Внутриполитические процессы в Казахстане как две капли воды походят на события в России – эту сентенцию часто можно услышать от экспертов и аналитиков. Считается, что в части государственного устройства две наши страны – близнецы-братья: то казахстанцы перенимают опыт Москвы, то россияне заимствуют у Астаны последние тренды в государственном управлении. Эти ассоциации еще больше усилились после недавнего приговора бывшему министру экономического развития РФ Алексею Улюкаеву. Ведь и в Астане сейчас судят бывшего министра – и тоже национальной экономики – Куандыка Бишимбаева вместе со всей его командой. Однако, несмотря на видимое сходство, между Россией и Казахстаном все-таки имеется существенная разница.
Жертва на алтарь государства
Достаточно взглянуть на результаты антикоррупционной кампании в Казахстане, чтобы понять, что принадлежность к элите здесь давно уже не гарантирует безопасности и процветания. Если осуждение бывшего министра Улюкаева в России, связанное с реальным сроком лишения свободы, вызвало в российских общественных и политических кругах неподдельное удивление («приговор неожиданно суров», «такую фигуру могли бы осудить и условно» и т.д.), то в казахстанских широтах суровость судебной расправы с государственными топ-менеджерами ни для кого не сюрприз. Уже хотя бы поэтому любые сравнения дел Улюкаева и Бишимбаева хромают на обе ноги.
Первое громкое крещение боем на антикоррупционном фронте Казахстана вышло не слишком удачным. В начале нулевых судили тогдашнего главу железных дорог – Аблая Мырзахметова, ставшего нынче председателем правления Национальной палаты предпринимателей «Атамекен». Возможно, именно Аблай Исабекович в те годы заложил основы покаянных обращений из зала суда напрямую к президенту республики Нурсултану Назарбаеву. Отличительная черта этих обращений состояла в том, что в них нужно было клясться в верности лично президенту и заверять о готовности принести себя в жертву на алтарь государства. В те времена это было еще ново и свежо, не исключено, что именно поэтому и сработало: Аблай Мырзахметов отделался пятью годами условно.
К сожалению, в дальнейшем прямые обращения к лидеру нации перестали приносить ощутимые плоды. Более того, упоминание имени президента в контексте уголовных процессов по коррупционным преступлениям могло сыграть с чиновниками плохую шутку. Сами подумайте, что за дурацкие параллели могут возникнуть между гарантом конституции и многомиллиардными хищениями из бюджета страны? Неужели и правда кто-то полагал, что президент будет настолько этим тронут, что всякий раз будет щадить и освобождать граждан, у которых рыльце в пушку по самые уши?
В этом смысле показательна история бывшего премьер-министра Серика Ахметова, приговоренного к 10 годам лишения свободы. Тогда вместе с Ахметовым посадили и всю его команду, включая акима Карагандинской области Бауыржана Абдишева. И все это несмотря на то, что Серик Ахметов не только выражал пламенные верноподданнические чувства главе государства, но и публично рвался снова вернуться на госслужбу.
Без жалости и сострадания
Когда окончательно перестал работать такой способ смягчить себе наказание? Точных дат никто не назовет, но именно спустя 10 лет после «освобождения» Аблая Мырзахметова круг замкнулся на бывшем председателе правительства Серике Ахметове.
За эти годы страна изменилась очень сильно, и уголовные дела против VIP-персон посыпались, как из рога изобилия. Да, поначалу приговоры в отношении министров и вице-министров казахстанского правительства, а также бывших руководителей нацкомпаний были по большей части «вегетарианскими». Например, «первопроходцев», таких, как глава железных дорог Жаксыбек Кулекеев или министр охраны окружающей среды Нурлан Искаков щадили, давая по три и четыре года соответственно. Правда, и адвокатам тогда давали работать, прислушиваясь к их доводам и замечаниям. Иногда это просто спасало их подзащитных, как случилось с тем же бывшим президентом «Казахстан Темир Жолы» Жаксыбеком Кулекеевым.
Первые серьезные посадки высокопоставленных чиновников в Казахстане с реальными, хоть и относительно скромными сроками заключения датированы 2008-2009 годами. Эволюционировавшая система, как боязливый пловец, все еще несмело ощупывала воду в той реке, в которую ей со временем предстояло погрузиться с головой.
Вскоре следом за сравнительно мягкими приговорами для казахстанских VIPов пошли сроки поистине оглушительные. Так, бывший президент НАК «КазАтомПром» Мухтар Джакишев получил в 2010 году 14 лет колонии (не вышел на свободу до сих пор). Бывший министр здравоохранения Жаксылык Доскалиев был приговорен в 2011 году к семи годам строго режима (помилован президентом РК).
Не миновала чаша сия и силовиков. В 2011 году прогремело так называемое «Хоргосское дело», в ходе которого было обезглавлено среднее звено руководства Комитета национальной безопасности (КНБ). Тогда сотрудники КНБ были осуждены за контрабанду и «крышевание» денежных потоков. Меч Фемиды не пощадил и высокопоставленных судей Верховного суда, которых приговорили к длительным срокам заключения за получение взятки. Наконец, была разоблачена ОПГ бывшего руководителя финансовой полиции Алматы Амирхана Аманбаева, которого в СМИ называли «черным генералом». По его делу проходило более 30 человек, осужденных за систематическое отмывание денег через лжепредприятия. Более того, в 2012 году был арестован, а в последующем приговорен к 10 годам колонии за получение взятки бывший министр внутренних дел и председатель комитета таможенного контроля Серик Баймаганбетов, освобожденный условно-досрочно спустя два года после вынесения вердикта. За это же время по разным делам к большим срокам были приговорены один вице-министр обороны, один заместитель министра по чрезвычайным ситуациям и один вице-министр сельского хозяйства.
В период 2016-2017 годов также были осуждены несколько высокопоставленных фигур. Среди них – бывший министр туризма и спорта РК, экс-глава нацкомпании «Астана-Экспо-2017» Талгат Ермегияев, приговоренный к 14 годам строгого режима за хищения на месте последней работы. Семь с половиной лет за разглашение государственных секретов получил бывший председатель КНБ Нартай Дутбаев. Экс-заместителя главы Администрации президента РК Баглана Майлыбаева за сбор и разглашение государственных секретов приговорили к пяти годам с конфискацией имущества.
Таким образом, арест министра национальной экономики Куандыка Бишимбаева и суд над ним и его командой из национального холдинга «Байтерек», в отличие от суда над его российским коллегой Алексеем Улюкаевым, не стал для Казахстана чем-то сенсационным или из ряда вон выходящим.
У «внесистемных» больше шансов
При всем разнообразии упомянутых уголовных дел имеется некоторые особенности, объединяющие их в один ряд.
Во-первых, неважно, сколько времени и на какой именно должности работал фигурант уголовного дела. Это мог быть высокопоставленный силовик или представитель судейской элиты, небожитель из администрации президента или глава профильного министерства, председатель правления госкомпании или аким области; в конце концов, это мог быть даже премьер-министр. Никакие прежние заслуги, положение в государственной табели о рангах, наличие команды и связей, денег и авторитета в обществе больше не имели значения. Любого могли взять под белы руки и отвести в суд.
Во-вторых, больше не играли роли политические взгляды и общественные убеждения «объекта». Он мог быть верным слугой системы, дневать и ночевать на работе, петь осанну и дифирамбы лично президенту – это ни от чего не могло защитить. Нахождение в казахстанской элите и перманентное позиционирование себя как солдата президента перестало работать. Завзятых государственников так же «пускали в расход», как и заядлых оппозиционеров. Вообще говоря, судьи в Казахстане в последние годы стали более снисходительными к оппозиционерам, а вот представителям элиты милосердие может только сниться. По так называемым политическим делам обвиняемых старались призвать к сознательности и принудить к извинениям, осуждали условно или пересматривали приговоры, заменяя на более мягкие, тогда как «своим» поблажки делать перестали вовсе.
В-третьих, ни один из ранее приговоренных VIP-чиновников не вернулся больше на государственную службу, даже если на свободу он вышел очень скоро – по УДО или благодаря помилованию президента. Эти люди были вычеркнуты из элиты навсегда. Самое большее, на что они могли теперь рассчитывать, это уйти в бизнес или стать консультантом в частном секторе.
В-четвертых, никакие аресты, приговоры и «посадки» высших должностных лиц Казахстана, а также массовые разоблачения коррупционеров среднего звена не сказались на общем высоком уровне терпимости к коррупционным преступлениям. Их не стало меньше. Более того, похоже, никого борьба с коррупцией не напугала. Во всяком случае, ни один чиновник не попытался добровольно покинуть высокую государственную должность и перейти на работу в частный бизнес или, например, заняться преподавательской деятельностью.
Президент прикрикнул вовремя
Как видим, разница между чиновничьими верхами в России и в Казахстане просто колоссальная. Если в Кремле, по крайней мере, до недавнего времени, старались соблюдать статус-кво и не бросать под каток тех, кто относился к высшей бюрократической номенклатуре, то в Ак-Орде избавлялись от кого угодно, не моргнув и глазом. Возможно, причина этого – в поколенческом разрыве между лидерами двух стран и их национальной элитой. В одном случае он не так силен и критичен, как в другом, где широкий слой молодого бюрократического аппарата, видимо, воспринимается как нечто чуждое по самой своей природе.
Например, притчей во языцех стал знаменитый обыск в доме главы Федеральной таможенной службы России Андрея Бельянинова, у которого сотрудники ФСБ изъяли знаменитые коробки из-под обуви, где было аккуратно упаковано 10 миллионов рублей, 400 тыс. долларов и 300 тыс. евро. При этом все действо было показано по федеральным телеканалам.
Обыск в доме Андрея Бельянинова. Фото с сайта Gazeta.ru
Бельянинова тут же сняли с должности и готовились перевести из разряда свидетелей по уголовному делу в статус подозреваемого. Однако за него публично заступился президент России Владимир Путин, назвав недопустимыми действия силовиков, превращающих в шоу обычные процессуальные действия с обыском и изъятием. Перед Бельяниновым извинились, вернули конфискованное, приняв его объяснение, что деньги являлись личными накоплениями его семьи. В завершение истории бывшего главу ФТС России еще и назначили председателем правления Евразийского банка развития.
Казахстанские госчиновники о таком отношении могли бы только мечтать. Если они становились объектом уголовного преследования или в их доме проходил обыск, то, как правило, путь у них оставался один – в СИЗО или под домашний арест. Поэтому в России, в отличие от Казахстана, еще совсем недавно до некоторой степени действовало правило: «своих не сдаем». Под «своими» тут, в первую очередь, имелись в виду высокопоставленные чиновники. И хотя тревожные звоночки в виде уголовных дел против отдельно взятых губернаторов или замминистров заставляли настораживаться общественность, до самого верха преследования все-таки не доходили.
Именно поэтому пример Алексея Улюкаева был воспринят так остро: он оказался скорее исключением из правил, чем их подтверждением.
То ли крал, то ли не крал
В своем последнем слове бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев задал новый тренд выступлений высокопоставленных чиновников перед заключением. Он не стал просить о пощаде или взывать к чувству жалости первого лица. Вместо этого он обратился к гражданскому обществу и широким массам.
«Хочу здесь сделать заявление, что признаю себя виновным, – сказал Улюкаев. – Виновным, конечно, не в том абсурдном обвинении, которое мне с упорством, достойным лучшего применения, предъявляют государственные обвинители. Очевидно, что ничего общего с угрозами и вымогательством взятки я не имею. Я виновен в другом.
Я виновен в том, что слишком часто шел на компромиссы, выбирал легкие пути, карьеру и благополучие зачастую предпочитал отстаиванию принципов. Крутился в каком-то бессмысленном хороводе бюрократическом, получал какие-то подарки, сам их делал. Пытался выстраивать отношения, лицемерил. Только когда сам попадаешь в беду, начинаешь понимать, как тяжело на самом деле живут люди, с какой несправедливостью они сталкиваются. А когда у тебя все в порядке, ты позорно отворачиваешься от людского горя. Простите меня за это, люди. Я виноват перед вами», – сказал Алексей Улюкаев.
Коробка с деньгами, полученными, по версии следствия, Алексеем Улюкаевым. Кадр телеканала НТВ
Неизвестно, как поведет себя его молодой казахстанский коллега Куандык Бишимбаев, которому еще только предстоит выступить в суде Астаны. Его обвиняют в схожем преступлении – получении взяток. Только речь в его случае идет о предварительном сговоре группой лиц. В частности, бывшему казахстанскому министру экономики инкриминируют получение «отката» при строительстве стекольного завода в Кызылординской области (размером в 2 процента от сметной стоимости) и незаконных вознаграждениях при возведении жилой недвижимости по госпрограмме «Нурлы Жол».
Но с делом Улюкаева его все же роднит одна процессуальная особенность – шаткость доказательной базы. Так, самого министра Бишимбаева никто за руку при получении взятки не ловил, «прослушка» его телефонов тоже ничего не дала, зато с поличным попались некоторые его подчиненные по работе в госхолдинге «Байтерек». Возможно, их удалось «прищучить» благодаря чересчур откровенным разговорам по мобильным телефонам. Разговоры эти записывались в рамках негласной оперативной работы Агентства по делам госслужбы и противодействию коррупции РК. Во время следствия по делу подчиненные министра пошли на сделку с обвинением и указали на Бишимбаева как на конечного бенефициара получаемых откатов со строительства. Но так ли это было на самом деле или деньги оседали в карманах самих топ-менеджеров, а до министра не доходили, пока неизвестно. Суд свое решение пока не вынес: Бишимбаев утверждает, что не видел никаких денег, а его бывшие друзья и подчиненные, сидящие рядом на скамье подсудимых, уверяют, что часть гешефта передавали ему.
Так или иначе, очевидно одно: мольбы о пощаде, обращенные к главе государства, в Казахстане теперь уже вряд ли сработают. Во-первых, давно поменялся тренд, во-вторых, произошли существенные изменения в силовом блоке и политическом истеблишменте страны в целом. Генпрокурор Жакип Асанов, отвечавший за поддержку обвинения в адрес министра экономики, пересел в кресло председателя Верховного суда. А Кайрат Кожамжаров, руководивший Агентством по делам госслужбы и противодействию коррупции, в одночасье стал генеральным прокурором. В то же время вице-премьером правительства и одновременно министром сельского хозяйства назначен бывший шеф Бишимбаева по холдингу «Самрук-Казына» Умирзак Шукеев, который, очевидно, должен выступить противовесом чрезмерно усилившемуся председателю правительства Бакытжану Сагинтаеву. Последнего в астанинских кулуарах называют человеком, который мог быть заинтересован в нейтрализации бывшего министра экономики Куандыка Бишимбаева и приходу на его место нового главы экономического ведомства – бывшего министра по экономике и финансовой политике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Тимура Сулейменова.
Да, перемены во власти почти головокружительные. Но помогут ли тасующиеся, словно карты в колоде, министры и чиновники самому Бишимбаеву или спасение утопающего все-таки окажется уделом рук самого утопающего?
Так или иначе, ясно одно. Отныне каждому новому VIP-подсудимому в Казахстане, в том числе и молодому бывшему министру экономики, терять нечего. То, что действовало раньше, не действует теперь. А потому каждый может не ждать милости свыше, а попробовать в заключительном слове сказать то, что думает и уйти со сцены на своих условиях.
Правила комментирования
comments powered by Disqus