Более 15 тыс. кыргызстанцев обучаются в вузах России
Министерство образования и науки Кыргызстана рассказало, сколько кыргызстанцев обучается в России.
По данным ведомства, с 1992 года действует Соглашение о сотрудничестве в области образования между Министерствами образования Кыргызской Республики и Российской Федерации, в соответствии с которым регулируются вопросы эквивалентности документов об образовании и квалификации; индивидуального приема граждан государств в образовательные учреждения; установления и развития прямых связей между образовательными учреждениями и научными организациями и т.д.
В настоящее время в российских вузах обучается 15,8 тыс. граждан КР, из них 6,6 тыс. за счет средств федерального бюджета.
Наибольшее количество кыргызских студентов обучается в Российском университете дружбы народов (РУДН), Национальном исследовательском университете «Высшей школе экономики», Национальном исследовательском ядерном университете «МИФИ», Санкт-Петербургском национальном университете информационных технологий, механики и оптики и Санкт-Петербургском государственном университете.
В свою очередь в Кыргызстане на сегодня обучается 1580 граждан России. Наибольшее количество российских студентов обучается в Кыргызско-Российском Славянском университете имени Б.Ельцина, Ошском государственном университете, Кыргызском государственном техническом университете имени И.Раззакова, Кыргызском государственном университете строительства, транспорта и архитектуры имени Н.Исанова.
https://bilim.akipress.org/ru/news:1536801
Бишкек меняет ориентацию?
Случайно ли президент Жээнбеков принял внешнеполитическую концепцию КР перед самым визитом Путина?
В то время, как граждане Кыргызстана в социальных сетях без устали обсуждали марш, прошедший в Бишкеке 8 марта (когда к защитникам прав женщин массово присоединились представители местного ЛГБТ-сообщества, превратив по факту шествие в первый в истории Центральной Азии импровизированный гей-парад), в этой стране произошло другое событие, по сути гораздо более сенсационное, но мало замеченное обществом. Президент страны подписал новую Концепцию внешней политики КР.
Что в этом сухом документе сенсационного?
Ну, например, то, что из него вообще исчезло упоминание о России и необходимости партнерства с ней.
В предыдущей концепции, принятой в 2007 году, утверждалось: «Сотрудничество с Российской Федерацией направлено на укрепление стратегического партнерства, и рассматривается как одно из важных условий мирного и перспективного развития республики и реализации долгосрочных интересов Кыргызстана». В новом документе этого нет. Значит ли это, что мы более не являемся стратегическими партнерами с точки зрения официального Бишкека?
Кыргызская Республика является участником Евразийского Союза. Логично было бы предположить, что в числе приоритетов ее внешней политики окажется расширение интеграционных процессов именно в Евразийском Союзе.
Но ничего этого среди обозначенных приоритетов вы в документе не найдете (хотя там не забыли даже «построение государства с парламентской демократией»; какое это имеет отношение к внешней политике, не вполне понятно).
Тема Евразийского Союза, с точки зрения авторов документа, вообще отдельного внимания к себе не потребовала. В Концепции это объединение упоминается через запятую с другими союзами и международными структурами: «Кыргызская Республика активно взаимодействует в рамках Организации Объединенных Наций, Евразийского экономического союза, Организации Договора о коллективной безопасности, Шанхайской организации сотрудничества, Содружества Независимых Государств, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, Организации исламского сотрудничества, Совета сотрудничества тюркоязычных государств, Организации экономического сотрудничества и других международных организаций».
Зато в Концепции четко зафиксирован хорошо памятный по прежним событиям принцип многовекторности: «Выстраивая открытую многовекторную внешнюю политику, Кыргызская Республика развивает сотрудничество со всеми государствами-членами Организации Объединенных Наций и международными организациями на основе доброй воли, взаимопонимания и взаимоуважения интересов». А также: «Кыргызская Республика проводит прагматичную, сбалансированную, открытую, многовекторную и последовательную внешнюю политику». Это — ключевой тезис документа.
Как известно, 10 лет назад, прикрываясь лозунгом многовекторности кыргызской политики, бывший президент КР Курманбек Бакиев пытался балансировать между интересами России и США, обманывая тех и других, нарушая гласные и негласные договоренности с Кремлем. Пришедший ему на смену после переворота 2010 года Алмазбек Атамбаев позже вспоминал о «политической многовекторности, ставшей синонимом беспринципности».
В целом, понимание многовекторности сводилось к попытке усидеть на нескольких стульях, причем прочно, что потом оборачивалось неприятными событиями и определенной изоляцией со стороны некоторых авторитетных государств. А прагматизм чаще выражалось в сиюминутных, тактических соображениях властвующей элиты, которые были преимущественно продиктованы узкокорыстными интересами. Естественно, такой «прагматизм» не мог быть выгодным для народа.
Неужели нынешний президент Сооронбай Жээнбеков решил пойти по проторенному пути?
Есть в подписанном президентом документе и другие моменты, более скрытые, но способные вызвать недовольство Москвы.
Например, предлагается с целью «адаптации к современным реалиям» Организации объединенных наций принять меры «по совершенствованию Совета Безопасности ООН, которые будут учитывать интересы значительного большинства государств мира и базироваться на принципах универсальности, эффективности и широкого географического представительства».
Россия, как известно, получила свое место постоянного члена Совета безопасности с правом вето в наследство от СССР, и этот факт в последнее время вызывает растущее недовольство США и их союзников. «Размывание» Совбеза за счет принятия новых постоянных членов, девальвация статуса России в Совбезе ООН — это угроза, с которой приходится считаться Кремлю.
Насколько стремление Кыргызстана соответствует стремлению России видно из последних событий в ООН. РФ спасает только право вето и ныне существующее взаимопонимание с Китаем по ряду вопросов мировой политики, и все кажется пока выглядит гладко только из-за «торговой войны» между Пекином и Вашингтоном.
В то же время даже голосование по ряду резолюций на Генассамблее ООН показывает, что давление Запада может сыграть свою роль и принимать явно антироссийские документы. В Кремле, наверное, до сих помнят, как из-за воздержавшихся при голосовании Кыргызстана и Казахстана с успехом прошла украинская резолюция по Крыму.
Также в Концепции говорится о необходимости «диверсификации» источников поставок энергоносителей в КР. В страну, самостоятельно добывающую уголь и использующую гидроэнергетические ресурсы, энергоносители ввозятся в виде нефтепродуктов, и в основном именно из России. В последнее время намерение о поставках ГСМ выражает Казахстан.
Кстати, ГСМ из РФ поставляется по доступным ценам (что в свое время породило их широкомасштабную контрабандную перепродажу из Кыргызстана в Таджикистан и Афганистан). Чем не понравился Бишкеку российский бензин, не объясняется. Возможно, из-за монопольного положения российских нефтекомпаний и цен? Кто знает?
Очень важен выбор момента, когда была утверждена и обнародована Конепция. В конце марта президент России Владимир Путин намерен прибыть в Бишкек с государственным визитом. Указ Жээнбекова об одобрении Концепции внешней политики в таком виде за несколько дней до визита – может быть расценен как демарш дотошными представителями Кремля.
Кстати говоря, сейчас МИД КР работает над заключением новых договоров с Европейским Союзом и США. Значит ли это, что страна намерена выйти из российской орбиты, что Кыргызстан меняет политическую ориентацию?
По всей видимости, скоро президенту Сооронбаю Жээнбекову предстоит непростой разговор на эту тему с российским коллегой.
https://knews.kg/2019/03/26/bishkek-menyaet-orientatsiyu/
Расставит ли март все точки над i в вопросе военной базы ОДКБ на юге Кыргызстана?
«Если же все-таки допустить сценарий, по которому эта тема перейдет с рельсов «безобидного» обсуждения на стадию реальных шагов по созданию военной базы, Кыргызстану следует тщательно изучить вопрос со всеми вытекающими из него обстоятельствами», — отмечает в статье, написанной специально для CABAR.asia, Замира Исакова, специалист по вопросам политики и безопасности в Центральной Азии.
Кыргызстан ожидает государственный визит президента Российской Федерации, намеченного на 28 марта этого года. Нет сомнений, что он будет сопровожден рядом совместных договоренностей и заявлений, среди которых значимое место должен занять вопрос, касающийся новой военной базы под эгидой Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) на территории Кыргызской Республики.
Тема создания военной базы интересна с учетом неутихающих вспышек насилия на приграничной территории Таджикистана с Афганистаном, истории Баткенских военных событий, и политической полемики вокруг возобновившихся обсуждений о создании военной базы на юге Кыргызстана.
По данному вопросу не может быть однозначного ответа и статья не предлагает готовых ответов, а предоставляет комплексный обзор исторических факторов возникновения вопроса и отражает настоящую дискуссию о возможном создании военной базы ОДКБ, в которой ключевую роль играет Россия.
Возвращаясь к предыстории
Обсуждения вокруг открытия военной базы с определенной регулярностью циркулируют с 2005 года, когда этот вопрос был поднят в связи с кровавыми Андижанскими событиями. Последующие обсуждения не привели к серьезным шагам, в свете появления других приоритетов в двусторонних отношениях КР и РФ.
Однако уже в 2009 году при президентах Кыргызстана Курманбеке Бакиеве и России Дмитрие Медведеве вопрос был поднят вновь и даже закреплен двусторонним меморандумом о намерении создания учебно-тренировочной базы или воинского подразделения. Но ближайшие соседи Узбекистан и Таджикистан высказали свое твердое «против» по этому поводу. Особенно болезненно отреагировало руководство Узбекистана.
В своем заявлении официальный Ташкент заявил, что «база может дать импульс для возбуждения различного рода националистических противостояний». Причины подобных опасений кроились в довольно напряженных на тот момент отношениях между государствами центральноазиатского региона. Также следует отметить события мая 2009 года, когда граничащие с Кыргызстаном узбекистанские города Андижан и Ханабад содрогнулись от насильственных столкновений, по официальным источникам, с «бандитами» или, по другим источникам, с боевиками экстремистской организации «Исламский Джихад», отколовшейся от Исламского движения Узбекистан.
В тех событиях официальная власть Узбекистана видела «кыргызский след», намекая на косвенную поддержку «бандитов» Кыргызстаном. Вследствие данных событий, с учетом «восточной» составляющей тонкостей вопроса, дело о создании базы под эгидой ОДКБ, где РФ играла бы ключевую роль, благополучно забылось.
В 2012 году столь популярный вопрос о «военной базе» на территории КР обрел новую жизнь и всплыл при Президенте КР Алмазбеке Атамбаеве. По замыслу, военная база могла бы получить дислокацию на юге страны и должна была объединить все военные объекты РФ, за исключением пограничных войск Федеральной службы безопасности РФ, находящихся в городе Оше, и иметь звучное название «Объединенной российской военной базы в Кыргызстане».
Несмотря на то, что все обсуждения сводились к созданию такой базы на юге страны, все завершилось подписанием соглашения в 2012 году, которое вступило в силу в начале 2017 года и гласило об объединении в единую структуру всех военных объектов РФ в КР «для централизации управления и более эффективного командования».
Иными словами, объединенная военная база из четырех военных объектов (Кантская авиабаза, радиосейсмическая лаборатория сейсмической службы Министерства обороны РФ, узел дальней связи Военно-морского флота РФ и испытательная база на озере Иссык-Куль) обрела статус юридического лица, который не подразумевает каких-либо количественных изменений и смену дислокаций.
Объединение всех российских военных объектов под одним знаменем всполошило не только экспертное сообщество и СМИ, но и политическую сцену и следом народ. После чего последовали политические заигрывания и необоснованные заявления представителей соответствующих властных структур во главе с президентом КР Алмазбеком Атамбаевым о возможном принудительном выводе военных объектов по истечении сроков аренды.
До вступления в силу процесса объединения, в 2013 и в 2015 годах на заседаниях ОДКБ вопрос о создании военной базы на юге КР также поднимался, но так и оставался на стадии обсуждений. Наверное, одним из самых интересных моментов во всей этой истории было то, что в 2017 году официальная Москва зареклась создавать военные базы в Кыргызстане, подчеркивая, что «Россия, в отличие от некоторых других всем вам известных государств, не ставит целью заполонить своими военными базами весь мир» .
Подобный, можно сказать, несколько неожиданный жест российской стороны, с учетом того, что президент Алмазбек Атамбаев проявлял склонность к открытию еще одной военной базы, породил две основные мысли.
Первая мысль заключается в том, что такое заявление без каких-либо экивоков можно считать своеобразной попыткой позиционирования РФ в качестве «мирного» союзника соседних государств, особенно в свете происходящих политических событий на глобальном уровне. Вторая и более правдоподобная мысль отражала попытку косвенного влияния на внутренние дела КР, когда наблюдался ажиотаж в свете, предстоящих на тот момент выборов президента КР.
Упоминание о военной базе нынешним лидером Кыргызстана Сооронбаем Жээнбековым в 2018 году частично доказывает решающую роль РФ в данном вопросе. В частности, в том году Сооронбай Жээнбеков подчеркивал, что несмотря на то, что этот вопрос о второй базе поднимался еще до него, точку в обсуждениях будет ставить российская сторона.В целом, история долго и с завидной постоянностью поднимается на повестке дня в двусторонних отношениях КР и РФ.
С одной стороны, это говорит о твердости намерений создать эту военную базу, а с другой наталкивает на мысль, что вопрос поднимается больше в угоду политических веяний, и как очередной не очень-то и нужный реверанс в сторону Москвы, учитывая довольно очевидное пророссийское направление кыргызстанской политики.
To be continued… военная база 2019 год: включая в повестку двусторонних отношений
В начале февраля уже этого года вопрос опять встал на повестке дня. В своем развернутом интервью посол КР в РФ Аликбек Джекшенкулов заявил, что вопрос о появлении военной базы будет обсуждаться на двусторонней встрече лидеров КР и РФ в марте 2019 года. Высказывание Джекшенкулова придало дополнительный импульс теме создания военной базы под эгидой ОДКБ.
Многие восприняли возобновление обсуждений и готовность руководства КР разместить военный контингент на юге страны, как демонстрацию своей крайней расположенности к Москве и как жест геополитической поддержки. Другие видели рациональное звено в открытии такой базы в силу участившихся заявлений в российских и таджикистанских средствах массовой информации о надвигающейся опасности со стороны вооруженных банд из Афганистана.
2019 год – это наиболее подходящее время для обсуждения темы создания базы с учетом трех основных факторов. Во-первых, с точки зрения председательствования КР в ОДКБ в этом году, когда, как заявил Жээнбеков, есть все возможности для «укрепления имиджа страны на международной арене и продвижения национальных интересов».
Во-вторых, в силу открытости и конструктивности по отношению к соседям относительно нового руководства Узбекистана во главе с Шавкатом Мирзиеевым.
В-третьих, по причине 20-летней годовщины Баткенских событий, когда страна столкнулась с реальной угрозой извне, и когда Россия оказывала техническую поддержку вооруженным силам Кыргызстана. Кажется, что все звезды сошлись для того, чтобы эта база наконец-то была создана.
Однако по своей характерной природе, российская сторона в лице министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова заявила, что они впервые услышали о подобной идее. Соответственно, инициируемый вопрос кыргызской стороной, требует проработки массы деталей, но Россия готова к обсуждению.
В контексте этих событий российские СМИ дружно заголосили, что база принесет больше пользы Кыргызстану и не приоритетна для самой России в силу того, что выгоднее усилить военную мощь уже существующих военных объектов в Центральной Азии, нежели создание новой базы, всячески подчеркивая сущность мезальянса в двусторонних отношениях между КР и РФ.
Обсуждая необходимость дополнительной военной базы
Обзор предыстории и включения в повестку 2019 года данного вопроса порождает закономерный вопрос — существует ли острая необходимость в открытии дополнительной военной базы на территории КР, если даже под эгидой ОДКБ? Кроме официальной позиции РФ, которые упомянуты выше, отвечая на поставленный вопрос, можно ссылаться на мнения сторон, которые внесли бы конкретику в суть происходящего
Так, согласно Джекшенкулову, как представителя официальной власти КР, вопрос особенно актуален в связи с угрозами безопасности со стороны вооруженных групп Афганистане. И хотя Кыргызстан не граничит с Афганистаном, ситуация на границе соседнего Таджикистана с Афганистаном остается сложной. База могла бы сдержать напор боевиков.
Также определенную нестабильность связывают с передислокацией остатков ИГИЛ и в связи с «возвращенцами» из стана «игиловцев» (которые в большинстве случаев не представляют угрозы, потому как процесс их вербовки, а также их роли на местах остаются под большим вопросом).
Но даже в случае, если власть имущие посчитают, что «возвращенцы» представляют региональную угрозу, возникают определенные нюансы, связанные со статусом возможной базы в рамках ОДКБ адресовать внутренние угрозы безопасности. Как отмечал советник ОДКБ Алексей Никифоров, «если в Кыргызстан или Таджикистан прорвутся группы, сколоченные в основном из бывших граждан этих стран…то, скорее всего, ОДКБ не будет направлять на помощь свои формирования».
Все эти моменты могут возникнуть в перспективе, но на данный момент необходимо понять насколько рационально и необходимо создание такой базы.
Объективно, военная база в рамках ОДКБ, могла бы содействовать решению большого спектра вопросов, начиная от наращивания военного контингента страны, повышения потенциала военнослужащих, борьбе с наркотрафиком, улучшения технического оснащения, до очевидного обеспечения безопасности не только в самом Кыргызстане, но и служить форпостом южных рубежов СНГ.
Рассуждая на эту тему, российский эксперт Андрей Грозин отметил, что база полезна для России не только в прагматичном смысле обеспечения безопасности в Ферганской долине, которая справедливо считается взрывоопасной, но и в геополитическом смысле. В пользу размещения военной базы на юге страны по причинам угроз безопасности, исходящих из Афганистана, говорил и экс-депутат Алишер Мамасалиев.
К тому же, активное обсуждение темы военной базы на юге Кыргызстана завоевало одобрение простого населения и усилило уже имеющуюся народную любовь к Москве. Как в частной беседе заметили члены Общественно-профилактического центра (ОПЦ), состоящего из неформальных лидеров и милиционеров и в чьи функции входит профилактика конфликтов на местном уровне, в айыльном округе Самаркандеке в Баткенской области, «в случае, если военная база будет дислоцирована в Баткенской области, она могла бы содействовать безопасности на границе с Таджикистаном и внести свой вклад в урегулирование напряженностей с нашими соседями».
На данный момент необходимости в размещении военных сил нет.
Однако, многие поспорили бы с аргументами в пользу размещения военной базы. К примеру, политолог Марс Сариев, ранее высказывавшийся в пользу военной базы на юге Кыргызстана, считает, что на данный момент необходимости в размещении военных сил нет, и что в настоящее время Кыргызстан скорее страдает от внутренних раздоров, чем от внешних угроз.
Представитель сектора обороны в лице бывшего министра одноименного министерства Исмаила Исакова также считает, что военная база, даже под эгидой ОДКБ, неактуальна, так как достаточно наработан не только потенциал Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ, но и хорошо оснащены уже существующие военные объекты в стране.
Размещение иностранного военного контингента несет угрозу суверенитету страны.
Более того, говоря о геополитическом положении Центральной Азии в контексте безопасности (включая наркотрафик, терроризм, и коррупцию), известный американский ученый геополитик Фредерик Старр в своем интервью Cabar.asia отмечал, что «…жители Центральной Азии могут решить эту проблему лучше, чем любая внешняя сила».
Старр подчеркивает, что «большим игрокам» необходимо поддерживать страны центральноазиатского региона, но не вмешиваться. Политика невмешательства особенно актуальна в вопросах безопасности. Как отметил политолог Эмиль Джураев, комментируя тему военной базы на юге страны, в мировой истории размещение иностранного военного контингента несет угрозу суверенитету страны из-за ограниченных возможностей принятия решений в части безопасности.
Не видит необходимости в военной базе и политолог Медет Тюлегенов, ссылаясь на большую пользу риторики о создании базы, нежели непосредственного ее открытия.
Резюмируя происходящие процессы вокруг военной базы
Однозначно необходимо понимать, что любые дискуссии размещения иностранного военного контингента, даже в рамках «квазимногосторонней» платформы ОДКБ имеют прямую связь с политическими вопросами, и кыргызстанское руководство зачастую вспоминает о подобных вопросах и в угоду своим политическим интересам, и манипулируя настроением народа.
Вместе с этим, ради справедливости следует отметить, что прослеживается определенная закономерность возникновения обсуждений открытия базы, связанная с внутренними и внешними угрозами безопасности Кыргызстана и региона в целом, где РФ остается ключевым игроком.
Как и любой стратегически важный вопрос, тема появления военной базы на юге разделила заинтересованных на «за» и «против». Некоторая часть граждан страны, включая представителей государственных структур и экспертных сообществ положительно рассматривают возможность создания военной базы на юге Кыргызстана.
Во-первых, потому что народ верит, что враг наступает, и нужно защищаться от «экстремистов». Во-вторых, это определенный статус «безопасного» государства, который, по мнению некоторых экспертов, может быть обеспечен только при участии таких стран как Россия. В-третьих, база создаст иллюзию участия центральноазиатских стран в большой политике наравне с другими мировыми игроками.
Создается впечатление, что данный процесс имеет больше положительных моментов для КР, с учетом прогнозируемых угроз с южных рубежей региона, и в подобном предположении найти слабые стороны оказывается трудно. Однако, часть экспертов высказалась против размещения еще одной базы потому что нет такой необходимости, а возможные угрозы преувеличены.
Кроме того, некоторые эксперты подчеркивают, что в Кыргызстане и так функционируют российские военные объекты, и считается, что их военный потенциал достаточно развит. Но важнее всего, нужно отметить, что с появлением такой базы Кыргызстан рискует потерять определенную долю свободы в приоритезации внешнеполитических контуров, особенно в сфере безопасности и обороны.
В последние два года официальный Бишкек стабильно ведет пророссийскую политику по многим очевидным причинам, но несмотря на это России все-таки стратегически важно иметь свое устойчивое фактическое присутствие в стране. Предыстория вопроса и «иллюзия» заинтересованности РФ в создании базы дает основание предположить, что процесс усиливает позиции именно российского государства в регионе несмотря на то, что создание военной базы — это все-таки коллегиальное решение государств-членов ОДКБ.
Отсутствие же конкретных действий со стороны КР и РФ отбрасывает решение вопроса в «долгий ящик» и потому маловероятно, что база будет открыта. Потому как военное присутствие – дело затратное не только в плане ресурсов, но энергии и дипломатии. А у такой крупной державы с региональными интересами как Россия в настоящее время есть более приоритетные задачи и проблемы более глобального характера, куда стратегически стоит инвестировать свои ресурсы.
Если же все-таки допустить сценарий, по которому эта тема перейдет с рельсов «безобидного» обсуждения на стадию реальных шагов по созданию военной базы, Кыргызстану следует тщательно изучить вопрос со всеми вытекающими из него обстоятельствами. Не только власть имущие, но и народ Кыргызстана, который является носителем суверенитета и источником государственной власти, должен трезво осознавать, что при том развитии сценария ожидаемые последствия, которые возможно будут вести к зависимости от политики безопасности страны-хозяйки военного присутствия.
Иными словами, существует риск, что Кыргызстан окажется связан и прямо зависим от позиции РФ касательно политики обороны, как минимум.
"CABAR.asia"
http://www.inozpress.kg/news/view/id/53969
Правила комментирования
comments powered by Disqus