Визит президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Баку, формально приуроченный к 30-летию установления дипломатических отношений между двумя странами, можно было бы отнести к событию ординарного значения, если бы не некоторые сопутствующие обстоятельства, на которые обратили внимание многие эксперты. Речь идет о флаге, который стал выставлять Нур-Султан в своей так называемой многовекторной политике. Поэтому сразу определимся с исходной позицией. Казахстан является членом ОДКБ и Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Азербайджан не является членом ОДКБ, но потенциально может вступить в ЕАЭС. В то же время два государства входят в альянс тюркоязычных государств, который еще не сформировался как полноценный союз.

Примерно 70-80% казахстанского экспорта проходит через Россию, и примерно столько же импорта. Казахстан также активно пользуется российскими трубопроводными системами и портами. В последнее время в Новороссийске была снижена пропускная способность нефтеналивного терминала КТК, на который приходится 80% экспортируемой Казахстаном нефти. Эксперты связывают это с неполадками: для ремонта понадобились попавшие под западные санкции запчасти. Об этом говорил директор по энергетическому управлению Института энергетики и финансов Алексей Громов. Но так уж получилось, что после того, как Токаев на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге демонстративно отказался признавать ЛНР и ДНР, начались проблемы с транспортировкой казахстанской нефти через Новороссийск. Примечательно, что до визита в Баку Токаев встречался в Сочи с президентом России Владимиром Путиным, но и после этого в четвертый раз с начала года была ограничена транспортировка казахстанской нефти.

В такой ситуации попытки Казахстана решить проблему диверсификации поставок нефти вполне объяснимы. Но определенные политические силы, в большей степени в Нур-Султане и в меньшей в Баку, стали втискивать ситуацию в треугольник Казахстан — Азербайджан — Турция, заявляя, что речь идет о выстраивании коридора в обход России по территории Азербайджана в грузинские порты и в нефтяной терминал в Джейхане. При этом стратегическое партнерство вписывается не в контекст ЕАЭС, а в линию исключительно тюркского мира через «Средний коридор» (Middle Corridor), который соединяет крупнейшие рынки Евразии, Китай (страны ЮВА) с Европейским союзом, проходя по акватории Каспийского моря, территориям Казахстана, Азербайджана, Грузии и Турции.

Но в этой ситуации необходимо расставить основные акценты. Комментируя бакинскому порталу Caliber. Az итоги визита Токаева в Азербайджан, казахстанский политолог Арман Шораев заявил, что «для Казахстана, который целиком и полностью в вопросах транспортировки нефти и нефтепродуктов зависел от России, реализация важного Транскаспийского коридора между Казахстаном и Азербайджаном является вопросом не только диверсификации транспортных путей, но и устранением экономической и политической зависимости от Москвы». Но по Сеньке ли шапка? По оценке экспертов, решение расширения нероссийских маршрутов доставки казахстанской нефти на мировые рыки, это проблем «пяти — десяти лет». Сейчас у Нур-Султана и Баку нет такого количества танкеров для транспортировки нефти по Каспию. Но в любом случае Азербайджан способен пропускать через свои трубопроводы не более 10 млн тонн казахстанской нефти, о чем хорошо знают в Нур-Султане.

А тогда можно говорить о том, что определенные силы, разыгрывая «тюркскую карту», ведут игру на обострение. Не случайно премьер-министр России Михаил Мишустин на встрече с коллегой из Азербайджана Али Асадовым в Чолпон-Ате с намеком позитивно оценил то, что «Азербайджан внимательно следит за интеграционными процессами на евразийском пространстве». Отметим, что встреча Мишустина с Асадовым впервые была приурочена к заседанию Евразийского межправсовета. При этом нужно иметь в виду и то, что кризис на территории б. УССР, помимо переориентации миропорядка, заметно повысил геополитическое значение Азербайджана. Потенциально он становится огромным транзитным хабом между Севером и Югом, Востоком и Западом. Помимо этого, на фоне ухудшения отношений с Россией повышается интерес ЕС к энергетическим проектам Баку.

Конечно, заместить российские газовые объемы Азербайджану не по силам, однако поддержать южные европейские страны (Италию, Грецию, Болгарию) и увеличить в краткосрочной перспективе пропускную способность Южного газового коридора он вполне способен. А с учетом возможности подключения к поставкам туркменского газа в среднесрочной перспективе Евросоюз сможет рассчитывать на диверсификацию газотранспортных маршрутов. Но это тот самый корабль, который опасно перегружать геополитическим грузом, иначе появятся напряжение и опасение со стороны набирающего силы соседнего Ирана, который открыто претендует на участие в раскладе сил в Закавказье. Так турецкое издание YeniSafak, распространило аудиозапись с голосом бывшего заместителя министра иностранных дел Ирана, участника переговоров по ядерной сделке Эбульфезла Зухтевенда, которого считают близким к духовному лидеру Ирана Али Хаменеи.

Он заявил, что «турки хотят взять Зангезур и перерезать нашу границу с Арменией». По его же словам, «мы не можем думать о стратегическом союзе или даже о стратегическом партнерстве с Турцией, а Южный Кавказ — это территория нашей цивилизации. Азербайджан — устрашающий феномен и потенциальная угроза для нас». И еще. Зухтевенда считает, что «если Азербайджан не будет аннексирован, он поразит Иран, как раковая клетка». Мы это к тому, что Баку может потенциально стать точкой геополитической бифуркации в случае, если грамотно не распорядиться захватывающими Закавказье интеграционными процессами. Тогда неизбежно появление внешнего триггера новой трансформации, что сведет к нулю инвестиционную привлекательность региона. В этой связи Баку будет вынужден проводить выверенную политику по щепетильным для российской и иранской стороны вопросам безопасности в Закавказье и акватории Каспийского моря. Причем возможности маневра, однобокого крена в сторону Запада или Турции у него уже ограничены.

Вот почему визит Токаева в Баку в некотором отношении обозначил бег в сторону уходящей натуры. В регионе складывается новая геополитическая реальность, в которой Казахстану определить свое место согласно заявленной интеграционной стратегии будет очень сложно.

Станислав Тарасов

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram