Команда кыргызстанских исследователей и оксфордских ученых представила второй раунд моделирования прогноза по ситуации с COVID-19 в Кыргызстане.
Первый их прогноз, сделанный в апреле, оказался верным, описывая как один из сценариев развития сегодняшнюю эпидемиологическую обстановку. О том, что будет дальше и как действовать в нынешних условиях, рассказывает член команды, директор ОФ «Институт социального развития», эпидемиолог, исследователь Айжан Дооронбекова.
- Правильно ли я поняла из вашего исследования, что Кыргызстан пошел по наихудшему пути развития эпидемии? Если так, то почему это произошло?
- Прежде чем ответить на ваш вопрос, представлю группу, которая занималась моделированием и прогнозированием и расскажу, почему мы начали этим заниматься. Во-первых, Кыргызстан не обладает потенциалом для подобного исследования, у нас нет специалистов, которые занимаются моделированием и прогнозированием эпидемии на таком серьезном и глубоком уровне. Это требует сотрудничества многих специалистов, включая математиков, эпидемиологов, клиницистов и так далее. Очень много специальностей должно быть вовлечено в такое серьезное дело.
Поэтому в марте 2020 года, когда пошли первые случаи регистрации COVID-19 в Кыргызстане Айбек Мукамбетов — руководитель медицинских программ фонда «Сорос», поднял вопрос о том, что в нашей стране необходимо начать заниматься моделированием и прогнозированием и правильно разработать рекомендации по контролю развития эпидемии. Он нашел нашу соотечественницу Айнуру Молдокматову, которая работает в Оксфордском университете под руководством профессора Оксфорда Лисы Уайт.
Лиса Уайт организовала и возглавила группу по моделированию и прогнозированию, которая входит в консорциум по моделированию развития эпидемии COVID-19. Этот консорциум включает в себя огромное количество партнеров. Его географический охват — почти весь мир. В консорциум входят эпидемиологи, инфекционисты, экономисты, математики, политики здравоохранения, специалисты по госпитальному менеджменту, клиницисты, академики. В общем, ученые самых разнообразных сфер, знания которых необходимы в создании модели для прогнозирования эпидемии.
Айнура Молдокматова является нашим ключевым контактным лицом, мы сотрудничаем с ней и через нее поддерживаем связь с учеными, которые работают в этом консорциуме. Кыргызстан является единственной страной из стран СНГ, которая была включена в этот консорциум.
Как только мы вступили в этот консорциум и начали работу по нашему моделированию, мы пришли в Минздрав. У нас была встреча с министром Сабиржаном Абдикаримовым. Он как человек с большим опытом в области эпидемиологии, менеджер в области здравоохранения, понял серьезность такой работы и оказал нам всестороннюю поддержку, равно как и заместитель министра Нурболот Усенбаев. С их помощью мы получили доступ ко всем необходимым данным для включения в модель. Сбор данных был не безоблачным, тоже были определенные трудности, специалисты не всегда понимали, для чего мы собираем данные.
В апреле у нас был уже результат первого раунда, но наряду с нашим прогнозированием был специалист, который пытался провести прогнозирование своими силами. Возможно, он обладает степенями в области эпидемиологии и вирусологии, но, как я уже упомянула, у нас нет потенциала по такому глубокому прогнозированию. Этот специалист являлся консультантом Министерства здравоохранения и вместе с другим человеком, привлеченным в качестве консультанта, составлял свои прогнозы. По его прогнозам, эпидемия достигла пика в конце апреля. Возможно, одним из минусов было то, что прислушались к его мнению. Он также писал рекомендации для правительства и Республиканского штаба по переходу из режима чрезвычайного положения в режим чрезвычайной ситуации.
А по нашим прогнозам было 6 сценариев развития эпидемии. Мы прописали ряд рекомендаций, которые помогли бы смягчить развитие эпидемии, снизить ее скорость. Все наши рекомендации касались того, чтобы уменьшить скорость передачи, возникновения новых случаев, чтобы тем самым смягчить удар по лечебной сети. Мы предупреждали, что если ничего не предпринять, то пропускная способность леченой сети абсолютно не будет соответствовать тому, сколько людей будут заболевать и требовать помощи, госпитализации, требовать подключения к ИВЛ.
Наша система здравоохранения на протяжении многих лет финансировалась по остаточному принципу, поэтому она сама по себе была не очень сильная и никак нельзя было сравнивать нашу систему здравоохранения, с другими странами, даже с Россией.
Как готовились другие страны к эпидемии? Они строили больницы, оснащали всем необходимым оборудованием, осуществляли запасы медикаментов, готовили специалистов, перепрофилировали крупные стационары для COVID. То есть подготовка в других странах была полным ходом. Я не могу сказать, по каким причинам у нас не было такой подготовки, но в результате мы пошли по самому жесткому сценарию.
По этому сценарию, на тот момент, по результатам первого раунда исследований, должно было переболеть 82,7% населения. То есть почти 83%. Ну и представьте себе эти масштабы. Мы писали, что при таком развитии эпидемии, при отсутствии соответствующих вмешательств и запланированного объема койко-мест в общих стационарах, в отделениях интенсивной терапии (реанимационное отделение) и ИВЛ, система здравоохранения будет перегружена потоком пациентов во время пика эпидемии. А количество летальных исходов будет намного выше среди тех, кто будет нуждаться в госпитализации и интенсивном уходе, включая вентиляцию легких и не сможет получить соответствующую медицинскую помощь в связи с перегрузкой системы здравоохранения.
По нашему моделированию выходило, что в этом случае количество таких летальных исходов будет значительно высоким. Вот такой прогноз был по наихудшему сценарию. И что мы видим сейчас? Развитие эпидемии в Кыргызстане, к большому сожалению, соответствует худшему сценарию.
По завершению нашей работы по первому раунду мы озвучили результаты в Минздраве и министр здравоохранения и замминистра здравоохранения осознавали всю серьезность и обеспечили нам презентацию на республиканском штабе.
- Как будет развиваться дальше эпидемиологическая ситуация?
- Развитие эпидемиологической ситуации будет зависеть от дальнейших действий правительства и дальнейшего поведения населения. Для того, чтобы правительство начало что-то делать, нам прежде всего нужно попасть в Республиканский штаб и доложить эту ситуацию, но в течение нескольких дней у нас не получается.
По поводу населения. Нужна очень хорошая, можно даже сказать агрессивная, информационная кампания, потому что часть населения уже понимает опасность ситуации. Они понимают, что внебольничная пневмония — это и есть «ковидная» пневмония, что она передается.
Но все-таки остается часть населения, которая не верит и до сих пор не понимает серьезность ситуации, не пользуется защитными средствами, не носит маски, не соблюдает социальную дистанцию.
Поэтому здесь должны помочь и СМИ, и Республиканский центр укрепления здоровья, и другие организации, и гражданский сектор, и акимиаты, и органы местного самоуправления. Сейчас нам очень важно, чтобы люди соблюдали социальную дистанцию в общественных местах, чтобы люди носили маски, чтобы они обрабатывали руки.
Нам очень важно, чтобы городские и районные органы самоуправления организовали правильную работу базаров, потому что совершенно закрыть рынки невозможно, людям нужна работа и населению нужны продукты питания. Но необходимо правильно организовать их работу. То есть, например, четные контейнеры выходят по четным дням, нечетные — по нечетным, через раз, чтобы между собой они соблюдали дистанцию.
Необходимо, чтобы большинство организаций и предприятий вышли на удаленную работу, где это возможно. Там, где это невозможно, организовать такой график работы, когда часть сотрудников работает через день, чтобы между ними соблюдалась дистанция.
По поводу общественного транспорта — это очень трудный вопрос, у меня нет готовых ответов на это, но нужно обсуждать с департаментом транспорта, мэрией и другими специалистами о том, как можем предотвратить заражение в транспорте. Может быть, руководители организаций смогут организовать свой транспорт сотрудников, чтобы они развозили утром и вечером. Это тоже выход из положения.
Как эпидемиолог считаю, нужно жестко запретить на очень длительный период все мероприятия и в учреждениях общепита, и дома. Никаких тоев, никаких поминок, похороны должны проходить в самом ограниченном виде. Жаназа намаз можно проводить с соблюдением дистанции, на кладбище минимальное количество людей, никаких обедов, чтобы не резали скотину и не устраивали обеды на похоронах. И не справлять никакие 7, 9, 40 дней, годовщин. Все это нужно жестко запретить. Без этого можно обойтись.
Должна быть тесная работа с муфтиятом, потому что в регионах и в Бишкеке разрешили читать жума-намаз. Но я лично убедилась, что в некоторых мечетях не соблюдаются правила. Республиканский центр укрепления здоровья работал с муфтиятом, они выпускали памятки, но нужен контроль за соблюдением этих правил. Во-первых, расстояние во время проведения жума-намаза, во-вторых, у всех должны быть свои коврики, в-третьих, абсолютно все должны быть в масках. В-четвертых, на входе должны стоять санитайзеры. В-пятых, после проведения намаза в мечетях обязательно должны проводить дезинфекцию.
- Что зависит от заболевшего человека?
- Если у человека появились симптомы, то это является его социальной ответственностью. Нужно, чтобы он тут же самоизолировался. Не надо ждать результатов ПЦР. Как сказал пульмонолог Сооронбаев, сейчас не сезон ОРВИ и гриппа. Все заболевания, которые начинаются с респираторных симптомов, можно отнести к COVID-19. Появились симптомы — изолируйся дома!
Родственники заболевшего человека должны закрыться на домашний карантин и перестать контактировать с другими людьми. Можно попросить родственников, чтобы обеспечивали продуктами. Нужно хорошо информировать население и донести до них, что это не просто пневмония, что это коронавирусная пневмония, которая передается. Она очень заразная. Это очень важно.
Сейчас у населения есть проблемы с доступом к назначению лечения. У нас были обучены врачи стационаров, но остались неохваченными специалисты первичной сети — это ЦСМ, ГСВ и специалисты частных медицинских центров, куда обращается сегодня наше население. Также есть две большие социальные группы в Telegram, где объединились врачи и проводят консультирование населения. В одной из групп более тысячи участников.
Если мы их сейчас не обучим, то это будет большая угроза, риски осложнений в результате неправильного лечения. Посмотрите, в дневных стационарах, которые разворачиваются сплошь и рядом, возле каждой койки стоит штатив для проведения внутривенных мероприятий. То есть, все, что не нужно делать с первых дней — делается. С первых дней назначаются ненужные капельницы, с первых дней назначаются антибиотики, иногда по два антибиотика, что тоже крайне негативно влияет на течение заболевания.
Тысячам пациентов назначаются химические смеси с дексаметазоном, назначаются антибиотики с первых дней, что усугубляет развитие заболевания, приводит к осложнениям и летальным исходам. Страшно то, что происходит. Нельзя так стихийно лечить людей. На самом деле людям не к кому обращаться, они обращаются к тем, кого знают. А специалисты оказываются не обучены правильному лечению вирусной пневмонии. Этот вопрос нужно поднимать очень быстро и быстро решать, иначе у нас будет резкий всплеск смертности.
По поводу организации врачебной помощи и разворачивания коечного фонда тоже есть хорошие рекомендации специалистов — каким образом разворачивать, на базе каких учреждений разворачивать госпитали для COVID. Они должны быть на самом деле многопрофильными госпиталями, потому что у пациентов с коронавирусом появляются различные осложнения и потребуется помощь не только инфекциониста или пульмонолога, здесь нужна также помощь хирургов, врачей других специальностей.
- Есть ли у нас единая информационная сеть по медицинским мероприятиям?
- Я как эпидемиолог считаю, что очень отрицательное влияние оказало то, что не внедрили платформу «Тирек». На данной платформе должны были регистрироваться все вливания, которые осуществлялись в рамках борьбы с COVID. То есть, гумпомощь, СИЗ, финансовая помощь, оборудование. Все, что приобреталось и присылалось в страну, можно было фиксировать на этой платформе и затем распределять туда, где это нужно. В эту платформу были внесены паспорта более чем 2000 организаций здравоохранения. Вы представляете, какой объем работы был сделан! На нескольких организациях здравоохранения эта платформа даже тестировалась. Нужно было просто брать и пользоваться.
Сейчас регионы просто кричат: «Нам не хватает СИЗ, нам нужны пульсоксиметры, кислородные концентраторы, ИВЛ!». И все это пишут в социальных сетях. Это же ненормально! У государства должна быть своя динамичная, прозрачная информационная система. Платформа «Тирек» должна была помочь упорядочить эту работу, обеспечивать учреждения, организации здравоохранения по необходимости и запросу. У организаций здравоохранения есть возможности вносить туда свои заявки и запросы.
По непонятным причинам, я не знаю, кто инициатор, но эту платформу запретили использовать Министерству здравоохранения. Запретив эту платформу, поставили крест на прозрачности. Если бы с самого начала внедрили эту платформу, то бардака с этой нехваткой СИЗ в учреждениях здравоохранения не было бы. Наши медработники оставались без СИЗ, работали без СИЗ, оказывали услуги и помощь, потому что они по долгу своей службы плевали на свое здоровье и помогали людям. И самое страшное, что и сейчас такие случаи происходят. Мы об этом узнаем откуда? Из социальных сетей. А врачей, наверное, до сих пор затыкают и запрещают им жаловаться. Начальство, видимо, боится потерять свое место.
Нам в конце концов надо понять — нужно прекратить бояться за свои места, куда подальше засунуть свои амбиции, потому что страшная ситуация происходит и уже не до этого. Надо просто брать все, что у нас есть, все инструменты, и пользоваться ими, работать. У нас сейчас состояние войны. Я не знаю, как донести это до правительства. Если запретили эту платформу, то почему не предоставили альтернативный вариант? По большому счету какая разница, как будет называться платформа? Пусть будет что-то другое, но будет, в конце концов.
И еще один способ — можно попросить помощи у Грузии, России, которые успешно боролись с эпидемией. В Грузии купировали эту эпидемию, у них есть специалисты, их там называют «три мушкетера», которые самыми простыми действиями помогли остановить эпидемию.
Может быть, еще не поздно и мы сможем снизить смертность. Да, мы будем болеть, контроль над эпидемией уже упущен, она принимает такой масштаб, что уже невозможно контролировать, но мы можем контролировать скорость развития эпидемии, постараться снизить смертность. И нужно разбираться с людьми, которые препятствуют нормальному противодействию эпидемии.
- Когда будет пик эпидемии и какова будет смертность по вашему исследованию?
- Ни один научный прогноз в мире не даст вам точных цифр. Наш в том числе. Одно могу сказать — это только начало эпидемии. Самое плохое еще впереди. Прогнозируемое число летальных исходов по нашему худшему сценарию было 6300. Подчеркиваю, это прогнозируемое число. Но, я думаю, цифры будут гораздо выше. Ситуация усугубляется хаотичным и неправильным лечением. С населением абсолютно никто не работает. Уверена, нам всем надо готовиться к худшему.
- Неужели ничего нельзя сделать?
- Эпидемия однозначно вырвалась из-под контроля. Но что-то предпринять можно. Если мы хорошо проинформируем население, если население нас услышит в конце концов и прекратит контакты, сборища, будет соблюдать дистанцию, будет безоговорочно носить маски, обрабатывать руки, если мы закроем все заведения, переведем всех на удаленную работу, если транспорт организуют с частым интервалом, так, чтобы автобусы и троллейбусы ездили полупустыми. И если быстро обучим врачей на первичке и в частных центрах правильному лечению, а также наведем контроль в дневных стационарах, то мы хотя бы сможем снизить количество смертей. Мы можем постараться это сделать. И самое важное здесь — хорошая организация и координация всех процессов. Ничего не получится, если каждый сам по себе будет что-то делать.
Правила комментирования
comments powered by Disqus