23 июля исполняется ровно 80 лет со дня пленения одного из последних защитников Брестской крепости – майора Петра Гаврилова. В ужасную пору начала Великой Отечественной войны он проявил себя не только как умелый командир, но и как боец, готовый отдать свою жизнь за Родину. Целый месяц смог выстоять советский офицер против превосходящих сил врага. Немцы уже взяли Минск, подошли к Ленинграду, сбрасывали первые бомбы на Москву, а майор все еще оборонял от фашистов их самую первую цель. Об истории Брестской крепости, ее обороне и героическом сопротивлении майора Гаврилова читайте в историческом обзоре «Евразия.Эксперт».

Вековые стены

Древний город Брест перешел во владение Российской Империи в конце XVIII в. по итогам третьего раздела Речи Посполитой. После того как он стал очагом серьезного сопротивления армии Наполеона в ходе Отечественной войны 1812 г., Брест было решено превратить в один из главных опорных пунктов русской армии на западных рубежах страны.

Талантливые военные инженеры создали здесь самую неприступную по тем временам систему укреплений. Крепость со всех сторон окружил десятиметровый земляной вал, внутри которого были устроены продовольственные склады, а у его подножия были прорыты широкие рвы, которые вместе с рукавами рек Буг и Мухавец разделили крепостную территорию на четыре острова-укрепления. Центральный остров стал цитаделью Брестской крепости и был обнесен двухэтажным толстостенным кирпичным зданием, выполнявшим одновременно роль крепостной стены и казарм. Под самой крепостью было вырыто множество подвалов и подземных ходов, которые соединяли между собой различные части крепостной территории.

План Брестской крепости в 1941 г.

На протяжении всего XIX в. Брестская крепость модернизировалась и обносилась фортами, однако уже Первая Мировая война показала, что эпоха подобных сооружений канула в лету. Они не могли противостоять дальнобойным и прицельным артиллерийским орудиям и миллионным армиям противника. В 1915 г. Брестскую крепость без боя сдали немцам, в чьих руках она и находилась всю войну. По ее окончании в стенах крепости был подписан Брестский мир и сооружение с окрестностями отошло Польше. Лишь в 1939 г. земли Западной Беларуси с Брестом вернулись в состав БССР.

Как бойцы Бреста приняли на себя первый удар

В составе СССР Брестская крепость стала использоваться как казарма для войск Красной Армии и склад продовольствия. На постоянной основе в ней размещалось две дивизии – 6-я Орловская Краснознаменная и 42-я стрелковая. Это были прошедшие крещение боем, хорошо подготовленные бойцы, которые каждое лето отправлялись на учения в окрестности Бреста. Так произошло и летом 1941 г. В итоге из двух отлично обученных и вооруженных дивизий в июне в крепости остались лишь штабы их командования и дежурные подразделения численностью не более 9 тыс. человек. При этом в день перед началом войны многие артиллерийские орудия были разобраны для плановых осмотров.

Зная о таком положении дел, немцы планировали внезапной молниеносной атакой захватить крепость в течение 8 часов, не ожидая серьезного сопротивления.

22 июня в 4 часа утра они начали обстрел укреплений Брестской крепости из артиллерии и реактивных минометов. На первых порах было убито значительное число бойцов гарнизона, уничтожены склады, прервана связь. Сразу же после артиллерийского обстрела немецкие части начали штурм.

Численность войск, атаковавших крепость, кратно превосходила число оборонявшихся: 45-я пехотная дивизия генерал-майора Фрица Шлипера насчитывала около 20 тыс. человек. У немцев было преимущество и в орудиях, и в танках, и в авиации, которая не прекращала вести бомбардировку Брестской крепости. В то же время советские солдаты были деморализованы внезапным нападением, лишились большей части оружия и продовольствия, потеряли многих товарищей и командиров. Однако все это не помешало бойцам Красной Армии оказать значительное сопротивление.

Первыми боями руководили полковые командиры Дородных, Матвеев и Ковтуненко. Во время атаки на западную и южную часть крепости (Тереспольское и Волынское укрепления), штурмовой отряд гитлеровцев в столкновениях с их солдатами потерял две трети личного состава. Пробиться в цитадель Брестской крепости у Тереспольских ворот немцам не позволила отчаянная контратака советских бойцов под командованием полкового комиссара Фомина.

В 7 утра значительная часть красноармейцев смогла с боем выйти из крепостного сооружения и отойти на предписанные оборонительными планами рубежи, однако уже к 9 утра оставшиеся части в самой Брестской крепости были взяты в окружение. С учетом вырвавшихся из блокады солдат и потерь убитыми, оборонявшихся осталось около 3,5 тыс. человек. В первый день штурма было уничтожено 290 немецких солдат и 21 офицер.

Командование объединенными силами защитников в цитадели принял на себя капитан Зубачев. В условиях невыносимой жары, острой нехватки еды, воды и медикаментов советским солдатам в первую неделю обороны удалось подбить не менее 4 немецких танков, сбить винтовочным огнем вражеский истребитель и значительно проредить войска противника. Однако численное превосходство гитлеровцев, постоянные артобстрелы и бомбардировки с воздуха, а также используемый немцами слезоточивый газ сделали свое злое дело – в начале июля главный оплот оборонявшихся на Центральном острове был захвачен и уничтожен.

С этого момента борьба в Брестской крепости приобрела практически партизанский характер – разрозненные группы красноармейцев засели в различных укреплениях и уничтожали немцев в ночных вылазках. Когда ту или иную группу советских солдат обнаруживал противник, наши бойцы сражались о последнего патрона.

Дата самого последнего боя с немецкими оккупантами в Брестской крепости доподлинно неизвестна. После войны в ее казематах была найдена выцарапанная на стене надпись: «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!», датированная 20 июля, но очевидцы тех печальных событий сообщали, что даже в середине августа со стороны цитадели были слышны звуки выстрелов и взрывы гранат. Однако в книге советского писателя Сергея Смирнова детально описан подвиг защитника Брестской крепости, героя СССР майора Петра Гаврилова, который был с боем захвачен в плен 23 июля 1941 г. Он пережил Великую Отечественную войну и смог описать множество деталей тех событий. Слова Гаврилова подтверждают не только очевидцы, но и немецкие документы.

Первые минуты под огнем

Командир 44-го стрелкового полка майор Петр Гаврилов принял участие в Великой Отечественной войне уже закаленным в боях офицером. Он родился в 1900 г. в бедной крестьянской семье, прошел Гражданскую войну, в которой воевал против белогвардейцев Колчака и Деникина, а также принимал участие в Финской кампании 1939-1940 гг. В Брестскую крепость майор со своей семьей попал всего за два месяца до начала войны – весной 1941 г.

В первые же минуты вероломного нападения гитлеровской Германии Гаврилов повел себя как настоящий красноармейский командир. Прямо под артобстрелом врага, сеявшим панику и смерть в рядах гарнизона, он начал организованно собирать бойцов своего полка, чтобы отойти к назначенному планом рубежу обороны. Застигнутые врасплох солдаты выбегали во двор Брестской крепости в полураздетом виде и без знаков различия, пытались найти своих командиров, оружие, оказать помощь раненым.

В этой суматохе майор собрал несколько десятков своих подчиненных и выдвинулся к северным воротам, однако там уже шел бой и выход из крепости был перекрыт. Гаврилов встретил у них капитана Касаткина, который оказался отрезан от большей части своих бойцов. Прямо под вражеским огнем командиры сформировали из разрозненных частей роту, обеспечили доставку боеприпасов и организовали оборону ворот. Затем появился солдат, который сообщил майору, что в одном из ближайших казематов собралось несколько сотен человек из разных полков. Гаврилов и Касаткин направились туда для организации дополнительной обороны. Так они оказались в Восточном форте Кобринского укрепления.

Восточный форт Брестской крепости в годы войны.

Здесь размещались части 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, два зенитных орудия и четырехствольный пулемет, который солдаты установили на втором этаже казармы. После начала вражеского обстрела к артиллеристам успели присоединиться до 300 советских бойцов, и майор Гаврилов, как старший по званию, взял над ними командование.

Оборона Восточного форта

Помимо красноармейцев в Восточном форте находились многие солдатские и офицерские семьи. Однако советские женщины и дети не стали обузой даже в военное время – они всячески помогали солдатам, набивали магазины винтовок и пистолетов-пулеметов патронами, приносили оружие, и даже организовали временный госпиталь для раненых под руководством военного фельдшера Раисы Абакумовой.

В течение всего 22 июня отряд Гаврилова удерживал свои позиции, отбивая атаки врага, во время одной из которых немцы пустили в ход танки. Оборонявшиеся артиллеристы стали вести перестрелку с прорвавшейся во внутренний двор «подковы» Восточного форта бронемашиной, однако одна из двух советских пушек была уничтожена. Тогда раненый в бою лейтенант, командовавший артиллерийской батареей, сам встал у уцелевшего орудия и быстро подбил вражеский танк. Сразу же после боя он умер от кровотечения. Майор поручил представить ему посмертное звание Героя Советского Союза, но, к сожалению, к концу войны имя совершившего подвиг офицера оказалось утеряно.

После провала танковой атаки немцы провели масштабную бомбардировку с воздуха, в ходе которой взорвался склад с боеприпасами для артиллерии, и защитники форта остались без крупнокалиберных орудий. В последующие дни положение стремительно ухудшалось – форт оказался отрезан от других частей Брестской крепости, подходили к концу запасы еды и воды, красноармейцы несли большие потери. Участились налеты вражеской авиации и танковые атаки, отбивать которые помогали отважные добровольцы – они ползли под колеса бронемашин и закидывали их связками гранат.

Постоянные попытки штурма со стороны немецкой пехоты пресекались огнем советского четырехствольного пулемета, который обращал гитлеровцев в бегство, нанося им существенный урон. Враг даже пускал в ход мины со слезоточивым газом, но наученная горьким опытом Первой Мировой русская армия имела в своих запасах противогазы. Когда ситуация накалилась до предела, а с продовольствием стало совсем туго, Гаврилов принял тяжелое решение отправить женщин и детей в немецкий плен. Он надеялся, что там они будут обеспечены питанием и не попадут под случайный обстрел. В ту пору страна еще не знала о зверствах нацистов по отношению к мирному населению.

Через неделю после начала войны, 29 июня, враг выдвинул защитникам Восточного форта ультиматум – в течение часа выдать Гаврилова, который так талантливо организовал оборону, и сложить оружие. В ином случае фашистское командование угрожало снести укрепление с лица земли вместе с его упорным гарнизоном.

Тогда майор собрал на чрезвычайное совещание оставшихся в живых солдат и офицеров, которые сразу приняли решение сражаться до последнего. Долгих полчаса спустя начался артобстрел.

Последняя бомбардировка Восточного форта стала самой масштабной и ожесточенной – крупные снаряды сыпались на укрепления проливным дождем и обрушали потолки казематов прямо на советских солдат. Множество бойцов, заваленных старинными камнями Брестской крепости, погибли сразу, другие, затаившись, ждали последней схватки с врагом. Однако нельзя сказать, что им повезло больше: после ураганного артобстрела немцы начали штурм.

Гитлеровцы толпой атаковали казематы форта, забрасывали их гранатами, вели стрельбу из автоматического оружия. Их уже не мог остановить наш пулемет, поврежденный одним из взрывов. Не справлялись и поредевшие ряды красноармейцев. К 30 июня в ходе кровопролитных боев Восточный форт был взят силами врага. Для большинства его защитников сопротивление было окончено, но не для майора Гаврилова.

Упорная борьба

Когда последние защитники форта были взяты в плен, немцы стали настойчиво допрашивать их о местонахождении Гаврилова. Однако никто из бойцов не мог дать четкого ответа – одни говорили, что он застрелился, чтобы не сдаваться врагу, другие, что умер, сражаясь. На самом же деле майор и не думал сводить счеты с жизнью. Отступая вглубь укреплений и отстреливаясь от гитлеровских захватчиков, Гаврилов остался наедине со своим адъютантом в одном из казематов. Когда им стало понятно, что оборону уже не сдержать, а патронов и гранат почти не осталось, бойцы приняли решение затаиться и переждать штурм, чтобы в дальнейшем попытаться прорваться в Беловежскую пущу и присоединиться к белорусским партизанам.

Ранее по приказу майора солдаты пытались прорыть в одной из стен Восточного форта туннель с целью сделать проход наружу Брестской крепости. Закончить его не удалось – почва оказалась песчаной и при попытках пробиться сквозь ее толщу постоянно осыпалась. Однако в стене осталась глубокая нора. В нее и залезли Гаврилов со своим последним подчиненным. По бокам узкого прохода они прорыли себе руками небольшие углубления и спрятались в них.

Когда в каземат, в котором находилось их укрытие, ворвались немцы, красноармейцы затаили дыхание и стали напряженно ждать. Враги обнаружили незаконченный туннель, но побоялись обследовать его. Выпустив туда очередь из пистолета-пулемета и не услышав криков раненых, фашисты ушли. Наших героев спасло только то, что они находились не напрямую от входа в укрытие, а слегка по бокам от него.

Мучимые голодом и жаждой, майор со своим адъютантом провели в туннеле несколько суток. Выйти не позволяли постоянно бродившие рядом немцы – их голоса слышались то ближе, то дальше. В уже впавших в отчаяние бойцов вселила новую надежду пулеметная очередь, раздавшаяся над их головами. Гаврилов сразу определил, что стреляли из ручного пулемета Дегтярева. Немного обождав, он со своим помощником выбрался наружу, напился воды из колодца, стоявшего в каземате, и с гранатами наготове вышел во двор.

Там Гаврилова и его товарища встретили 12 красноармейцев. Они также спрятались в одном из помещений Восточного форта во время штурма, а когда гитлеровцы ушли, поднялись на поверхность и продолжили вести бои. Вместе солдаты во главе с майором вновь стали сражаться, на этот раз по-партизански. Днем они отсыпались в казематах, выставляя на поверхности дежурного, а ночью выбирались из своих укрытий и отстреливали небольшие группы немцев, проходивших мимо.

Понять, откуда ведется борьба, врагу мешал тот факт, что Гаврилов возглавил не последний очаг сопротивления. Все еще слышались взрывы и выстрелы со стороны цитадели, бил пулемет из дота Западного форта, стреляли и в районе домов командного состава.

Такое положение дел сохранялось еще несколько дней. Бойцы продолжали вести партизанскую деятельность, даже когда кончился небольшой запас сухарей, найденный в каземате, и голод вновь дал о себе знать.

Однако в один из жарких летних дней, советский солдат, призванный караулить подходы к форту, не заметил приближения фашистов. Они обнаружили горстку оставшихся в живых бойцов, и спящих в каземате красноармейцев разбудили немецкие крики: «Рус, сдавайся!». Большинство врагов быстро были убиты, но успевшие убежать тут же привели подкрепление. Форт вновь был окружен, вновь начались атаки со всех сторон, обстрелы из минометов и крупнокалиберных орудий.

К вечеру большинство советских бойцов было убито или тяжело ранено, а фашисты ворвались в здание. Тогда Гаврилов, его адъютант и еще один красноармеец снова спрятались в том же туннеле. Их спасло наступление ночи: немцы побоялись прочесывать форт в темноте и отложили это дело до следующего утра. Решив не ждать верной гибели на месте, бойцы стали выбираться из своего укрытия с целью наконец-таки пробиться к выходу из крепости.

Недалеко отойдя от форта, боевые товарищи наткнулись на группу врагов, сидящих вокруг костра. Было решено прорываться с боем. Обговорив план действий, бойцы по команде майора метнули в фашистов гранаты и бросились в разные стороны. Гаврилов побежал в самом опасном направлении – к Центральному острову. Тотчас за спиной прогремели выстрелы, началась погоня. Но майору вновь повезло – когда он стал подбегать к Цитадели, со стороны Западного форта раздались наши пулеметные очереди. Он упал ничком, а летящие над ним пули обратили немцев в бегство.

Пытаясь пробраться дальше к выходу из крепости, Гаврилов в темноте наткнулся на бывшие здания конюшен его полковых артиллеристов. Поняв, что сейчас незамеченным уйти не удастся, ведь с другой стороны реки расположился фашистский лагерь, он спрятался в небольшом каземате с двумя бойницами. Чтобы его сложнее было обнаружить, майор, превозмогая отвращение, зарылся в лошадиный навоз, положил рядом с собой два пистолета и гранаты и принялся ждать ухода врага. Он хорошо помнил свою главную цель – добраться до союзников, восстановить силы и продолжить борьбу.

Три дня Гаврилов жил в полумертвом состоянии без пищи. Когда голод стал невыносим, он тайком раздобыл в зданиях конюшен комбикорм для лошадей и стал питаться им. Так прошло еще около недели, к концу которой офицер сильно заболел. Его стала мучать дикая резь в желудке и со временем он впал в бред.

Видимо, в забытье майор стал стонать от боли и выдал этим свое расположение, поскольку очнулся он от того, что в его каземате оказались немцы. Увидев перед собой врага, который принес столько страданий ему и его товарищам, Гаврилов будто почувствовал прилив энергии. Еще не обнаруженный окончательно, находясь под завалами отходов, офицер схватил пистолет и открыл стрельбу по гитлеровцам. Те выбежали из здания и быстро привели подкрепление.

Услышав пулеметные очереди, а затем и крики с призывами сдаться, майор понял, что враг находится совсем рядом с его укрытием и стал поочередно бросать гранаты через бойницы каземата. В ответ раздались крики раненных захватчиков. Однако боезапас быстро подошел к концу, и он остался с одной гранатой и пистолетом в руках. Когда дверь каземата распахнулась и в ней появился фашист, Гаврилов кинул в него последнюю гранату. Выстрелами он ответил на появившееся в бойнице дуло вражеского автомата, но затем помещение озарило пламя взрыва, и майор потерял сознание.

Так Гаврилов попал в немецкий плен. Очевидцы событий рассказывали, что, когда 23 июля его привели в лагерь для военнопленных солдат и командиров около Брестской крепости, он выглядел как скелет, обтянутый кожей, и не мог стоять на ногах. Но фашисты обсуждали, как этот живой полутруп всего час назад сражался с десятками их солдат и убил или ранил нескольких человек.

Признание Родины

В лагере Гаврилов сразу стал пользоваться уважением. Поначалу, чтобы спасти жизнь майору, советским военнопленным-врачам приходилось применять искусственное кормление – от истощения тот не мог даже глотать. Однако его смогли вылечить, скрывая от немцев, многие из которых точили зуб на такого упорного противника.

Спустя какое-то время, когда командир уже встал на ноги, советских солдат и офицеров стали отправлять в концентрационные лагеря, находящиеся в Европе. Побывав в нескольких из них, Гаврилов успел сдружиться с генерал-лейтенантом Дмитрием Карбышевым, которого в 1945 г. нацисты заживо превратили в глыбу льда, поливая из холодного душа на морозе. Из концлагерей майор несколько раз пытался бежать, пережил в них много ужасов, но вновь попасть на фронт не сумел.

По окончании войны Гаврилова освободила Красная Армия. Он прошел уже советский фильтрационный лагерь на Дальнем Востоке, где в ходе проверки был признан невиновным в сотрудничестве с врагом. Однако еще долгие годы к защитнику Брестской крепости, как к военнопленному, относились с осторожностью и иногда с презрением – исключили из партии, не брали на нормальную работу. Со временем Гаврилов нашел свою семью, потерянную в первый день войны. Оказалось, что сын Николай во время Великой Отечественной стал партизаном, и после продолжил службу в рядах Красной Армии. Жена Екатерина, к сожалению, тяжело заболела и умерла в 1956 г., окруженная заботой мужа.

Восстановить справедливость в отношении Гаврилова и других защитников Брестской крепости помог писатель Сергей Смирнов. В начале 1950‑х гг. он провел свое расследование о начальном этапе войны, и при помощи воспоминаний очевидцев, советских и немецких документов вернул бойцам заслуженную славу, описав их подвиги в книге «Брестская крепость».

Поспособствовала восстановлению воинской доблести и смена эпохи – с XX съезда КПСС в 1956 г. в СССР началась «оттепель». Спустя год Гаврилову за образцовое выполнение воинского долга при обороне Брестской крепости и проявленные при этом мужество и героизм было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Один из миллионов храбрых защитников нашего Отечества скончался в 1979 г. и похоронен на гарнизонном мемориальном кладбище Бреста рядом со своими боевыми товарищами. В апреле 2021 г. умер и самый последний из остававшихся в живых участник обороны Брестской крепости – Петр Котельников, помогавший защищать ее 12-летним ребенком. Увы, с каждым годом ветеранов Великой Отечественной войны остается все меньше. Однако, пока мы помним их подвиги и боевые заслуги, пока готовы сделать все, чтобы не повторить той ужасной трагедии, можно с уверенностью сказать, что они проливали свою кровь не зря.

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram