Правда ли, что между ними идёт борьба? Этот вопрос возникает всегда, когда в команде власти есть потенциальная линия раскола и имеется более одного лидера/группировки/. В 2005-2007 годах всех интересовало, когда, как и в чью пользу развалится тандем «Бакиев – Кулов». В 2010-м гадали, насколько едины ряды коалиционного Временного Правительства. В последующие годы искали признаки разногласий в неофициальном союзе Атамбаева и Текебаева. В преддверии парламентских выборов 2020-го основная фабула процесса сводилась к негласному соревнованию команд Жээнбекова и Матраимова. Концовка прошлого – начало нынешнего года поднимают вопрос о прочности и долговечности альянса Садыра Жапарова и Камчибека Ташиева…
Разумеется, участники таких политических союзов практически никогда не признают, что между ними есть те или иные проблемы. И даже обвинят тех, кто утверждает и/или предполагает обратное, в злонамеренности/злопыхательстве/завистливости и прочих недобрых мотивах. Но вопрос ведь не только и не столько в том, верить или не верить союзникам на слово. Историческая практика показывает, что вечных уний не бывает ни на личном, ни на институциональном уровне.
Так, Антигитлеровская коалиция во главе с СССР, США и Великобританией распалась на два соперничающих блока («Варшавский договор» и НАТО), как только общий враг в лице нацистской Германии и милитаристской Японии был повержен. В России, где в 2008-м Владимир Путин и Дмитрий Медведев создали рокировочный тандем на основании «личной химии», к 2020-му ситуация изменилась настолько, что второму участнику пришлось перейти на ранее не существовавшую в номенклатуре должность зампреда Совбеза. То ли реагенты закончились, то ли механические нагрузки стали совсем уж неподъёмными. Про президентский трансфер в исполнении друзей-однопартийцев Алмазбека Шаршеновича и Сооронбая Шариповича даже напоминать не надо. Это классика…
Возвращаясь к Садыру Нургожоевичу и Камчибеку Кыдыршаевичу, стоит напомнить, что оба лидера партии «Мекенчил» относятся к разряду электоральных политиков и имеют за плечами довольно продолжительную историю. В 2005-м оба впервые избраны депутатами Жогорку Кенеша по одномандатным округам. Парламентскую кампанию 2007-го дружно пропустили и перешли на руководящие должности в исполнительной ветви власти. Один возглавил Агентство по предупреждению коррупции, другой – Министерство чрезвычайных ситуаций. В 2010-м вместе с Акматбеком Кельдибековым, Мыктыбеком Абдылдаевым и другими политиками с нуля раскачали «Ата-Журт» и заняли на парламентских выборах первое место. В парламенте сначала вошли в коалицию большинства, затем ушли в оппозицию, а в октябре 2012-го попали за решётку за организацию митинга со штурмом ограды «Белого дома».
Дальше их пути пошли по разным траекториям. На Жапарова возбудили ещё одно дело и повторно осудили. А Ташиев совместно с Бабановым в 2015-м привёл «Республику – Ата-Журт» к почётному второму месту с 28 мандатами (между прочим, столько же, сколько в 2010-м набрал победивший на выборах «Ата-Журт»). Ну и, разумеется, октябрьские выборы 2020-го, на которых «Мекенчил» с Ташиевым во главе списка остановился в районе семипроцентного барьера. Но главный факт, о котором часто забывает публика, заключается в том, что Камчибек Ташиев тоже участвовал в президентских выборах. В 2011-м он занял в итоговом протоколе третье место с весьма солидными 14,3%. Для сравнения, на недавних досрочных выборах ближайший конкурент Садыра Жапарова Адахан Мадумаров получил 6,8%, а остальным кандидатам досталось по два и менее процентов. Почему это важно? Да потому, что политик, имеющий президентские амбиции, как правило, утрачивает их лишь по достижении предельного возраста. Надежда, как известно, умирает последней…
В этом плане Камчибек Ташиев, в отличие от многих других, вряд ли согласится на роль «мальчика для битья». Поэтому его недавний пост в соцсетях, где он написал: «Я обещал: Сделаем Садыра Президентом. Я сдержал обещание», вряд ли является случайным. И уж точно не остался незамеченным ни вновь избранным президентом, ни его новыми советниками. Это намёк весьма прозрачной консистенции. Который означает, что действующий глава ГКНБ имеет свою долю в тех 79% голосов, которые получил победитель выборов 10 января 2021 года.
Примерно так же, насколько можно понять, рассуждал и Феликс Кулов, который в 2005-м помог Курманбеку Бакиеву набрать нереальные 88,7% голосов избирателей. Поэтому, когда в январе 2007-го «железного генерала» оставили без премьерского кресла, он ответил созданием Объединённого фронта «За достойное будущее Кыргызстана» и организацией апрельского (кстати, провального) митинга за отставку Бакиева.
Так что вопрос о том, идёт ли в глубинах властной команды внутренняя борьба, как минимум, лишён смысла. Она имеет место хотя бы потому, что так было и есть всегда. А особенно, в те моменты, когда:
– расширяется масштаб полномочий, рычагов и ресурсов, к которым эта команда получает доступ;
– резко возрастает объём функций управления и количество лиц, которые эти функции исполняют;
– в команду, ещё вчера испытывавшую дефицит добровольцев, начинается резкий приток новичков с разным набором умений, финансовых возможностей и заманчивых проектов.
В коридорах власти, выражаясь в духе Черчилля, нет вечных друзей и врагов, есть только вечные интересы. Тут каждого готовы «подсидеть», и любой может оказаться на обочине. Поэтому борьба за место на трассе была, есть и будет. Тем более что стаж дружбы между политиками не выглядит твёрдой гарантией после сказки про Атамбаева и Жээнбекова, в которой один друг «сделал президентом» другого. Хороший «дос» (друг) – не профессия. Даже в политике. Особенно в политике…
Правила комментирования
comments powered by Disqus