«Кыргызская демократия спустилась с гор», - говорил в свое время Аскар Акаев. Президенту вторил его яростный оппонент Адахан Мадумаров: «Демократия в Кыргызстане не является продуктом нового времени. Элементы народовластия присутствовали у нас с древних времен. Но на пути демократического развития определенные проблемы испытывают все государства».
Эти «определенные проблемы» хорошо известны – острейший социально-экономический кризис, всепроникающая коррупция, грызня между собой региональных кланов, аморфность государственных институтов, национальный и религиозный экстремизм. Но «султанистские» режимы в этой стране действительно не приживаются. Тому свидетельство судьба того же Акаева и его «сменщика» Бакиева. Известный киргизский ученый и общественный деятель Зайнидин Курманов заметил по этому поводу: «Кыргызский президент не может «заткнуть» парламент или гражданское общество, окрикнуть, остановить или запугать независимых политиков и даже рядовых граждан, которые не боятся выходить на акции протеста и говорить свободные речи. СМИ и ТВ, электронные сайты пишут и говорят о киргизском президенте такие вещи, от которых у некоторых диктаторов случился бы нервный шок или приступ истерии». В любом случае, по мнению Курманова, Кыргызстан можно рассматривать «как своего рода зеркало для соседей, через которое они могут заглянуть в свое будущее и хотя бы не допустить тех ошибок, которые делали мы».
Оправданы ли ожидания?
А вот мнение одного из таких соседей, казахского аналитика и публициста Берлибека Алимова: «В особенности большую надежду на позитивные перемены в Кырыгзстане возлагают либерально-демократические силы соседних государств. Особую актуальность эти процессы имеют дляКазахстана, который в последнее время, ведомый бессменным «лидером нации», упорно движется в обратном направлении - в сторону махрового авторитаризма… Руководителей соседних авторитарных стран буквально выворачивает наизнанку при одном лишь упоминании о парламентской республике. Ведь любое проявление реального парламентаризма является страшным сном для автократов, которым сподручнее иметь президентские формы правления, которые в наших условиях легко превращаются в президентские монархии… У нас в большинстве малообразованному населению постоянно вбивали в подкорку, что Казахстан - это райские кущи на фоне соседних убогих стран. И при этом непременно показывали пальцем на Кыргызстан… Можно сколь угодно подвергать критике события в Кыргызстане и откровенно стебаться над кыргызами. Но надо признать, что в то время, как Казахстан барахтается в авторитарном болоте, в Кыргызстане произошло уже две революции снизу. И если первый блин «тюльпановой революции» в итоге вышел бакиевским комом, то дубль-2 имеет реальные шансы достигнуть положительных результатов».
Безусловно, подобные ожидания могут вызвать вполне оправданный оптимизм. Но, возможно, одной из предпосылок для их реализации являются достаточно давние традиции демократического движения в Кыргызстане.
«Демократы» первой волны
В годы «перестройки» зарождение в Киргизской ССР демократической оппозиции (пожалуй, самой мощной в Средней Азии) происходило примерно по той же схеме, что и в других союзных республиках. Все началось с появления «неформальных» групп, носивших преимущественно характер дискуссионных клубов. Среди таких «неформальных» организаций следует назвать дискуссионный клуб «Демос», созданный во Фрунзе (ныне Бишкек) в 1987 году при газете «Комсомолец Киргизии», политклуб «Современник», киноклуб «Поиск» и другие. Однако в условиях полного господства КПСС реальное участие этих организаций в общественной жизни было крайне невелико, не говоря уже о том, чтобы кто-то из входивших в эти группы «неформалов» открыто заявлял о своей оппозиционности советскому режиму и выражал намерение вступить в борьбу за власть. Более того, часть этих организаций, безусловно, появилась по инициативе самой партноменклатуры, выполнявшей директиву Горбачева о развитии «социалистического плюрализма».
Совершенно другое дело - формирование реального национально-демократического движения, которое началось с борьбы за придание киргизскому языку статуса государственного. Примерно с весны 1989 года все еще «неформальные» группы, в частности, появившиеся в Ошской области организации «Национально-демократический фронт Киргизии» и «Ош аймагы», стали поднимать вопросы сохранения национально-культурного наследия, формирования национального самосознания и развития киргизского языка. После дискуссий в обществе 23 сентября 1989 года Верховный Совет Киргизской ССР принял закон «О государственном языке», согласно которому киргизский язык был объявлен государственным. Между тем, в той же Ошской области было создано объединение местных узбеков «Адолат» («Справедливость»), которое выдвинуло требование создания узбекской автономии в республике и признания узбекского языка государственным. Однако советские власти, враждебно относившиеся к любой «неорганизованной» общественной деятельности, старались не допустить легализации ни киргизских, ни узбекских национальных организаций. Это, по мнению ряда экспертов, в частности, Эльвиры Мамытовой, усилило радикальные элементы как в киргизской, так и в узбекской общинах и в конечном итоге способствовало кровавым ошским событиям 1990 года.
Формирование еще одного отряда оппозиции связано с чисто киргизской спецификой. Еще с 1960-х годов усилился отток киргизской молодежи из сельской местности в города, что резко обострило проблему жилья. Властные структуры фактически игнорировали просьбы молодых людей, вынужденных долгие годы снимать жилье у горожан, о предоставлении им земельных участков для постройки домов. В конце концов, подобное поведение властей привело к социальному взрыву - в апреле-июне 1989 года начались самозахваты пустующих земельных участков вокруг Фрунзе. Власти развернули кампанию против самозахватчиков (в СМИ их называли «басмачами»), а также использовали административные меры. Это заставило молодежь создать для защиты своих интересов организации «Ашар» («Взаимопомощь»), «Единство застройщиков», «Кок-Джар» и другие. По мере того, как давление властей нарастало, усиливалась политизация этих организаций. Они наладили контакты с прибалтийскими «народными фронтами», перенимая у них опыт политической борьбы, и в январе-феврале 1990 года организовали ряд оппозиционных митингов. В феврале-апреле представители молодежи несколько раз выходили на открытые дискуссии с лидером республиканской компартии Абсаматом Масалиевым, на которых выдвигали требования экономических реформ и улучшения экологической обстановки.
Параллельно весной 1990 года в некоторых регионах республики возникли политические организации национал-демократического толка - «Асаба» («Знамя»), «Атулдук демилге» («Гражданская инициатива») и другие. Первого мая во время праздничной демонстрации члены «Асаба» вышли на улицы столицы, держа в руках вместо красного флага синие транспаранты, на которых были написаны призывы типа «Да здравствует демократия!». 25-26 мая во Фрунзе 24 общественные организации, включая неформальные общества рабочих, научной и творческой интеллигенции в столице, молодежные организации в Караколе, Оше и других местах, объединились в «Демократическое движение Кыргызстана» (ДДК). К наиболее влиятельным организациям, входящим в его состав, относились: «Асаба», «Ашар», Демократическая партия свободной Киргизии (радикальных демократов), «Народное единство» (левоцентристы), Аграрная партия, Союз гражданского согласия (коалиция национально-культурных движений нацменьшинств, проживающих в Киргизии). В программе движения были указаны цели: обеспечение самостоятельности республики, установление многопартийной системы, введение различных форм собственности, свободное функционирование частного сектора и так далее.
Одновременно в Верховном Совете сформировалась фракция «За демократическое обновление и гражданское согласие в Киргизии», выступившая с резкой критикой властей и предложениями по демократизации и выходу из экономического кризиса. Коммунисты обрушились на оппозиционные силы с обвинениями в «экстремизме» и «жажде власти». В октябре 1990 года члены ДДК объявили политическую голодовку со следующими требованиями: отставка председателя Верховного Совета Масалиева, введение системы президентского правления, лишение компартии статуса «руководящей и направляющей силы», политическая оценка ошских событий. ДДК также распространила «Декларацию о суверенитете». Эти акции поддержали 114 депутатов Верховного Совета. В результате 24 октября на внеочередной сессии Верховного Совета, фактически легализовавшей политическую оппозицию, был принят закон «Об учреждении поста Президента Киргизской ССР».
Коалиция оппозиционных фракций и политических партий не допустила избрания президентом Киргизской ССР Абсамата Масалиева – Верховный Совет избрал Аскара Алиева, главу республиканской Академии наук, ученого, статусного «демократа», близкого к академику Андрею Сахарову и Борису Ельцину. Чтобы уменьшить влияние республиканского ЦК, Акаев создал Президентский совет, состоявший из демократически настроенных представителей интеллигенции и специалистов. Тем не менее, фактическая власть оставалась в руках номенклатуры во главе с Масалиевым.
2 марта 1991 года на центральной площади столицы члены ДДК провели митинг, на котором протестовали против сохранения СССР в прежнем виде. 17 марта по всей территории СССР был проведен референдум с весьма замысловатым вопросом о будущем СССР. 94 процента кыргызстанцев проголосовали за сохранение «обновленного» Союза. За это же выступил и Акаев. В то же время широко распространялась идея о необходимости преобразования Союза в конфедерацию без жесткой централизации.
После многочисленных дискуссий с президентом Акаевым в апреле 1991 года Масалиев вышел в отставку. Первым секретарем был избран Джумгалбек Аманбаев. Однако коммунисты продолжали проводить «охранительную» политику. Они выступили против проведения мероприятий, посвященных 75-летию национально-освободительного восстания 1916 года. Третьего июня по инициативе ДДК и движения «Ашар» в селе Асылбаш состоялся митинг памяти жертв национально-освободительной борьбы. В августе в Москве произошел путч ГКЧП, Акаев оказался единственным из среднеазиатских руководителей, осудившим попытку переворота. Более того, он обратился в ООН и попросил помощи в противостоянии путчистам. Посла краха ГКЧП республиканская компартия, поддержавшая путч, по решению парламента прекратила свою деятельность, ее собственность была национализирована. К сентябрю 1991 года завершился процесс снятия коммунистов с руководящих постов. На всенародных президентских выборах 12 октября 1991 года, впрочем, безальтернативных, был избран Аскар Акаев. Таким образом, к моменту распада СССР в Киргизии уже существовали демократическое правительство и многопартийная система. Правда, многопартийность получилась слишком «дробной» - в ноябре было зарегистрировано 65 партий и движений. Неудивительно, что вскоре, по мере структуризации политического пространства, значительная часть этих партий исчезла.
Формирование партийно-политической системы
После обретения независимости руководство Кыргызстана неоднократно декларировало, что государственная стратегия быстрого перехода к свободному рынку должна быть дополнена укреплением демократических основ общества, поскольку самой благодатной почвой для развития экономики и культуры является свобода, которую может дать только демократия. Все это было суммировано Акаевым в тезисах «Кыргызстан – наш общий дом» и «Кыргызстан - страна прав человека». Гражданские, демократические принципы построения нового государства были закреплены в конституции 1993 года, при этом администрация Акаева демонстрировала готовность идти по пути совершенствования демократии при неуклонном курсе на глубокие рыночные преобразования. И действительно делались шаги в направлении рыночных реформ, например, принят закон о приватизации, а внутренняя политика властей отличалась невиданным для региона либерализмом. Ведь в соседних странах ударными темпами строились жесткие «султанистские» режимы. Все это принесло Кыргызстану, и, в общем, заслуженно, репутацию «островка демократии в Центральной Азии».
Продолжался процесс формирования партийно-политической системы. Практически все партии объявляли себя демократическими, то есть декларировали свою приверженность принципам «классической», иными словами - западной демократической системы, позиционируя свое место в политическом спектре с использованием той же «классической» терминологии – ну, скажем, «справа – налево»: национал-консерваторы, либералы, центристы, левоцентристы, социал-демократы, коммунисты. (Восстановленная в 1993 году компартия - Партия коммунистов Кыргызстана (ПКК) - пошла на существенную модернизацию коммунистических установок, признав необходимость многоукладной экономики при сохранении социальной направленности реформ, госконтроля за жизненно важными отраслями и так далее).
Еще в 1991 году из ДДК выделилась Прогрессивно-демократическая партия «Эркин Кыргызстан» (ЭрК), декларировавшая национал-либеральную программу. С леволиберальными идеями выступили возникшие в 1992 году партия «Ата-Мекен» («Отечество»), вскоре превратившаяся в заметную политическую силу, и Республиканская народная партия. Зарегистрированная в 1993 году партия Демократическое движение «Кыргызстан» (ДДК) объявила своим программным принципом демократический центризм, а образованная в том же году Социал-демократическая партия Кыргызстана (СДПК) предпочла социальную концепцию, построенную на принципах западноевропейской социал-демократии. В том же году была создана Аграрная партия, провозгласившая своими приоритетами реализацию аграрной реформы, достижение приоритетности агропромышленного комплекса в экономике.
На «правом» фланге еще в 1991 году появилась Партия национального возрождения «Асаба», провозгласившая своей основной задачей защиту прав и интересов киргизского народа; содействие возрождению киргизских национальных духовных ценностей, традиций и обрядов; содействие восстановлению истинной истории возникновения, становления и развития киргизского народа, его государственности; борьбу за сохранение экофонда киргизской земли, сохранение и улучшение генофонда киргизской нации и так далее. «Асаба», таким образом, являлась одной из главных организаций киргизских «национал-патриотов», которые в своей идеологии начинали ставить права нации выше прав человека. Националистический «уклон» со временем получил преобладание также и в идеологии партии «ЭрК».
В 1994 году было зарегистрировано еще четыре партии, а на 1 июля 1995 года всего было зарегистрировано уже 12 политических партий и 6 общественно-политических движений. В общем, киргизская многопартийность вроде бы вступила в стадию устойчивого поступательного развития.
От «либерализма» к авторитаризму
Однако очень быстро выяснилось, что с многопартийностью, да и вообще с демократией и «демократами» все очень непросто. В январе 1994 года Акаев провел референдум о доверии себе как президенту (его поддержали 96,3 процента избирателей), чтобы подтвердить свою легитимность после принятия в 1993 году новой конституции. Одновременно президиум Верховного Совета, избранного еще в советское время, предложил парламенту самораспуститься, однако депутаты отказались. В сентябре 1994 года, когда оппозиционное большинство депутатов, в основном коммунистов, объявило о бойкоте заседаний парламента, Акаев провозгласил парламент «самораспустившимся» и согласился с предложением провести новые выборы - одновременно с референдумом о внесении в конституцию изменений, которые позволили бы создать лояльный президенту законодательный орган – двухпалатный Жогорку Кенеш (парламент), состоящий из 35 членов Законодательного собрания и 70 членов Собрания народных представителей. Прошедшие в феврале–мае 1995 года двухтуровые парламентские выборы проводились по мажоритарной системе с одномандатными округами, при этом своих кандидатов выдвинули 11 партий, которые в совокупности получили 31 место (из них 11 - в Законодательном собрании).
Сами выборы вызвали множество протестов и нареканий – они проходили с явными нарушениями законодательства, манипуляциями Центризбиркома, административным давлением властей, а то и с откровенным произволом. Избирательная кампания показала, что и партии, и партийные лидеры, и политические платформы почти ничего не значат для избирателей. Сами же партии представляли собой малочисленные объединения, группировавшиеся вокруг отдельных персонажей. При этом на первое место выступила дифференциация по национальному и религиозному признаку, в целом же избирательная кампания ознаменовались ярко выраженным регионализмом и трайбализмом. Показательно, что ни один кандидат, будучи выходцем с севера, даже не пытался быть избранным на юге, и наоборот.
Выборы также показали, что большое число партий в Кыргызстане еще не свидетельство возможности сформировать как полноценную правящую коалицию, так и полноценную оппозицию. Считалось, например, что сторонники президента получили в новом парламенте большинство. Однако, когда Акаев по примеру коллег-соседей выступил с просьбой о продлении своих полномочий до 2001 года, в обеих палатах это предложение было заблокировано (вообще-то, невиданное дело для Центральной Азии), и парламент настоял на новых выборах, которые прошли 24 декабря 1995 года. С одной стороны, это, конечно, свидетельствовало о слабости высшей власти, но с другой - также и о том, что Кыргызстан все-таки не Узбекистан илиТуркмения, и даже не Казахстан.
Впрочем, это не помешало Акаеву переизбраться на второй срок, причем победил он своих соперников с вполне «пристойным» результатом (71,6 процента голосов, а не, скажем, 99,99 процента). Кандидат от компартии Абсамат Масалиев получил 24,4 процента голосов, третий и тоже левый кандидат – Медет Шеримкулов – 1.7 процента.
В целом же, многие эксперты стали отмечать, что Кыргызстан неуклонно сворачивает на традиционный для постсоветских стран авторитарный путь. В феврале 1996 года был проведен новый референдум, который значительно расширил полномочия президента и ограничил власть парламента. Поправки в конституцию, внесенные по результатам референдума октября 1998 года, фактически установили президентскую форму правления. Наконец, в том же 1998 году Конституционный суд и парламент «разрешили» Акаеву баллотироваться на третий срок в декабре 2000 года.
Конституционные изменения 1998 года были также призваны стимулировать, естественно, в выгодном для власти ключе, развитие партий за счет введения голосования по партийным спискам – 15 процентов депутатов нижней палаты. (Законодательное собрание теперь должно было состоять из 60 депутатов, Собрание народных представителей - из 45). Эта мера дала, прежде всего, количественный эффект. Появилось довольно много новых партий, в том числе такие относительно крупные партии, как «Адилет» («Справедливость») во главе с Чингизом Айтматовым, «Моя страна» (лидер - Джоомарт Оторбаев), «Ар-Намыс» («Достоинство») во главе с бывшим премьером Феликсом Куловым. Первая позиционировала себя, как «центристская», вторая, как «правоцентристская», а партия Кулова – как «правоконсервативная».
Всего же к выборам 2000 года число зарегистрированных партий достигло 27, однако из-за весьма жесткого законодательного «барьера» в выборах по партийным спискам смогли участвовать только девять партий и два избирательных блока (в числе отсеянных оказались, в частности, «Адилет» и «Ар-Намыс»).
В процессе подготовки к выборам некоторые партии объединились в блоки, самыми мощными из которых стали провластный Союз демократических сил (СДС), куда вошли социал-демократы (СДПК), Партия экономического возрождения и Партия «Биримдык», и оппозиционный блок во главе с Демократическим движением «Кыргызстан» (ДДК), неформально объединившимся с партией «Ар-Намыс». Однако список ДДК был лишен регистрации «за нарушение внутрипартийного порядка выдвижения кандидатов в депутаты». Намечавшийся Конгресс демократических сил, призванный стать основой широкой оппозиционной коалиции, не сложился как из-за внутренних разногласий, так и благодаря усилиям администрации президента, сделавшей все возможное, чтобы не допустить создания такой коалиции. Этого, в частности, удалось добиться предоставлением некоторым оппозиционным лидерам постов в высших органах власти. В целом же парламентские выборы 2000 года повторили весь негатив предыдущих выборов, разве что административное давление и произвол властей были гораздо сильнее.
В ходе выборов и сразу после них власти прибегли к прямым репрессиям. Так, например, после победы в первом туре в одномандатном округе был снят с выборов, а потом арестован лидер партии «Эл» («Народ») Данияр Усенов. Феликс Кулов, тоже лидировавший в своем одномандатном округе в первом туре, проиграл во втором из-за очевидных нарушений властями законодательства, затем его арестовали. Арестовали также лидера ДДК Жыпара Жекшеева. Лидер партии «ЭрК» Турсунбай Бакир уулу был избран, но привлечен к суду после второго тура по обвинению в подкупе избирателей.
В итоге пятипроцентный барьер преодолели всего пять партий и один избирательный блок: Партия коммунистов Кыргызстана получила 27,65 процента (5 мандатов); «Союз демократических сил» - 18,64 процента (4); пропрезидентская «Демократическая партия женщин Кыргызстана» - 12,69 процента (2); тоже пропрезидентская Партия ветеранов войны в Афганистане - 8,03 процента (2); «Ата-Мекен» - 6,47 процента (1); опять же пропрезидентская партия «Моя страна» - 5,01 процента (1). Оставшиеся четыре партии и блок «Манас» не смогли преодолеть пятипроцентный барьер. В результате уверенное большинство в обеих палатах получили сторонники Акаева. Оппозиция заявила, что результаты в большинстве случаев были сфальсифицированы.
Состоявшиеся в октябре того же года президентские выборы носили еще более скандальный характер. С помощью лингвистической комиссии, проверявшей претендентов на знание государственного языка, и необоснованного аннулирования подписей избирателей в подписных листах кандидаты, способные создать реальную конкуренцию президенту, снимались с выборов. В ходе кампании были возбуждены дела против двух лидеров оппозиции – Данияра Усенова и Феликса Кулова (это было уже новое дело против Кулова, окончившееся семилетним сроком). Намеревавшийся баллотироваться в президенты один из лидеров «ЭрК» Топчубек Тургуналиев был арестован в мае 2000 года и обвинен в подготовке покушения на президента (его приговорили к 16 годам, потом срок сократили до 6 лет). В итоге Акаев победил с 74,47 процента голосов, а ближайший из конкурентов, лидер «Ата-Мекен» Омурбек Текебаев получил 13,89 процента. За Алмазбека Атамбаева, представлявшего СДПК, проголосовали 6 процентов, за самовыдвиженца Мелиса Эшимканова - 1,08 процента, за Турсунбая Бакир уулу из «ЭрК» - 0,96 процента, за правозащитника Турсунбека Акунова - 0,44 процента.
Между тем, социально-экономическая и политическая обстановка в стране быстро обострялась. Свидетельством тому стали, в частности, Аксыйские события 17-19 марта 2002 года, связанные с арестом 5 января 2002 года оппозиционного депутата парламента, лидера партии «Асаба» Азимбека Бекназарова и кровавым разгоном манифестантов, требовавших его освобождения. Эти волнения, а также приближение конца третьего президентского срока и невозможность вновь баллотироваться по действующей конституции подтолкнули Акаева к тому, чтобы вынести на референдум 2 февраля 2003 года помимо очередного вопроса о доверии президенту текст новой конституции, которая несколько усилила полномочия правительства и парламента. Правда, президент сохранял за собой основные рычаги власти. Жогорку Кенеш при этом стал однопалатным численностью в 75 депутатов, избираемых только по одномандатным округам (выборы по партийным спискам были отменены «из-за слабости партийной системы», и это при том, что официально они и вводились ради преодоления этой слабости). Непрозрачный характер обсуждения и принятия конституции вызвал протесты оппозиции, подозревавшей, что Акаев из-за невозможности вновь переизбраться президентом пойдет в премьеры, которому, после очередной конституционной реформы, и будут переданы основные властные полномочия.
Важность предстоящих выборов депутатов Жогорку Кенеш определялась дальнейшим ухудшением социально-экономической обстановки, влиянием «цветных революций» в Грузии и Украине, а также, как уже отмечалось, истечением последнего срока президента Акаева. В этих условиях контроль над парламентским большинством имел для власти решающее значение. Характерно, что на выборы в качестве кандидатов пошло рекордное число родственников как самого президента, так и его ближайшего окружения.
На голосование 27 февраля и 13 марта 2005 года оппозиция шла уже без Кулова (он отбывал срок), однако среди ее лидеров появились прежде лояльная президенту Роза Отунбаева (уроженка северной Таласской области, как и жена Акаева Майрам) и ушедший с поста премьер-министра после Аксыйских событий бывший губернатор Джалал-Абадской области Курманбек Бакиев. Именно Отунбаева и Бакиев воспринимались как наиболее явные кандидаты от оппозиции на осенних президентских выборах. Еще 29 декабря 2004 года пять оппозиционных блоков подписали меморандум о сотрудничестве. В этот оппозиционный альянс вошли «Народное движение Кыргызстана» во главе Бакиевым (его объединение вобрало в себя порядка 9 партий, среди которых компартия и «Асаба»), движение «Ата-Журт» («Отечество») во главе с Отунбаевой (в него вошли также О.Текебаев, И.Масалиев и ряд других деятелей), движение «Жаны-Багыт» («Новый курс») бывшего главы МИДа Мурата Иманалиева, «Народный конгресс Кыргызстана» Алмазбека Атамбаева (СДПК, «Ар-Намыс», Партия бедняков), и Гражданский союз «За честные выборы» бывшего секретаря Совета Безопасности М.Аширкулова. Однако оппозиционное единство было в известном смысле условным – реального штаба фактически не создали, каждый боролся сам за себя, общими были только призывы и заявления. Причем сам термин «оппозиция» тоже довольно условен. «Давних» оппозиционеров было не так уж много, зато многие кандидаты превращались в оппозиционеров уже в ходе избирательной кампании, после того как стали объектом давления властей. Фактически бесцеремонным нажимом в пользу «семейных кандидатов» в оппозицию выталкивались все остальные.
По скандальности выборы 2005 года превзошли буквально все предыдущие избирательные кампании. Они сопровождались вопиющими нарушениями и фальсификациями, в результате которых в парламент прошли в основном провластные кандидаты, включая «семейных». В то же время многие оппозиционеры были объявлены проигравшими. Оппозиция не признала итогов выборов и стала активнее требовать отставки президента Акаева. Эти требования с каждым днем получали все более широкую поддержку, в то время как база правящего режима сужалась с каждым днем.
Кыргызстан: Метаморфозы с «демократами» (Часть вторая)
Правила комментирования
comments powered by Disqus