Cтоит ли ждать ее всплеска во время второй волны пандемии COVID?
Считается, что спад в экономике подталкивает людей к совершению преступлений. Сегодня на фоне пандемии и массовой безработицы в Казахстане стоит острый вопрос: стоит ли ожидать резкого всплеска преступности (в первую очередь краж) в случае второй волны заболеваний и ужесточения карантина? Ответ может оказаться не таким очевидным.
За последние 20 лет Казахстан встретился с тремя серьезными кризисами: мировой финансовый кризис 2008 года, структурный экономический кризис середины 2010-х годов и острая фаза пандемии 2020 года.
Каждый из них вызывал резонные опасения в росте криминала на фоне экономического упадка, однако статистические данные неожиданно продемонстрировали обратную картину: в течение кризиса и первые годы после него безработица и криминал в Казахстане падали или оставались на докризисном уровне.
Конечно, все три кризиса имеют разную природу, и их сложно сравнивать. Более того, не учитываются многие другие факторы преступности, например, структура занятости, культура, роль семьи и религии, воспитание, региональные различия и т. д. Юрист или врач вряд ли пойдут на кражу, если останутся без работы. Тем не менее в протекании кризисов в Казахстане существует ряд схожих черт, которые позволяют прогнозировать примерные тенденции развития преступности в зависимости от ситуации в экономике.
Финансовый кризис 2008 года и преступность
Импульсом для развития мирового финансового кризиса 2008 года стал высокий уровень токсичных активов на рынке ипотечного кредитования в США. Результатом стало резкое падение котировок на фондовых биржах и сжатие возможностей по кредитованию. Индекс Dow Jones упал в сентябре за день на 500 пунктов, а цена на нефть марки Brent упала со 143 долларов за баррель в июле до 50 долларов в декабре 2008 года.
Зарубежные банки перестали кредитовать банки второго уровня Казахстана, что привело к заморозке многих строительных объектов и падению акций казахстанских банков в цене. Финансирование отрасли упало почти на 30%, а долг банковского сектора вскоре вырос до $40 млрд. Так кризис пришел в Казахстан.
По итогам 2008 года темпы роста ВВП замедлились с 8,9% до 3,3%. Ожидалось, что внезапный кризис принесет за собой резкий рост безработицы и рост преступности, однако по итогам кризиса уровень безработицы неожиданно упал с 7,3% в 2007-м до 5,8% в 2010 году, в то время как количество преступлений в целом сохранилось на прежнем уровне – 128 тыс. зарегистрированных преступлений в 2007-м и 131 тыс. в 2010 году.
Возникает вопрос, почему при остановке сотен предприятий по всей стране, девальвации тенге примерно на 22–25%, высоком уровне инфляции (16% – в 2008-м, 8% и 7% – в 2009-м и 2010 годах соответственно), сокращениях и протестах рабочих («Куат», «КазМунайГаз») социально-экономические проблемы оказались не такими острыми? В целом ответ на данный вопрос кроется в том факте, что статистика не отражает реальной картины.
Маловероятно, что кризисные явления в экономике могли привести к трехкратному росту преступности в период с 2010 по 2013 год (с 131 тыс. до 359 тыс. в год), а вот принципиальные изменения в обязательном учете и регистрации преступлений – вполне. Тем не менее даже с учетом некорректных официальных данных можно найти некоторые закономерности, связывающие преступность с кризисной экономикой.
В первую очередь определяющими для стабилизации ситуации явились действия правительства РК. В рамках антикризисного плана первоочередных действий правительство выделило $10 млрд на поддержку финансового и жилищного секторов, малого и среднего бизнеса, развитие агропромышленного комплекса и т. д. Были пересмотрены доходы и расходы бюджета: доходы в 2009 году сокращены на 20% (около $2,5 млрд), расходы – на $150 млн, Национальный банк провел девальвацию тенге на уровне 25% (с 120 до 150 тенге за доллар плюс-минус 5 тенге) и снизил ставку рефинансирования до 9,5%. В социальной сфере были увеличены зарплаты работникам бюджетной сферы, пенсии и стипендии студентам, прожиточный минимум, государственные социальные и специальные пособия и т. д.
Отдельно надо сказать про широкую поддержку горнодобывающей и обрабатывающей промышленности (задействованы 300 тыс. сотрудников): объемы производства несколько упали, но массовых банкротств не произошло. Это важно, поскольку американский эксперт Джон Куртц из Университета Нью-Йорка в одной из своих работ особенно отмечал, что в кризис преступность в США возрастала в тех штатах, где находились крупные промышленные и торговые предприятия.
В итоге в 2008–2010 годах удалось избежать резких социально-экономических потрясений и роста преступности за счет огромных прямых и косвенных финансовых вливаний и непосредственного вмешательства государства в экономику. Большую роль сыграли резервы, накопленные в период высоких цен на нефть, – $28 млрд (4,2 трлн тенге при курсе в 150 тенге за доллар) только в Национальном фонде, и широкие возможности для девальвации тенге. Однако никакой принципиальной перестройки казахстанской экономики не произошло.
Структурный кризис середины 2010-х годов и преступность
Кризис середины 2010-х годов в Казахстане был вызван внешними факторами: ожидание падения спроса в Китае, решение основных членов ОПЕК вместо поддержания цены удерживать свою долю рынка, а также решение США начать экспорт нефти привели к падению цен на нефть и основные экспортные товары. В итоге за 10 месяцев 2015 года валовые международные резервы Казахстана сократились на $1 млрд, доходы в бюджет снизились на 40%, а вследствие перехода к свободному плавающему курсу тенге к доллару упал на 51,9%. Рост ВВП Казахстана замедлился до 1,2% по сравнению с 4,3% в 2014 году.
Во избежание дальнейшего развития кризиса в экономике правительством был принят целый ряд документов, включавших как меры поддержки, так и широкомасштабное инфраструктурное развитие экономики: Антикризисный план действий правительства РК и Национального банка РК по обеспечению экономической и социальной стабильности на 2016–2018 годы, «Нурлы жол» на 2015–2019 годы, «План нации – 100 конкретных шагов по реализации пяти институциональных реформ» (2015 год), Государственная программа индустриально-инновационного развития на 2015–2025 годы и т. д.
Общую сумму расходов оценить трудно ввиду отсутствия в открытом доступе отчетности по реализации антикризисных мер, но весьма вероятно, что мы можем говорить об общей сумме в районе 10 трлн тенге на период 2016–2018 годов.
Правда, здесь для нас важнее всего не цифры, а сам факт вливания огромной суммы в экономику, которое, согласно главному тезису, способствует снижению роста преступности. Если после официального завершения кризиса в 2010 году и прекращения денежных вливаний в экономику уровень преступности начал значительно расти, то в период реализации антикризисных программ в 2016–2019 годах преступность достаточно серьезно снизилась: с 368 тыс. случаев в 2016 году до 243 тыс. в 2019-м, или на 34%. Количество преступлений, совершаемых безработными, также упало с 98 тыс. до 82 тыс. случаев за указанный период.
Во многом успех в деле снижения числа безработных среди преступников может быть объяснен различными государственными программами по трудоустройству («Программа занятости-2020», «Дорожная карта занятости-2020», «Дорожная карта занятости-2020» в новой редакции, Программа развития продуктивной занятости и массового предпринимательства), однако комплексных исследований о результативности и эффективности этих программ, их вклада в национальный продукт или рост производительности никто не проводил.
Утверждается, что за счет программы «Дорожная карта занятости-2020» в 2015 году трудоустроено около 156 тыс. человек, в 2017-м – 450 тыс., однако почему при таких «стахановских» темпах безработица еще не побеждена, неизвестно. Более того, цифра в 80–90 тыс. безработных преступников на 2019 год все равно остается очень высокой, учитывая, что на их долю приходится в разное время от 60–80% раскрытых преступлений при общей раскрываемости в около 50–55% случаев.
Ориентируясь на успехи борьбы с кризисом 2008–2010 годов, правительство РК вновь приняло ряд срочных мер, благодаря чему можно наблюдать падение криминальной активности с 2015–2016 годов. Заметно, что уровень преступности коррелируется вовсе не со статистическими показателями, а с активизацией роли правительства в экономике, которая приводит к нивелированию негативных эффектов, но не структурной перестройке экономики.
Таким образом, на данный момент в Казахстане работает следующая схема: мировые кризисы влияют на безработицу в Казахстане и создают предпосылки роста преступности → правительство стимулирует экономику масштабными антикризисными программами → уровень преступности падает → расходы бюджета закрываются с помощью девальвации → вливания в экономику прекращаются → структурных изменений не произошло → ресурсная модель ввиду низкой эффективности снова ведет к безработице и повышению преступности → наступает очередной кризис в мировой экономике → вновь антикризисные программы → вновь девальвация → вновь снижение уровня преступности → вновь прекращение вливаний → и по кругу.
Пандемия коронавируса 2020 года и преступность
В 2020 году Казахстан вновь столкнулся с влиянием мировых кризисных процессов, на этот раз эпидемиологических. Пандемия коронавируса COVID-19 вынудила правительство оперативно и радикально свернуть экономическую деятельность, в результате чего 300 тыс. предприятий приостановили свою деятельность на период карантина (40% экономически активного населения страны). Были объявлены режимы чрезвычайной ситуации и строгий карантин. На момент мая 2020 года президент Касым-Жомарт Токаев заявил, что за два неполных месяца на борьбу с коронавирусом было потрачено 6 трлн тенге ($13,5 млрд, или 8% ВВП страны).
Делать выводы по преступности пока что рано, однако можно заметить стремительное расхождение официальной статистики с публикациями в СМИ. К примеру, правозащитники из движения #НемолчиKZ сообщают о 12 тыс. случаев бытового насилия в апреле, в то время как официальная статистика с портала Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры Республики Казахстан говорит лишь о 296 зарегистрированных правонарушениях в семейно-бытовой сфере за четыре месяца 2020 года.
По остальным правонарушениям официальная статистика преступлений по Казахстану также не выбивается за привычные рамки. За четыре месяца совершено около 100 тыс. правонарушений, которые примерно соответствуют данным за аналогичный период 2017, 2018 или 2019 годов как по количеству, так и по структуре.
Считается, что летом уровень преступности может снизиться, поскольку выпадение доходов можно заменить урожаем с огородов и дач. Вопрос только в том, а что делать поздней осенью? Урожай будет собран, правительство не сможет постоянно вливать деньги в экономику (точнее, уже серьезно сократило социальные выплаты, в частности 42 500), а в условиях карантина малый и средний бизнес вряд ли смогут восстановить свои позиции.
Опираясь на предыдущие кризисы, сегодня можно прогнозировать, что, пока государство вливает деньги в экономику, резкого роста преступности (в первую очередь уличной) не произойдет. Плюс домашние хозяйства помогут оттянуть спокойный период до поздней осени, но дальше при условии сохранения тяжелой экономической ситуации можно ожидать резкого всплеска правонарушений, в первую очередь – краж....
Правила комментирования
comments powered by Disqus