узбекистане с его жестко структурированной авторитарной моделью государственного управления была абсолютно предсказуемой.
Однако, теперь ситуация приняла неожиданный оборот.
Если некоторое время назад достаточно допустимым в перспективе являлся сценарий династического прихода к власти Гульнары по аналогии с приходом к власти сына Гейдара Алиева в Азербайджане, то происходящие ныне в Узбекистане «чистки» похожи скорее на сценарий развития событий вокруг зятя президента Назарбаева Рахата Алиева в Казахстане.
При всей условности можно сказать, что, как и дочь советского лидера Галина Брежнева, Гульнара Каримова явно недооценила мощь спецслужб и переоценила мнимую приверженность отца демократическим принципам и степень родительской любви к себе.
Надо ли ставить «крест» на карьере Гульнары?
Однозначного ответа, конечно же, нет. Но иметь в виду, что при удобном стечении обстоятельств она попытается дать реванш, было бы правильно.
Её подстёгивает к новому возвращению «в свет» не только головокружительный вкус власти, который она уже сполна вкусила, не только искренние сожаления некоторой части населения, боящейся возврата к феодальному прошлому и испытывающей симпатии к ней, как человеку новой «западной» формации, но и различные рейтинги, свидетельствующие о её довлеющей популярности.
И если сам президент в сложившейся ситуации рассчитывает на приобретение «капитала» в общественном мнении, как строгого, справедливого и принципиального человека, не щадящего даже собственную дочь, то выжидающая принцесса, как выясняется, начинает позиционировать себя как политическую «жертву» режима, у которого по большому счёту нет будущего.
Правила комментирования
comments powered by Disqus