Пандемия COVID-19 стала таким вызовом для Евразийского союза, с которым он не сталкивался с момента основания. Однако выработать общую стратегию борьбы с коронавирусом на уровне ЕАЭС не удалось из-за отсутствия понимания того, является ли данный вирус серьёзной угрозой для населения.
В итоге каждая страна вынуждена реагировать на вызов самостоятельно. Россия, Армения, Казахстан и Кыргызстан ввели жёсткие ограничения и объявили карантин. Минск отказался и выбрал свой путь борьбы с распространением коронавируса.
О том, как борются с эпидемией в ЕАЭС, читайте в данном исследовании.
COVIDная относительность
Первым делом стоит акцентировать внимание на том, что система здравоохранения каждой страны ЕАЭС обладает различным запасом прочности. Если 146-миллионная Россия в состоянии принять 1,5 тыс. новых больных в сутки, то для Армении как республики с наименьшей численностью населения в ЕАЭС (соответственно, с рассчитанным на данное население коечным фондом) такое единовременное поступление больных стало бы подлинной катастрофой, после чего страна превратилась бы в новую Италию.
Поэтому для лучшего понимания нагрузки на систему здравоохранения, а заодно и сглаживания разницы в численности населения стоит использовать показатель количества заболевших на 100 тыс. населения и рассмотреть его в динамике.
Как видно из графика, кривая роста больных на 100 тыс. населения в РБ является самой крутой во всём ЕАЭС: рост с 1,7 до 30,3 случая на 100 тыс. населения за 13 дней. Армения до таких показателей росла почти месяц.
Темпы роста кривой по каждой из стран позволяют оценить своевременность и достаточность принятых республиканскими правительствами мер по сдерживанию болезни.
Чем медленнее растёт кривая, тем меньше частота социальных контактов между гражданами, следовательно, меньше и заражённых. Рост данной кривой не прекращается, однако темпы её прироста можно замедлить.
Именно поэтому кривая заболевших в РБ стала упрямо ползти вверх: люди продолжили контактировать друг с другом, оставляя болезни возможность распространяться. В это же время кривые заболеваемости в других странах тоже росли, но куда медленнее. Лидерство Армении (свыше 33 заболевших на 100 тыс. населения) является следствием несвоевременного закрытия границ страны и введения режима ЧП, однако об этом пойдёт речь далее.
Логика борьбы с эпидемией в данном случае проста: чем меньше людей сидят в своих жилищах, тем больше пациентов у врачей.
Но вернёмся к пику и плато заболеваемости, которые видны постфактум исходя из оценки динамики ежесуточного прироста зафиксированных больных.
Резкие пики начала марта на данном графике являются неинформативными в разрезе месячного наблюдения и в обзорах по каждой из стран графики будут очищены от резких пиков, однако в случае с Арменией именно на основании данных пиков властями было принято решение о введении режима чрезвычайной ситуации и объявлении карантина.
В дальнейшем же, при большем ежесуточном поступлении больных, пики сглаживаются, а при условии введения карантина, то есть снижения контактов между людьми, превращаются в растущую кривую с незначительными колебаниями, которая некоторое время держится на одном уровне (то самое плато), а затем начинает прижиматься к оси Х. В этот момент эпидемия начинает подходить к концу.
Опять же, два приведённых выше графика являются условными иллюстрациями, у которых есть свои слабые стороны. График динамики заболеваемости на 100 тыс. населения является накопительным (не учитывает выздоровевших), а слабым местом графика с ежесуточным приростом является адекватность статистики заболевших и достаточность тестирования.
Яркий пример того, что на основании графика невозможно сделать какой-либо вывод, — Украина.
Дело в мизерном количестве проведённых на Украине тестов на COVID-19. К 9 апреля в стране провели 20 тысяч 608 тестов, или 471 тест на млн человек. К тому времени в России провели 1 млн тестирований, или 6852 теста на млн человек. На низовом уровне это проявляется в ситуациях, когда в Ивано-Франковской области проводят 157 тестов, из которых 57 дают положительный результат, в Николаевской области тестирование и вовсе проводилось некорректно, что давало ложноотрицательные результаты, да и в целом точность тестов на Украине находится в районе 50%-ной отметки.
Проще говоря, больных на Украине мало не потому, что их нет, а потому что они недообследованы. Поэтому в случае с Украиной графики бессильны. К тому же в страну с 13 марта вернулись без какого-либо контроля и обсервации свыше 650 тыс. человек.
А теперь всё же вернёмся к реакции стран ЕАЭС на распространение COVID-19 и мерам по остановке его распространения.
Казахстан
Два первых случая заражения в Казахстане выявили 13 марта — заболели вернувшиеся из Германии. Всех, кто летел вместе с ними, изолировали.
Однако меры начали предпринимать ещё за день до того: 12 марта в республике запретили все массовые мероприятия, а также отменили военный парад в честь 75-летия Победы, весенние каникулы в школах перенесли на 16 марта, а высшие учебные заведения перевели на дистанционное обучение. В тот же день Казахстан объявил о решении заимствовать на российском рынке до 1 млрд рублей в рублёвом эквиваленте, а за два дня до этого в ходе визита в Москву первый президент РК Нурсултан Назарбаев заявил о том, что Россия остаётся надёжным партнёром Казахстана во всех сферах.
13 марта Казахстан запретил пересечение границы с Россией и Киргизией по внутренним паспортам, въезд по загранпаспортам запрещать не стали. Ограничительные меры затронули малые погранпереходы. Это при том, что к тому моменту в соседней Киргизии не было выявленных заболевших.
15 марта в стране ввели режим чрезвычайного положения с 16 марта по 15 апреля (11 апреля режим ЧП продлили до мая). Власти ограничили работы крупных объектов торговли, кроме продуктовых магазинов и рынков, запретили въезд в страну и выезд из неё, ввели карантин.
Фактически власти закрыли страну превентивно: к моменту вступления в силу режима ЧП в Казахстане было 10 больных. Через 10 дней в условиях карантина их было уже 111.
Без карантина их было бы в разы больше, и не самой сильной системе здравоохранения Казахстана грозил бы коллапс.
Интересны данные о восприятии казахстанцами угрозы от коронавируса. Соответствующее исследование провело агентство «Демоскоп» с 14 по 18 марта. Так, 56 % ожидаемо восприняли первые случаи заражения и посчитали, что не стоит поддаваться панике, 48 % считали коронавирус серьёзной угрозой. 33 % респондентов сочли высоким уровень готовности властей к распространению коронавируса, 35 % — средним, а 26 % — низким. Лишь 32 % посчитали введённые к тому времени меры достаточным.
С 19 марта в Алма-Ате ввели карантин, вокруг города обустроили 27 блокпостов, и с полуночи 22 марта город полностью закрыли. Аналогичные меры предприняли в столице, Нур-Султане, а ж/д сообщение между двумя столицами ограничили. 28 марта в столице на три дня приостановили работу общественного транспорта и ограничили выход граждан из домов (исключения ввели для походов в магазины и аптеки), а также запретили собираться в группы свыше трёх человек. С 30 марта данные меры стали распространять на оставшиеся регионы страны.
1 апреля крупнейшие аэропорты Казахстана приостановили приём международных пассажирских рейсов, однако ещё с 21 марта власти РК и РФ создали особый режим для возвращающихся казахстанцев и россиян (россиян вывозили из РК спецрейсами до 29 марта).
К 3 апреля случаи заражения выявили во всех регионах страны.
К 25 апреля власти намерены завершить строительство быстровозводимого госпиталя под Алма-Атой на 280 человек — работы на стройплощадке ведутся круглосуточно с 4-го числа.
Характерными чертами казахстанского противовирусного реагирования являются:
Во-первых, превентивный характер действий власти: она не стала дожидаться массового роста заболеваемости и запретила массовые мероприятия ещё до выявления в республике первых заболевших.
Во-вторых, различные режимы жёсткости карантина в зависимости от количества заболевших: быстрое введение ограничений в столицах и их изоляция с последующим распространением меры на другие регионы, а также координация с Россией по вопросу вывоза граждан.
Стоит отметить и грамотное решение транспортной проблемы в индустриальных городах, где график движения общественного транспорта синхронизировали со сменами на заводах: рабочие могут без проблем приехать и уехать с завода, остальные категории граждан транспортом воспользоваться не смогут.
В-третьих, поддержка действий власти со стороны общественности: сотрудникам органов правопорядка, которые несут службу на блокпостах, общественники привозят горячее питание (плов и бешбармак).
В-четвёртых, проведение сборов резервистов во время карантина. Почему и для чего — пока неясно. Возможно, для отработки мобилизационных мероприятий или для смягчения удара по населению (призванным на сборы полагается выплата жалования).
В-пятых, заимствование китайского и российского опыта по строительству госпиталя для инфицированных.
Киргизия
Власти к встрече COVID-19 начали готовиться ещё до выявления в республике первого инфицированного.
12 марта ограничили проведение культурных, спортивных и других массовых мероприятий. 14 марта Совбез КР принял решение на три недели закрыть школы и вузы на карантин (вступило в силу с 16 марта). В страну запретили въезд гражданам государств, где выявлены заболевшие коронавирусом, а граждан КР, прибывших из данных стран, решили отправлять на 14-дневную обсервацию.
С 16 марта временно закрыли кинотеатры, ночные и компьютерные клубы, фуд-корты и детские игровые площадки в ТРЦ.
17 марта вице-премьер Алтынай Омурбекова огласила решение о введении временного запрета на въезд в КР иностранцев. В тот же день закрылись кафе и рестораны с более чем 50 посадочными местами, для магазинов ввели ограничение — не более 10 покупателей одновременно.
18 марта в стране зафиксировали первых трёх заболевших — они вернулись из хаджа. На следующий день власти закрыли въезд в страну для всех иностранцев.
С 22 марта в Киргизии ввели режим ЧС, через три дня в Бишкеке, Оше и Джалал-Абаде (в этих городах были первые заражённые, число которых к 24 марта увеличилось до 42 человек) ввели режим ЧП.
Гражданам во время ЧП разрешили покидать дом лишь для выхода в аптеку или продовольственный магазин при условии наличия паспорта и составленного от руки маршрутного листа. Въезд в регионы под режимом ЧП разрешили лишь лицам с местной регистрацией.
В трёх городах республики — Бишкеке, Оше и Джалал-Абаде — и трёх районах — Сузакском, Ноокатском и Кара-Суйском — с 25 марта по 15 апреля ввели комендантский час с 20:00 до 7:00. Выход на улицу в указанное время разрешили исключительно по пропускам, постояльцев обязали освободить гостиницы, сократили время работы общественного транспорта и приостановили весенний призыв в армию.
30 марта стало известно о том, что 15 марта в страну вернулся проповедник из Пакистана. Его впустили (Пакистан тогда не входил в список стран с выявленными случаями коронавируса). Проповедник совершил турне по стране, пообщался со 154 людьми, а после у него выявили коронавирус. Он стал нулевым пациентом в Нарынской области.
5 апреля в республике закончились ПЦР-тесты, 8,1 тыс. проб пришлось законсервировать. 7 апреля Россия передала Киргизии 5 тыс. тестов, а из РБ привезли 100 упаковок реагентов и компонентов для 22,5 тыс. ПЦР-тестирований.
На восьмой день режима ЧП — 1 апреля — президент уволил вице-премьера Омурбекову и главу Минздрава Чолпонбаева. 3 апреля в стране ужесточили наказание за нарушение санитарно-эпидемиологических правил. 9 апреля свой пост из-за проблем со здоровьем покинул замминистра здравоохранения и главный санитарный врач Толо Исаков.
Помимо кризиса во власти, коронавирус усилил отчуждение по линиям власть — общество и человек — человек. Впрочем, в подобном положении оказалась не только Киргизия, где были случаи заваривания дверей в парадные домов с инфицированными и отказы заболевших от лечения.
Киргизия ещё не вышла на плато по заболеваемости, тысячи тестов остаются неисследованными, поэтому количество заболевших продолжит увеличиваться. Однако ограничительные меры позволили существенно снизить темпы распространения заболевания — без них страну накрыла бы настоящая эпидемия, к которой система здравоохранения явно не готова даже сейчас, не говоря уже о том, что COVID-19 мог бы нанести сильный удар по власти и обострить тлеющие противоречия между элитами севера и юга республики.
Правила комментирования
comments powered by Disqus