Узбекистан может стать акционером крупной ГЭС в Киргизии, против появления которой возражал многие годы. Что означает этот ход Ташкента?
За год пребывания главой Узбекистана Шавкат Мирзиёев успел не раз удивить и население республики, и зарубежных наблюдателей своими решениями, резко отличающими курс нынешнего президента от курса предшественника, Ислама Каримова. В первую очередь, они касаются либерализации валютной политики и отношений с соседями. Об одном из таких революционных изменений взглядов в Узбекистане на минувшей неделе было объявлено в соседнем Бишкеке.
В Бишкеке заявили об участи Ташкента в Камбарате
Премьер-министр Киргизии Сапар Исаков на заседании парламента этой республики сообщил: Узбекистан не только изменил свою позицию по неприятию возведения в Киргизии Камбаратинской ГЭС, но и не исключает возможности войти в проект в качестве акционера. СМИ передают слова главы правительства Киргизии, что вопрос о Камбаратинской ГЭС обсуждался осенью в ходе встречи Шавката Мирзиёева с тогдашним президентом Киргизии Алмазбеком Атамбаевым. Действительно, в октябре 2017 года СМИ сообщали о некоей договоренности, достигнутой между Мирзиёевым и Атамбаевым и касающейся сотрудничества "Узбекгидроэнерго" и киргизской национальной энергетической холдинговой компании по ГЭС.
"На первый взгляд, сговорчивость Шавката Мирзиёева в вопросе возведения этой ГЭС на реке Нарын может показаться странной, если вспомнить железобетонную позицию предыдущего президента Узбекистана по этому вопросу, его аргументацию, что большие ГЭС в верховьях рек, в Киргизии и в Таджикистане, крайне опасны для Узбекистана, они усиливают и его зависимость от соседей в доступе к водным ресурсам, и риск экологической катастрофы. Эти аргументы при Каримове в принципе были приняты значительной частью узбекского общества", - говорит координатор объединенной евразийской экспертной сети Jeen Наталья Харитонова.
Она напоминает о том, что Ислам Каримов очень болезненно реагировал на любые заявления относительно возобновления строительства Камбаратинских ГЭС-1 и ГЭС-2, особенно при участии других государств, которое могло бы сдвинуть с места этот "долгострой", начатый еще в СССР в 1988 году. В 1994 году строительство было прервано из-за отсутствия денег. Затем, в 2008 году, работы вроде бы возобновили с помощью России, которая дала и беспроцентный кредит на это Киргизии, и определенные обещания на будущее.
Ни "Русгидро", ни чешская фирма…
"Но несмотря на привлечение к проекту в начале 2010-х годов крупных российских компаний до ума он доведен не был - больше того, в 2016 году тогдашний президент Киргизии Алмазбек Атамбаев, обидевшись на Россию за пассивность в этом вопросе, в весьма грубой вербальной форме расторг соглашение с "Русгидро" и передал проект некоей чешской фирме. А в сентябре этого года Бишкек расторг договор и с этой фирмой", - говорит собеседница DW.
"Эти истории вокруг Камбаратинской ГЭС наводят на подозрения, что вложения в проект рисованы, деньги могут раствориться в потоке коррупции. Поэтому не думаю, что истинная позиция нынешнего руководства Узбекистана кардинально отличается от позиции прежнего, несмотря на ее внешнее смягчение. В открытых источниках нет информации о доле в акциях, на которую рассчитывает Узбекистан, и о других подробностях возможного участия", - отмечает она.
"Однако можно предположить, что Ташкент делает это, ориентируясь на возможность дальнейшего влияния на процесс управления проектом в своих интересах. Другими словами, если процесс не можешь остановить - нужно его возглавить. Отсюда и инициатива по акционерному участию в проекте, о которой, впрочем, заявили не в Ташкенте, а в Бишкеке", - продолжает Наталья Харитонова.
По Камбарате договориться проще, чем по Рогуну
Ташкентский политолог Юрий Черногаев указывает на то, что новое руководство Узбекистана изменило тональность и в отношении гораздо более опасного, с точки зрения Узбекистана, гидроэнергетического проекта - Рогунской ГЭС в Таджикистане. Летом 2017 года министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов заявил о том, что Ташкент в принципе не возражает против Рогуна, если при этом будут обсуждены и соблюдены национальные интересы Узбекистана. Хотя еще сравнительно недавно, при Исламе Каримове, Ташкент не исключал даже военного ответа на возведение Рогуна.
"С Рогунской ГЭС для Ташкента дело обстоит сложнее, чем с Камбаратинской, поскольку руководство Таджикистана придало проекту Рогун статус общенационального проекта, ради которого стоит идти на любые жертвы", - замечает, в свою очередь, Наталья Харитонова. Поэтому, продолжает она, диалог с Душанбе, в ходе которого таджикская сторона согласится снизить ставки, пока не выглядит реалистичным. "С Киргизией дело другое. С проектом, который в меньшей степени затрагивает водные интересы Узбекистана и может растянуться еще на десятилетия, можно согласиться, желая достичь более важных целей",- рассуждает в интервью DW эксперт Jeen.
О целях Ташкента на киргизском направлении
Одна из таких целей, по ее оценке, это снижение градуса национализма и антиузбекских настроений на юге Киргизии. И сейчас, с избранием в Киргизии президентом "южанина" Сооронбая Жээнбекова, Ташкенту предстоит ради этой цели "торговать лицом" в общении с Бишкеком. Посулы акционерного участия в Камбарате - один из эпизодов такой торговли. Тем более, что есть и другая цель: заручиться поддержкой Бишкека в реализации крупного транспортного проекта - строительства железнодорожной магистрали из китайского Синьцзян-Уйгурского автономного района через территорию Киргизии в Узбекистан и далее, в перспективе, выведения ее через Афганистан, Иран и Турцию к сети европейских железных дорог. "Эта поддержка нужна Ташкенту - тем более, что в проекте не заинтересована Россия", - отмечает Наталья Харитонова.
"Этот проект Китай начал оформлять в 2003 году, и, как можно понять, команда Шавката Мирзиёева видит в нем большую перспективу, ради которой можно, пока очень аккуратно, с соблюдением мер контроля, которые обеспечивает собственное участие, но без больших обязательств, согласиться на Камбарату", - полагает она. Харитонова указывает на то, что ряд экспертов по региону видят именно в этом проекте едва ли не главную надежду нынешней власти на рывок в экономическом развитии страны. "Интересно, что на этой неделе Туркмения объявила о начале работ по модернизации и развитию железнодорожной ветки от Серхатабада в афганский Герат, с перспективой выхода из Туркмении через Каспий в Баку, Тбилиси, Анкару", - продолжает координатор Jeen.
Путь из Китая в Европу через Киргизию и Узбекистан?
В свою очередь, Юрий Черногаев вспоминает, что еще в начале эпохи независимости узбекских журналистов возили демонстрировать будущую трассу, путь которой должен лежать через горы. "Возможно, когда-то это осуществится. Но зачем сегодня Китаю тратить деньги на проблемную трассу, если они благополучно гонят грузы по железной дороге через Казахстан, через бывший советский переезд "Дружба". Там такая же протяженность, но уже освоенная и безопасная дорога", - говорит он.
Кроме того, продолжает политолог, Россия явно не поддерживает этот проект, тем более, что Китай хочет строить дорогу со своей шириной колеи, а это уже вопрос стратегической безопасности региона. И предмет острых дискуссий. "А если ширина будет "советская", то нужно дважды менять вагонные тележки - на границе Киргизии и на границе Ирана, что дорого. Еще и другие проблемы: обратная загрузка вагонов. Вопрос цены - морем в четыре раза дешевле, и обратно из Европы корабль может быть загружен для Гонконга, для Сингапура. Да, железная дорога на неделю быстрее, но не мороженое же везут из Китая в Европу", - рассуждает политолог об этом проекте, перспективы которого, по его мнению, пока туманны, как, впрочем, и участие Узбекистана в возведении Камбараты.
Правила комментирования
comments powered by Disqus