«Европа и Америка давно ржут над нами»
Уже более трех месяцев в Казахстане не прекращается небывалая ранее политическая активность молодежи. Все началось с обычного спортивного марафона, где двое молодых алмаатинцев развернули баннер с надписью «От правды не убежишь» и получили за это 15 суток ареста. Вслед за ними баннер с цитатой из Конституции вывесил еще один житель южной столицы.
Спустя пару дней, 1 мая, в Алма-Ате и столице прошли одни из самых многочисленных митингов за последние годы. В мае молодые казахстанцы начали в социальных сетях массово «просыпаться», запустив челлендж «Мен ояндым!». А митинги и одиночные пикеты представителей протестной молодежи продолжаются и по сей день. За это время в стране появилось несколько политических объединений, состоящих в большинстве своем из молодых людей, и прошел первый за долгие годы разрешенный митинг.
Из самых последних июльских акций можно вспомнить выступление дочери поэта, политического заключенного Арона Атабека, которая зачитывала его стихи, а также задержанного за плакат с цитатой Назарбаева алмаатинца.
«Фергана» решила познакомиться поближе с некоторыми представителями активной протестной молодежи. Кто они? Как формировались их настроения? И что в итоге побудило их протестовать?
Бейбарыс Толымбеков, 21 год. Алма-Ата
Именно Бейбарыс вместе с Асией Тулесовой развернул баннер «От правды не убежишь» на спортивном марафоне, положив начало протестным акциям молодежи в этом году. Бейбарыс — обычный алма-атинский парень, учился в 175-й школе-гимназии. «В школе у нас было что-то похожее на мини-полицейское государство. Был казарменный метод. Было даже такое, что по центру коридора, где белый кафель, могли ходить учителя, а по боковой стороне, по черному кафелю, — ученики.
Нашу одежду в гардеробе “шмонали”, не уведомляя нас, и сумки проверяли на наличие сигарет. Среди учеников были стукачи. Они были прямо как сексоты, носили красные галстуки, их называли министрами. И когда после анонимного доноса мы оказывались перед администрацией школы, возникало ощущение, будто мы совершили преступление, точнее, нам внушали это. Мы, дворовые пацаны, были приучены к тому, что если нас за что-то поймали, то никого не выдаем. Уже тогда научились держаться. Поэтому, когда меня задерживают (на митингах), я спокойно себя чувствую, как и на допросах», — вспоминает Бейбарыс.
В школе он понял, что система образования не позволяет детям вырасти в разностороннюю, независимую личность. «В школе есть предмет “Правоведение”, на котором, казалось, должны говорить нам о наших правах. Я не помню, чтобы мы читали Конституцию, законы. Обычно вместо этого предмета проводилась история. А на уроках истории постоянно рассказывали о тяжелых временах, что люди мечтали прийти к тому времени, где мы живем сейчас. Все время подчеркивали былые заслуги и внушали, как хорошо живется сейчас», — рассказывает юноша.
После школы Бейбарыс хотел поступить в вуз в Чехии, но не получилось. И он пошел работать, позже нашел себя в программировании.
Политикой Бейбарыс начал интересоваться еще со средних классов школы. Первое время, по его словам, было почти не с кем это обсуждать, но со временем стали появляться единомышленники. «Постепенно у молодежи появляется интерес к политике. Сейчас и интернет играет свою роль, влияет видео на политические темы на YouTube. У нас, как в России, нет своего Навального, поэтому молодежь верит только своим сверстникам. Ведь и до нас сажали за плакаты, но редко сажали молодых. А когда нас посадили (в спецприемник), молодежи стало страшно, что и за нее взялись.
Если одни и те же вещи говорят взрослые и молодые, молодежь прислушается к своим сверстникам. Не знаю, почему это происходит, но заметил, что у некоторой части молодежи есть какая-то обида на старшее поколение за то, что те оставались равнодушными ко многим событиям в стране, все время твердя “мы не хотим войны, хотим стабильности”. Но своим равнодушием они, наоборот, создали угрозу для стабильности будущих поколений.
Нам досталась пугающая бюрократия, когда законы работают ради законов, а не ради людей и их удобства. Например, когда я сидел в спецприемнике, попросил связать меня с адвокатом. Они говорили, что я могу позвонить только по городскому телефону, хотя написать эсэмэску было проще, и я не знал домашний номер адвоката. Но они так и не дали мне “сотку”, сказав, что по закону положено так», — рассказывает активист.
Бейбарыс считает, что все институты власти, в том числе и правоохранительная система, нуждаются в реформах. «Мы хотим, чтобы молодежь осознала, что в ее руках будущее страны, что среди молодежи есть люди, за которыми пойдет народ. И у власти не получится это игнорировать, как бы она ни пыталась, ведь от правды не убежишь», — заключает он.
Сейчас Бейбарыс служит в армии. Он планирует и дальше заниматься общественной деятельностью, поднимать экологические вопросы, а также создать организацию, которая будет помогать политзаключенным.
Алимжан Избасаров, 23 года. Нур-Султан
Как и Бейбарыса, Алимжана забрали в армию сразу после того, как он появился на политической площадке. Об Алимжане казахстанцы узнали после массового митинга в столице 1 мая, точнее, на судебном заседании, когда его приговорили к административному аресту. На суде Избасаров выступил с речью, которая вызвала отклик у многих пользователей соцсетей.
Алимжан родился в Бишкеке, но он и его родители — граждане Казахстана. С 2001 года активист живет в Астане (ныне Нур-Султан). Алимжан рассказывает, что с детства не раз сталкивался с несправедливостью в обществе и пытался сопротивляться этому, особенно в школе. «Нас заставляли ходить на все провластные мероприятия, запрещалась любая критика властей, заставляли благодарить государство. Видел, как оказывали давление на учителей за отказ скидываться на "нужды школы". Многих талантливых учеников не брали в школу, даже по прописке, придумывали миллион причин для отказа», — перечисляет Алимжан.
По признанию молодого человека, до 2011 года он был подвержен влиянию пропаганды. «Но события Жанаозена разбили мне розовые очки стеклами вовнутрь. После 2011 года я решил, что у страны нет будущего и ее нужно покинуть. Пока стремился к этой цели, видел массовые проявления коррупции во всех сферах. Поскольку я взяток не брал и не давал, почти всегда замечал предвзятое отношение к себе.
И после школы уехал учиться за рубеж на политолога. Но с 2016 года, после земельных митингов и протестов шахтеров, у меня появилась надежда, а впоследствии и твердая уверенность, что мы можем построить демократическую, свободную, богатую и сильную страну. И мне было тяжело там (за рубежом) морально, я хотел вернуться домой, особенно видя, как быстро начали развиваться события», — рассказывает активист.
Он считает, что до акции «От правды не убежишь» и митингов 1 мая большинство молодежи равнодушно относилось к политике. «Молодежь банально нуждается в политическом опыте, знании законов, в поддержке опытных общественных деятелей, правозащитников, юристов, адвокатов», — убежден Алимжан.
Он также упоминает о страхе, который мешает молодым активнее проявлять себя в политике. «Кто-то опасается звонка из полиции, опасается давления на семью, кто-то боится ареста. До 1 мая у меня был страх перед давлением властей, но, видя весь этот "цирк" в масштабах страны, который, по сути, является результатом бездействия народа, в частности молодежи, так как именно молодежь — движущая сила и будущее страны, стало ясно, что больше так нельзя. Я понял, что нужно действовать, но в рамках мирного протеста. Есть молодые люди, которые и тюрьмы не испугаются, но лишь бы это было не зря. Но есть и те, кто и звонка из полиции боятся.
Видя нынешнюю тенденцию, я делаю вывод, что молодежь готова выражать свою гражданскую позицию в различных формах. Я думаю, в итоге это приведет к положительным изменениям для нашей страны», — заключает активист.
Алимжан Избасаров уверен, что для этой цели необходимо объединение народа. «Необходимо реформирование политической и экономической систем. И, конечно, нужна народная идея, все-таки Казахстан — многонациональная страна. Под реформированием политической системы я вижу переход к парламентской форме правления. По Конституции Казахстан — демократическое, правовое государство, где все три ветви власти независимы друг от друга. Нужно, чтобы это работало на деле», — подчеркивает будущий политолог.
Сейчас Алимжан служит в рядах национальной гвардии, во внутренних войсках в Таразе. К слову, солдат внутренних войск в двух столицах иногда привлекали для задержания митингующих. Однако в Таразе пока митинги не случались. Алимжан, даже находясь в армии, продолжает поднимать злободневные вопросы. На днях он, ведя прямой эфир в Facebook, рассказал о проблемах армии, которые, по его словам, власти обязаны решить. При этом он отметил, что в войсках к нему и другим солдатам относятся хорошо — дедовщины нет.
Жанбота Альжанова, 26 лет. Нур-Султан
Эта девушка не раз оказывалась на допросах в полиции, неоднократно люди в штатском преследовали ее на улицах. Благодаря ей казахстанцы узнают о преследованиях активистов и судах над ними в столице Казахстана. Жанбота, в частности, была соавтором письма к председателю Европейского совета Дональду Туску о «вопиющих нарушениях прав человека и гражданских свобод».
Жанбота родилась в Экибастузе, выросла в Астане. Со школьных лет отличалась бунтарским нравом. «В конце 9-го класса завуч пообещала исключить тех, кто не пойдет на День города маршировать по улицам. Я отказалась и высказала свое мнение. И вскоре родителям пришлось искать мне колледж, так как после 9-го класса практически нереально было устроиться в новую школу. Но я поступила в колледж туризма и менеджмента в Турции», — рассказывает Жанбота.
Астанчанка, как и другие «молодые бунтари», недовольна образовательной системой Казахстана. «В школе, на мой взгляд, больше должна развиваться психология отношений, все оттуда идет — как воспитаешь, так и поплывет. Должно быть доверие между учителем и ребенком, ведь школа — это второй социум после семьи. Нужно развивать хорошие и человечные качества в детях, а не наоборот загонять их в рамки. А для развития гражданской позиции нужно детей с детства приучать к тому, что земле не нравится, когда на ней мусор, или показывать, что нужно беречь воду, природу, энергию.
К сожалению, у нас только учат, но не внедряют эти знания в жизнь. И еще жаль, что система (образования) не позволяет ребенку развивать свою гражданскую позицию. Нас в школьное время не учили защищать свои права, а ведь в этом возрасте в человеке закладывается фундамент, на который он опираться всю жизнь. Мы пришли к этому (защите прав) сами», — утверждает активистка.
«Правительство тратит огромные ресурсы на бесполезные проекты вроде ЭКСПО, Азиады (2011 года), но еще с юных лет было обидно, что ни я, ни мое окружение не можем это остановить, хотя бы им что-то сказать. От ЭКСПО (международная специализированная выставка под эгидой Международного бюро выставок, прошедшая в Нур-Султане в 2017 году) остался лишь больший сувенирный шарик. Это стоило того, когда в стране население выживает на кредитах?
В стране происходит очень много событий, когда недоумеваешь, чем думают те, кто у власти? У нас при наличии таких природных богатств народ живет бедно, болеет, но государство все равно продолжает тратить деньги на то, чтобы "держать марку" перед миром, вот только Европа и Америка давно ржут над нами. Но еще больше раздражает, что никогда не учитывают мнение народа, будто мы — никто. И я всегда все это болезненно воспринимала. А переименование Астаны стало последней каплей», — говорит Жанбота.
Со слов активистки, сразу после переименования столицы она с единомышленниками запустила в соцсетях челлендж «Астанавитесь» и Save Astana, а также вышла с большим плакатом перед посольством Казахстана в Стамбуле.
«Такие акции можно чуть ли не каждый день проводить. Единственная проблема — правоохранительные органы душат любую политическую активность», — говорит астанчанка.
Вернувшись в столицу, Жанбота хотела выйти на акцию в поддержку Асии Тулесовой и Бейбарыса Толымбекова, но на нее «надавили» полицейские. Активистку, с ее слов, доставили в отделение, уведомив, что она проходит свидетелем по некоему делу.
Позднее Жанбота начала ходить на судебные процессы над митингующими и вести прямой эфир из зала суда. После каждого митинга молодая активистка составляет список задержанных и выясняет, куда их увезли, затем приносит им «передачку». «9 мая меня похитили сотрудники полиции.
Все происходило в автобусе на глазах у пассажиров. Меня насильно отвезли в управление полиции. Снова провели допрос, забрали телефон. Я поняла, что они привели меня, чтобы я не оказалась на месте проведения митинга. От грубых действий сотрудников на руках остались синяки. Я зафиксировала их и написала заявление в управление собственной безопасности», — вспоминает Жанбота.
По ее словам, делу дали ход, но сдвигов до сих пор нет. Спустя месяц после митингов, 9-10 июня, против «нелегитимных выборов» в столице девушку снова задержали. Ее с другими активистками обвинили в нарушении порядка проведения мирных собраний и оштрафовали на 50,5 тыс. тенге ($130) каждую. Позже они подали апелляцию, но суд ее отклонил. Жанбота отмечает, что ей уже не привыкать к подобным действиям силовиков, но плюс в том, что с каждым разом она находит все больше единомышленников.
В июле вместе с девушками, с которыми была задержана месяцем ранее, создала (еще одно после “Оян, Қазақстан” и Respublika) гражданское движение — Qaharman. Оно планирует информировать местную и международную общественность о ситуации с активистами в Казахстане, а также помогать со сбором средств на адвокатов и на гуманитарную помощь.
Аслан Сагутдинов, 24 года. Уральск
Примечательно, что Аслан «засветился» своим бунтарским нравом не в Алма-Ате или Нур-Султане (как обычно бывает), а в регионе — город Уральск расположен на западе страны, в ее европейской части. В мае этого года Аслан вышел с пустым плакатом на площадь имени Абая, где его и задержали. «Я в объяснительной указал, что не хотел ничего писать, что этот плакат был опознавательным знаком, чтобы меня друг увидел, мы договорились там встретиться, и что я буду с белым пустым плакатом. Один полицейский спросил: а что ты не написал ничего? Они (полицейские) между собой спорили, что со мной делать», — вспоминает активист.
Аслан родился и вырос в маленьком поселке Жанатан в Западно-Казахстанской области. С 9-го класса учился и жил в Уральске. Отучился на программиста, но диплом, по его признанию, не пригодился. Работу программиста находил и без диплома. Также успел поработать корреспондентом в местной газете «Уральская неделя». Сейчас занимается общественной деятельностью.
«Признаюсь, до 17 лет был быдло-раздолбаем, потом пришло прозрение на ситуацию в Казахстане, начал думать глобальнее и постепенно стал понимать, какой ***, извините за выражение, творится в стране. Кредиты! У всех в моем окружении бесконечные кредиты, и это было точкой отсчета. Сам факт того, что люди вынуждены брать кредиты, чтобы выжить в одной из самых богатых стран мира, не давал покоя», — говорит Аслан.
Молодой человек считает, что главные барьеры, препятствующие развитию Казахстана, — это коррупция и равнодушие граждан. «Дело и в самом народе. Народ у нас такой, (рассчитывает) на авось. Люди не думают о хорошем будущем для Казахстана, потому что они его не видели никогда. Главное, войны же нет, вот так и живем. А коррупция стала частью экономики в нашей стране, это все вошло в наш менталитет. Человек — зеркало своей культуры, и когда твои друзья и родные периодически участвуют в коррупции, то ты в этом и формируешься. Человек формируется своим окружением. Но расхлебывать (последствия) коррупции бесполезно до тех пор, пока не сменится власть», — уверен Аслан.
На митинги в Уральске активист начал ходить со студенческих лет, чтобы запечатлеть происходящее, и сразу столкнулся с противодействием со стороны полиции. «Я пытаюсь снимать митинги очень давно, правда, это плохо получается, так как меня задерживают сразу. Но я ничего не нарушаю, я чувствую эту грань, как говорится, не первый день замужем», — иронизирует Аслан.
В 2016 году юношу чуть не отчислили из колледжа за то, что он снял митинг (против земельной реформы) и собирал у всего колледжа видеоматериалы. При этом сам Аслан «лично на митинг никогда не выходил, только на одиночный пикет». «За все это время я понял одну вещь: власть, и полицейские в том числе, вообще не понимают, что они творят тиранию, — делится активист. — Сегодня выразить свою точку зрения в отношении власти — максимально нужная вещь для нашей страны, и я не знаю, будет ли такой шанс еще, поэтому этот шанс нужно дожимать. Да, боязнь тоже есть. Люди видят власть кровавую — тот же Жанаозен — и боятся».
Если активисты в мегаполисах могут объединиться по интересам и составлять определенную группу, то в маленьких городах вовлеченных в политику людей немного, а единомышленников еще меньше, в том числе и среди сверстников. «Есть знакомые, которые прямо сейчас копят, чтобы свалить из страны. Молодежь все больше и больше интересуется политикой, но высказывать критику власти напрямую все еще побаивается», — замечает активист.
После выхода на пикет с пустым плакатом Аслана, как и Бейбарыса Толымбекова, и Алимжана Избасарова, пытались забрать в армию, но признали негодным к службе.
Ряд западных СМИ и казахстанских политтехнологов ранее отмечали, что нынешняя власть опасается протестно настроенной молодежи. «Я заметила, что молодые люди, родившиеся на стыке тысячелетия, — они другие. Они пришли найти ответы на свои вопросы. Мы, запуганные люди советского времени, многого боимся, боимся тюрьмы. Нынешняя молодежь ничего не боится.
Она кричала «Позор!» судье, посадившего Асию и Бейбарыса на 15 суток. И, когда я вышла из суда, я плакала. Сказала: «Ребята, мы прос#али нашу страну. Мы не можем вам передать нормальную страну, и вам теперь придется самим за нее бороться», — вспоминала лидер общественного фонда «Адам даму» Аида Альжанова в интервью «Фергане» после одной из протестных акции весной этого года.
Тогда же, оценивая гражданскую активность молодежи, известный казахстанский политолог Досым Сатпаев подчеркнул, что ребятам пора активно заниматься политикой уже сейчас, «иначе политика займется ими». А рост количества гражданских мирных акций, по его мнению, позволит молодым людям понять, что от них в стране что-то зависит.
Правила комментирования
comments powered by Disqus