Пекин пока не знает, как вести себя в запутанных политических ситуациях, даже когда игнорирование их бьет по его имиджу и интересам.

Политический кризис в Кыргызстане, вызванный прошедшими с нарушениями парламентскими выборами, привлек внимание всех крупных международных игроков. На этом фоне было особенно заметным отсутствие одной мировой державы.

Евросоюз открыто поддержал президента Сооронбая Жээнбекова, подчеркнув его «ключевую роль» в выходе из кризиса. Вашингтон выпустил заявление, осуждающее «попытку организованных преступных группировок оказать влияние на политику и выборы». Кремль назвал ситуацию «хаотичной» и сообщил, что в контакте со всеми сторонами, а Владимир Путин направил в Бишкек своего личного представителя с заданием организовать переговоры. Даже ООН пообещала направить делегацию для обсуждения ситуации с президентом Жээнбековым, тем самым косвенно признав его легитимность.

А Китай молчал.

Коротенькое заявление на сайте посольства КНР было просто ответом на вопрос, заданный на ежедневной пресс-конференции в Министерстве иностранных дел Китая 5 октября, в первый день протестов. Представитель министерства просто «выражает озабоченность» и «надеется, что стороны разрешат проблему».

Практическое бездействие Китая вызывает еще большее недоумение, учитывая, что, в отличие от США или ЕС, КНР является соседом Кыргызстана, одержимым поддержанием стабильности на своих границах, и глубоко опасающимся хаоса и социальных волнений. Более того, Пекин за довольно короткое время стал крупнейшим кредитором Кыргызстана, и страны углубили политические отношения, установив в 2013 году «стратегическое партнерство».

В дополнение, когда после вызванных дискредитированными парламентскими выборами беспорядков Кыргызстан погрузился в хаос, несколько принадлежащих китайцам шахт подверглись нападению и захвату. Китайские бизнесмены сообщили, что их преследуют даже дома.

Для страны, которая, возможно, рискует потерять больше остальных, если кризис не разрешится, заявление КНР является не только до неловкости мягким и лишенным каких-либо значимых деталей, что делает его легко применимым к любой стране, столкнувшейся с аналогичными беспорядками, но также не подобающим восходящей державе и странным образом не согласующимся с международным консенсусом.

В других странах Китай действует как сверхдержава. Как предсказывал политолог Джон Миршеймер в начале 2000-х, ожидания Вашингтона, что экономическая либерализация Китая приведет к политической либерализации, не оправдались. Вместо этого Китай идет по стопам США и пытается стать самым могущественным государством в своем регионе, азиатским гегемоном. Проводимая КНР милитаризация Южно-Китайского моря, агрессивная позиция по отношению к Вьетнаму, Малайзии и Японии, а также вооруженное столкновение с Индией в июне, подтверждают озвученный Миршеймером в 2005 году прогноз о том, что Китай «захочет диктовать соседним странам границы приемлемого поведения».

Так почему же Пекин не отправил в Бишкек министра иностранных дел Ван И или, еще лучше, главного дипломата Китая Ян Цзечи (который, будучи членом Политбюро, выше по рангу, чем Ван И)?

Подобное поведение, вероятно, объясняется одним из основных (и теперь уже противоречивых) принципов внешней политики Китая – не вмешиваться во внутренние дела других стран. Хотя политика невмешательства могла быть логичной в 1954 году, когда она была сформулирована, и когда Китай имел мало веса на международной арене, с тех пор многое изменилось. Сегодня Китай является мировой державой, и он начал вести себя соответствующим образом, включая вмешательство в чужие внутренние дела. Новости об агрессивном поведении Китая поступают почти ежедневно – из Австралии, Новой Зеландии, Канады и Германии.

Кто-то может указать на то, что Кыргызстан, как и вся остальная Центральная Азия, является сферой влияния России. Хотя РФ согласилась бы с подобной оценкой, и в течение многих лет ее, казалось, устраивало положение, при котором Пекин играл первую скрипку в экономических вопросах, а Москва доминировала в сфере безопасности, в последние годы Китай начал отходить от подобного разделения труда. Экономическому превосходству Китая в регионе есть множество документальных подтверждений, но в дополнение связи КНР с центральноазиатскими государствами все чаще включают и сотрудничество в области безопасности.

Двойственность политики Пекина связана с тем, что Коммунистическая партия Китая так и не усвоила за последние десятилетия ряд институциональных и коллективных уроков. От культурной революции до площади Тяньаньмэнь, от проведенной президентом Си Цзиньпином зачистки критиков до подавлений в Гонконге в этом году – партии пока не знает, как вести себя в запутанных политических ситуациях, даже когда игнорирование их бьет по ее имиджу и интересам.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram