Экономист Рахим Ошакбаев рассказал, почему он так часто меняет партбилеты, как ему работалось с коммунистами, и кто организовал против него информационную атаку.

- Рахим Сакенович, вы относительно недавно сдали нуротановский партбилет, потом присоединились к коммунистам. С чем связаны такие решения?

- После трагических Январских событий, которые, несомненно, свидетельствовали о глубоком кризисе фактически однопартийной персонифицированной политической системы, было ощущение, что в нашей стране начинается новый этап, в котором политическая система должна трансформироваться, чтобы не допустить нового взрыва. Были надежды, что будут возможности для реальной политической конкуренции в системном поле через действующие и новые партии в рамках политических институтов - маслихатов, мажилиса, в которых должен проходить нормальный политический процесс согласования интересов различных слоев населения, когда будут дебаты и неоднозначный процесс голосования.

Поэтому после того, как сразу после Январских событий я покинул «Нур Отан», в апреле я принял приглашение войти в Народную партию Казахстана, чья социал-демократическая идеология приоритета социальной справедливости мне, как экономисту, очень близка. Кроме того, в январе я выдвинул несколько идей, которые Народная партия сразу же поддержала. В том числе о необходимости передачи ключевых государственных активов в сфере недропользования и нацкомпаний в прямое и неотчуждаемое владение каждого казахстанца в равных долях через механизм прямого акционирования «Самрук-Казына» без прослойки в виде правительства, которое сейчас является конечным акционером во всех госактивах. Механизм также предусматривал обязательное ежегодное распределение дивидендов каждому гражданину нашей страны. Тот мой короткий ролик в Тик Ток с изложением этой идеи набрал более 1,3 млн просмотров.

Народная партия официально внесла предложение по изменению статьи 6 Конституции, что земля и недра должны принадлежать не государству, а народу. И это изменение было принято, правда с совершенно лишней, на мой взгляд, припиской, что «от имени народа право собственности осуществляет государство». Была надежда, что за изменением в Конституции будет законодательно разработан механизм по реализации этого права народа, которого раньше не было. Но этого, к сожалению, не последовало.

К осени стало понятно, как будет выглядеть политическая система. Стали гораздо лучше понятны границы возможного, и они очень сильно отличались от тех изначальных ожиданий, что были после Кантара. Возможности влияния даже через действующие системные политические партии на экономическую и социальную политику правительства остаются крайне ограниченными. Кроме того, у партии есть достаточно большие ресурсные и репутационные ограничения, и в целом система пока во многом остается прежней.

Поэтому я для себя решил, что моя полезность для нашего общества в рамках новых-старых партийно-политических механизмов далеко не самая высокая и решил вернуться в поле независимой публичной экспертизы, не отягощенной принадлежностью к каким-либо политическим партиям. (…) Я полностью ушел и с должности заместителя председателя НПК, и покинул ряды членов партии. Сейчас я беспартийный человек.

- Какие у вас отношения сложились с руководством НПК?

- Самые замечательные доверительные отношения. В целом, мы вместе с коллегами очень интересно поработали. Мы взяли в работу конкретные социальные проблемы, за которыми уже стоят большие группы населения и активисты, пытающиеся отстоять свои права. Это поддержка программы по дополнительному образованию детей через кружки и секции «АртСпорт», проблема очень низкого охвата детей детскими садиками, которую поднимала Ассоциация КАНО, вопрос снижения пенсионного возраста для женщин до 58 лет. Большой блок был связан с проблемами незаконной точечной застройки - мы сделали серию эфиров «Городская Боль» с ОО «Menin Elim Dala» по конкретным кейсам, в том числе по вопиющей проблеме уничтожения сети озер Малый Талдыколь с групой SOS Taldykol. Поднимали также проблемы микро- и малого предпринимательства, высокой закредитованности населения, семейно-бытового насилия.  

- В одном из своих интервью Вы говорили, что реализация экономических реформ невозможна без политических. 2022 год был ознаменован многими изменениями в политической среде, сказалось ли это как-то благоприятно на нашей экономике, или может скажется?

- Я остаюсь при своем мнении. Полноценные экономические реформы не возможны без более инклюзивной и конкурентной политической системы. Произошедший слом старой системы пока привел к смене ключевых персоналий и бенефициаров, и это дает какой-то потенциал для хотя бы небольших изменений, хотя бы в рамках демонополизации и смене собственников.  Возможно, из каких-то сфер ушли «большие слоны» в комнате, которые не давали возможность повысить эффективность регулирования этих отраслей.  Из свежих экономических реформ считаю крайне важной принятие закона «О банкротстве физических лиц». С 2019 года, еще в рамках НСОД (Национального совета общественного доверия), мы с коллегами-экономистами обращали внимание президента на критическую закредитованность граждан и призывали к его скорейшему принятию. Закредитованность – одна из ключевых проблем страны.

- Почему?

- Несколько миллионов людей вообще не могут выполнять свои обязательства, а кредиторы и финансовые институты «раздуваются» от прибыли за счет кредитования физических лиц. Этому потакает регулятор и законодательство, то есть банки зарабатывают на людях, люди беднеют. И поэтому банкиры максимально сопротивлялись принятию этого закона.

К сожалению, только трагические события января дали возможность преодолеть железобетонное лобби ростовщиков. 5 января, в разгар событий, президент дал поручение о его разработке в качестве ключевой антикризисной меры. Я подозреваю, что лоббисты хотели отложить его принятие еще на один год, и максимально затруднить выход людей на внесудебное банкротство, не позволив им полностью избавиться от долгов. Закон принят, но начнет работать только в марте. Что реально получилось, как он будет работать, насколько он поможет реально решить проблему долгов физических лиц - покажет только правоприменительная практика. Пока, конечно, закон далек от совершенства, в его разработке принимали участие в основном представители коллекторов и банков.

С 2019 года на меня идет большая информационная атака. Fake News (фальшивые новости – прим.ред.) ломает мои социальные сети, распускает про меня фейковую информацию, и я это связываю с тем, что именно ростовщики разместили этот заказ, поскольку для них то, что мы продвигали этот закон, было большой проблемой.

- Как вы считаете, будет ли эффективным этот закон?

- Его принятие хотели сместить на конец 2023 года, но президент поручил его принять, и буквально за две недели провели несколько чтений. Как этот закон будет работать, пока непонятно, поскольку участниками рабочих групп в основном были представители банковской сферы, представители палаты судебных исполнителей, их экс-глава возглавлял рабочую группу. Поэтому, мы опасаемся, что, скорее всего, закон получился нерабочим. Как он будет работать, станет известно только с марта. Я думаю, в конце полугодия можно подводить итоги, возможно, эту реформу тоже выхолостили, и она не реализуется.

В экономике у нас особо хороших новостей нет, у нас высокая инфляция в сочетании с крайне неэффективной антиинфляционной политикой, монетарная политика привела к максимальному удорожанию кредита, и это еще очень долго будет давать свой негативный эффект. Мы находимся, скорее всего, в преддверии большого кризиса на рынке жилья, и все это сочетается с тем, что у нас очень высокие нефтяные доходы и высокий торговый профицит.

- Планируете ли вы продолжать карьеру в политике? Есть ли у вас там перспективы, ведь многие связывают вас с фигурой Тимура Кулибаева, учитывая ваш опыт работы в НПП «Атамекен»?  

- Нет, не думаю, что в политике от меня будет много пользы. То есть, у меня нет никаких политических амбиций, и мое присутствие в политических партиях было связано исключительно с желанием содействовать более лучшим социальным и экономическим реформам, которые проводятся через политические механизмы. Я для себя понял, что из меня, наверное, выходит не очень хороший политик с точки зрения постоянного присутствия, но я по-прежнему хочу, чтобы в Казахстане качество госуправления и качество экономической политики улучшалось.

Я все так же возглавляю независимый аналитический центр - Центр прикладных исследований Talap, где мы продвигаем повестку целей устойчивого развития ООН до 2030 года. Мы планируем развивать социологическую службу, выйти на рынок с новыми аналитическими продуктами в сфере наблюдений за экономикой, отдельными отраслевыми рынками. У нас большие планы по созданию новых медийных и аналитических продуктов.

Мы сотрудничаем с Нацпалатой "Атамекен", поддерживаем какие-то отношения, но сейчас я не вижу себя в каких-либо государственных или окологосударственных структурах, мне интересна медиасфера, экспертиза. 80-90 процентов моего рабочего времени будет уходить на развитие независимого контента.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram