Внутренний валовый продукт Кыргызской Республики хорошо рос в первое полугодие 2019 года, однако это было связано в основном с активной работой огромного золоторудного предприятия «Кумтор». Снижения объёмов добычи золота во втором полугодии потянуло за собой и другие показатели.
По данным Национального статистического комитета КР, за период января-октября текущего года объём ВВП составил 455 млрд сомов (около $6,5 млрд). По сравнению с аналогичным периодом прошлого года рост составил 5,7%.
Но это данные с учётом деятельности «Кумтора», без него показатели составляют скромные 3,7%. При этом в главном показателе здоровья экономики – промышленном производстве наблюдается рецессия – минус 0,8%.
Эксперт секретариата Совета по развитию бизнеса и инвестициям при правительстве Кыргызской Республики Михаил Халитов в интервью «Ритму Евразии» рассказал об экономических итогах 2019 года и общем состоянии кыргызской экономики.
– Михаил Гилфанович, можно ли сказать, что у экономики Кыргызстана были успехи в уходящем 2019 году?
– Экономика КР, как система производства, распределения, обмена и потребления товаров и услуг развивается сама по себе, и влияние государства на неё практически нет. Директивный способ управления экономикой давно уже не работает. Если и есть успехи, то они, прежде всего, у отдельных предприятий. Есть ряд успешных примеров, но в совокупности результаты всех, вместе взятых, предприятий не дают оснований говорить о том, что страна процветает, хотя статистики дают нам цифры роста.
Экономика у нас казуальная (случайная). Появился случай, вдруг кто-то инвестировал в проект в Кыргызстане – есть рост показателей инвестиций. Или доноры дали денег на строительство дороги, а всё это считается как рост показателей инвестиций в инфраструктуру или рост ВВП. Вот так и живем от случая к случаю, выдавая их за успехи. Поэтому приводить примеры инвестиционных проектов, которые можно отнести к успехам в сфере экономики, я бы не стал.
Сам факт инвестирования ещё не означает, что предприятие будет успешным и окажет влияние на жизнь граждан, изменит страну к лучшему. Очень часто сами инвесторы любят говорить, что своими инвестициями в частные проекты они развивают страну. Однако нет никакой связи между частными проектами и развитием Кыргызстана.
Вот данные за 2018 год, которые правительство не любит вспоминать:
- доля населения с доходами ниже величины прожиточного минимума при предельном значении индекса 7 имеет фактическое значение 11, что в 1,6 раза хуже предельного критического значения;
- при предельном критическом уровне безработицы индекса 5 мы имеем фактическое состояние 5,5, что в – 1,1 раз хуже предельно критического значения.
Когда выйдут последние данные за 2019 год, эти цифры практически не изменятся, потому что ничего не делается, чтобы изменилась ситуация.
– Но ведь швейная промышленность себя неплохо чувствует, а это – многочисленные рабочие места.
– Швейная промышленность подразумевает производство по переработке хлопка, производство нитки и ткани из неё и лишь потом шитьё изделий. У нас в Кыргызстане есть производство ткани? Нет. А в затратах на производство швейного изделия до 90% приходится на ткань. У наших же швейников ткань из Китая, Турции, Кореи, Индии.
В этих странах развито машиностроение и металлообработка, финансируются разработка и внедрение инноваций в сфере производства текстиля. А у нас даже нет производства швейных машинок. А сколько наши швейники тратят на инновации? Нисколько! Разве это можно назвать «неплохо чувствует», если мы сильно зависим от поставщиков ткани?
Мы проигрываем конкуренцию из-за того, что не видим своих настоящих конкурентных преимуществ, которые кроются в производстве хлопка и его переработки вплоть до тканей. Для этого у нас есть главное – вода, земля, рабочая сила и фермеры, которые выращивают хлопок, но продают его в Узбекистан или даже в Бангладеш. Только организовав текстильный кластер, мы сможем стать реально конкурентоспособными на рынке швейных изделий. А сейчас у швейников все тот же случай, нашли заказчика – повезло!
Инвесторы и китайские долги
– Почему правительству до сих пор не удалось создать в стране благоприятный климат для иностранных инвесторов? Что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию в лучшую сторону?
– В правительстве просто не понимают, что для инвестора важен показатель рентабельности вложенного капитала и конкурентная по сравнению с другими странами юрисдикция. Для того чтобы инвесторы выбирали Кыргызстан, нужны определенные благоприятные факторы. Но чиновники лишь ищут «мешки с деньгами», заманивая налоговыми льготами и преференциями. Например, частник построил ГЭС на свой страх и риск, но при низкой платежеспособности потребителей объект не окупится и за 100 лет.
Энергетика и промышленность только могут помочь друг другу окупаться. А строительство ГЭС – это очередной казус, случай. Тут что-то построили, там, а в целом энергетика просела. Долги в энергосекторе составляют порядка 100 млрд сомов и, по прогнозам, будут расти. Они образуются из-за несвоевременной амортизации, перекосов доходов между производством энергии, транспортировкой, распределением и другими факторами.
Электроэнергия должна превращаться в производство товаров, а не тратиться только на отопление домов и квартир.
– В этом году в Кыргызстане появился даже институт бизнес-омбудсмена с гражданином Великобритании во главе. Не это ли показатель того, что юридической защищённости инвесторов уделяют большое внимание?
– Бизнес-омбудсмены, освобождение от проверок, налоговые льготы – это «хотелки» бизнеса, на исполнение которых он не отреагирует цифрами в балансах своих предприятий. Власти было выгодно поддержать это по политическим соображениям. Освободили от проверок, а бюджет просел на 7 млрд сомов.
От института бизнес-омбудсмена будет мало толку, когда в стране нет нормативно-технических актов, нет как таковых ГОСТов, СНиПов, СанПиНов и прочих. Также они не предусмотрены и в законе КР «Об НПА». Из-за этого предприниматели спорят с контролирующими, проверяющими и надзорными органами. Госорганы трактуют, как им выгодно – субъективно, а суды выносят решения в их пользу. Как бизнес-омбудсмен сможет влиять на все это? Никак!
Конечно, само его появление положительно влияет на общее состояние инвест-климата. Однако говорить о конкурентной юрисдикции Кыргызской Республики или о защищенности инвесторов пока не приходится. В части предотвращения рисков управления проектами инвесторы рискуют остаться у разбитого корыта.
– Кыргызстан набрал много китайских кредитов, скоро наступят периоды для их выплаты. Это как-то повлияет на экономическое состояние страны при дефицитном бюджете?
– Не страшен сам факт долга одной стране. Ситуация в целом с долгами удручающая. Приведу лишь один пример из данных за 2018 год, они и в этом году почти не изменятся. Коэффициент достаточности международных резервов в процентном отношении к квартальному объёму импорта товаров и услуг при предельном критическом значении 9 фактически составляет 40, что в 4,4 раза хуже предельного критического значения.
Эти и другие данные по финансам являются проблемой куда серьёзней, чем просто долг Китаю. И в этом году ничего не сделано, чтобы улучшить ситуацию. Если власть в стране будет опираться на существующую модель экономики, которая полностью себя исчерпала, то аккумулировать деньги в бюджет для расчёта по госдолгу будет всё сложней и сложней.
В «Стратегии устойчивого развития 2040» говорится о развитии регионов по принципу кластера. У делового сообщества есть конкретные предложения по внедрению принципов кластера в привязке к конкретной территории. Нужно как можно быстрее вернуться к этим предложениям.
Пока правительство остановилось на том, что считает кластерами группу компаний, и это его главная ошибка, поскольку опять ищут случайных инвесторов. Кластерный подход при умелом его применении обеспечит рост валового регионального продукта (ВРП), откроет совершенно новые возможности для бизнеса и инвестиций. Все это приведет к увеличению отчислений в бюджет страны. Чтобы перекрыть в течении пяти лет госдолг в $4,5 млрд, необходимо минимум $1 млрд инвестиций в отрасли с короткими циклами. Через 4-5 лет этот миллиард можно превратить в пять миллиардов.
Если не начать прислушиваться к бизнесу, то в целом вся «СУР 2040» останется на бумаге. Уже сейчас очевидно, что в ней заявлена высокая планка в экономической сфере, а мероприятия по её исполнению правительством не соответствуют этим целям.
Туризм и 2020 год
– Давайте поговорим о туризме. Бурные политические события как-то повлияли на турсезон? Были сообщения, что туристы отказываются от брони в пансионатах Иссык-Куля. И как в целом обстоят дела в этой сфере?
– К этим событиям/митингам уже все привыкли, кто хотел приехать, тот приехал. Как-то особенно на ситуацию в туризме это не повлияло.
Общая производственная и социальная инфраструктура регионов – сегодня самый большой сдерживающий фактор развития туризма. Инфраструктура требует инвестиций, которых у государства нет. Развивать туризм только частными инвестициями, как показывает практика, невозможно, т. к. они в основном идут в создание койко-мест или посадочных мест в общепите.
В сфере туризма есть идентичные предложения для туристов, а конкуренция привела к обратному результату – деградации туристических ресурсов, небольшой их производительности. Нужно ещё много сообща работать государству и частному сектору, чтобы эта сфера экономики стала более конкурентоспособной.
В Узбекистане, например, в этом году запускают горнолыжный курорт международного уровня «Амирсой», в который инвестировали 68 млн евро. Ташкент его полностью профинансировал, а в Кыргызстане ни одна горнолыжная база так и не превратилась в курорт, хотя природно-климатические и географические условия у нас гораздо лучше, чем у соседей.
Туризм как сфера по-прежнему остаётся для Кыргызстана не реализованным большим потенциалом с конкурентными преимуществами. Нужно менять подходы к его освоению. У государства нет денег, но есть право законодательной инициативы. Необходимо законодательно разрешить вычеты расходов частников по возведению ими общей инфраструктуры.
Есть и другая действенная мера для развития. Например, в рамках ЕАЭС нужно ставить вопрос о вычетах на восстановление здоровья трудящихся в пределах всех стран ЕАЭС. Сейчас же эти меры есть только внутри России и на партнёров не распространяются. В Казахстане есть запрет на компенсацию отпуска в Кыргызстане. Это протекционистские меры защищают рынки отдельных стран, но и сдерживают их развитие в целом.
– Каков ваш прогноз на 2020 год, будем расти?
– Это смотря чем мерить рост экономики. Экономический потенциал у Кыргызстана достаточно высок, у страны есть неотъемлемые конкурентные преимущества. Реализация этого потенциала может проходить так, как сейчас происходит, т. е. в рамках существующей модели экономики.
Но тогда темпы роста будут незначительные. Можно придать импульс для более быстрого роста, но для этого не нужно искать случай. Национальное благосостояние не даётся свыше, оно создаётся. Давать прогноз – это значит признать, что мы ждем ниспослание роста сверху. Экономика не признает методы прогнозирования погоды. Слишком велика роль государства в создании благосостояния.
Правительству нужно принять меры по внедрению новой, кластерной модели экономики. В этом случае промышленность и сфера услуг будут работать на процветание страны, а не на набивание карманов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus