В западной прессе на уходящей неделе комментируют многочисленные шутки в соцсетях об особенностях политического транзита в Казахстане, пишут о планах перехода на латиницу, а также рассказывают о положении детей этнических меньшинств в Синьцзяне, называя происходящее там «культурным геноцидом».
УХОДЯЩИЙ СТРАХ ПЕРЕД ВЛАСТЬЮ
На сайте базирующейся в Нидерландах неправительственной медиаорганизации Global Voices в статье «Казахстан в середине политического транзита. Как и его юмор в социальных сетях» пишут о многочисленных шутках в Сети о политических событиях в центральноазиатской стране, в которой три с половиной месяца назад сменился президент. Страх в последнее время уходит на второй план, уступая место иронии и смеху, отмечается в публикации.
«Касым-Жомарт Токаев - новый президент Казахстана, по крайней мере, формально. Но в Интернете к нему относятся не так, как к его прославляемому и защищенному Конституцией предшественнику (Нурсултану Назарбаеву. - Ред.). […] Полицейское государство Казахстана, как и его президент, больше не вызывают прежнего страха», - пишет Global Voices.
Комментируя политический транзит в Казахстане, в статье пишут: «Власти спешат. После трех десятилетий жизни при Назарбаеве терпение людей на пределе». Беспрецедентное количество местных наблюдателей, следивших за голосованием, свидетельствует о гражданском пробуждении, чего не было во времена Нурсултана Назарбаева, правившего страной почти 30 лет и получавшего на выборах, по официальным данным, больше 90 процентов голосов.
В победе Токаева на выборах мало кто сомневался. Однако Токаеву «не хватает авторитета Назарбаева, а также специальных законов, которые бы ограничивали публичную критику [в его адрес], по примеру [законов, защищающих] первого президента и его семью». «Для многих Токаев – временная фигура, - хотя сам он громогласно это отрицает, - а также объект насмешек», - говорится в статье.
В социальных сетях в Казахстане появились бесчисленные шутки о новом президенте. Его сравнивают, например, с Боратом, главным героем фильма Саши Барона Коэна, выпущенного в 2006 году и запрещенного к показу в Казахстане. Буква «V» на предвыборных билбордах и плакатах Токаева, которая по-видимому, должна была отсылать к «Victory» («Победе»), вызвала ассоциации с ярким V-образным манкини, купальным костюмом Бората.
После инаугурации Токаева в социальных сетях появились шутки о том, что на церемонии он наклонился к флагу так, словно хотел высморкаться.
В статье на сайте Global Voices приводится также множество полных иронии постов с фотографиями разгона антиправительственных протестов в день выборов, последующие дни и задержаний их участников, называвших электоральную кампанию несправедливой.
«Любой театр абсурда нуждается в собственном музыкальном сопровождении», - говорится в статье. Таковой, пожалуй, стала появившаяся в соцсетях песня группы «Опиа х Киса в колесе» «Я умираю в Нур-Султане». Песня «улавливает чувство усталости, которое испытывают молодые люди от окостеневшего режима, и в то же время содержит иронию, которой сопровождается нынешний период политических маневров», - считает автор.
ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СОВЕТСКОГО ПРОШЛОГО И УЙТИ ИЗ-ПО ВЛИЯНИЯ РОССИИ?
Немецкий телеканал Deutsche Welle в статье «Казахстан переписывает алфавит, чтобы избавиться от советского прошлого» пишут о планах перехода с кириллицы на латиницу. Согласно этим планам, к 2025 году всё в Казахстане - от школьных учебников и литературы до уличных указателей и официальных документов - должно быть буквально переписано, отмечается в публикации. В статье напоминают, что власти утвердили вариант латинского алфавита с 32 буквами, включая девять знаков для передачи специфических звуков казахского языка.
Новый президент страны Касым-Жомарт Токаев назвал постепенный переход важным этапом «духовной модернизации» Казахстана, отметив, что «90 процентов информации в мире публикуется на латинице». По данным государственных СМИ, правительство планирует потратить около 218 миллиардов тенге, около 505 миллионов евро или 595 миллионов долларов США, на различных этапах перехода.
Это будет третья смена алфавита в Казахстане за последние 100 лет. В 1929 году казахи перешли с арабской вязи на латиницу (тогда СССР стремился создать светскую систему образования, в том числе через отказ от арабской письменности), в 1940-м — на кириллицу. Этнические меньшинства в Советском Союзе имели право на образование на своем родном языке, но кириллица, как предполагалось, должна была стать «шагом к русификации».
«Теперь Казахстан пытается избавиться от своего советского прошлого, хоть и намного позже, чем соседние тюркоязычные страны», - говорится в статье. Азербайджан перешел с кириллицы на латинский алфавит в 1991 году, сразу после распада Советского Союза, Узбекистан и Туркменистан - в 1993 году.
«Однако действие Казахстана можно рассматривать еще и как шаг по отдалению от соседней России. Казахстанские власти старались подчеркнуть, что Россия остается важным союзником для страны Центральной Азии», - пишет Deutsche Welle.
По мнению казахстанского политолога Айдоса Сарыма, оглядка на Россию отчасти объясняет то, почему Казахстан, в отличие от соседей, долго не отказывался от кириллицы. Почти неизбежно, что российские элиты воспримут переход как «личный удар, как уход из сферы влияния России и политического влияния», цитирует Сарыма DW.
«Русский язык в Казахстане - это гораздо больше, чем административное бремя Советского Союза», считает автор. Хотя этнические казахи составляют большинство населения, почти все в стране свободно говорят по-русски. Перепись 2009 года показывает, что казахский язык понимают 74 процента граждан, русский - более 94 процентов. Правительство Казахстана заявило, что хочет изменить этот баланс в ближайшие годы, пишет Deutsche Welle.
Политолог Айдос Сарым рассматривает это как часть попытки построить страну, больше основанную на «казахских ценностях». Он объясняет, что уход от кириллицы отражает естественные демографические изменения в стране, где численность казахов растет.
«КУЛЬТУРНЫЙ ГЕНОЦИД» В СИНЬЦЗЯНЕ
Британское новостное агентство BBC News в статье «Мусульмане Китая: школы в Синьцзяне используют, чтобы отлучить детей от семей» комментирует обширное исследование, которое на основании общедоступных материалов и десятков интервью с членами выехавших из Китая семей проливает свет на то, что происходит с детьми исповедующих ислам этнических меньшинств Синьцзяна, отлученными от родителей. «Китай намеренно отделяет детей-мусульман от их семей, веры и языка», - говорится в статье.
Автор исследования, проведенного по заказу BBC, - немецкий исследователь доктор Адриан Зенц, изучающий массовые задержания мусульман в Синьцзяне, провинции на северо-западе Китая. Основанный на общедоступных официальных документах отчет Зенца показывает картину беспрецедентного расширения школ-интернатов в Синьцзяне, в которые направляют детей тех, кто оказался под стражей в «лагерях политического перевоспитания». В провинции за последние пару лет построено множество интернатов и детских садов.
«Факты указывают, что вместе с усилиями по воздействию на взрослых в Синьцзяне ведется параллельная кампания в отношении детей, направленная на то, чтобы оторвать их от корней. Сообщения свидетельствуют, что только в одном городе более 400 детей потеряли не одного, а обоих родителей в результате их интернирования — помещения в "лагеря" или тюрьмы», - пишет ВВС.
Ситуация в Синьцзяне, где за иностранными журналистами следят 24 часа в сутки, не позволяет собирать там полноценные материалы, поэтому исследователи провели интервью в Турции. В 60 отдельных интервью родители и другие родственники рассказали подробности исчезновения в Синьцзяне более 100 детей.
«Только за 2017 год количество детей, посещающих детские сады в Синьцзяне, увеличилось более чем на полмиллиона. Как показывают правительственные данные, на детей уйгуров и других мусульманских меньшинств приходится более 90 этого прироста. В результате уровень охвата детей дошкольным образованием в Синьцзяне значительно вырос с показателя ниже среднего по стране до самого высокого в Китае», - пишет ВВС.
Правительственная пропаганда превозносит достоинства школ-интернатов как заведений, «поддерживающих социальную стабильность и мир», рассказывая, что «школа заменяет родителей». Однако, по мнению Зенца, власти преследуют другую цель: «Школы-интернаты обеспечивают идеальный контекст для устойчивой культурной перестройки меньшинств».
В исследовании говорится, что в заведениях для детей, как и в случае с «лагерями» для взрослых, стремятся исключить использование уйгурского и других местных языков. Школьные правила устанавливают строгие наказания как для учеников, так и для учителей, если они говорят в стенах заведения на каком-либо другом языке, кроме китайского.
Многие школы оснащены системами наблюдения, сигнализацией по периметру и ограждением под напряжением в 10 000 Вольт, причем некоторые расходы на безопасность превышают расходы в «лагерях» для взрослых.
Китайские власти считают, что школы-интернаты позволяют детям представителей меньшинств учиться «лучшим жизненным привычкам» и лучшей личной гигиене, чем дома. По сообщениям, некоторые дети называют своих учителей «мамочками».
«Я думаю, что свидетельства систематического отлучения детей от родителей являются ясным свидетельством того, что правительство Синьцзяна пытается воспитать новое поколение, отрезанное от своих корней, религиозных убеждений и родного языка... Я считаю, доказательства указывают на то, что мы должны это назвать культурным геноцидом», - заключает Адриан Зенц.
Правила комментирования
comments powered by Disqus