Резонансный языковой законопроект принят во втором чтении без существенных изменений. Президент негласно поддерживает его, но выступил против введения латиницы. Теперь значительно увеличится число сфер, где необходимо знание кыргызского языка. При этом русскоязычное образование в Кыргызстане по-прежнему останется более престижным.

Данный законопроект «О государственном языке» подразумевает сужение обязательного использования официального (русского) языка и, соответственно, расширение сферы обязательного применения государственного (кыргызского) языка. Теперь все государственные и муниципальные служащие, военные, сотрудники учебных заведений (в том числе и частных), врачи, педагоги должны обязательно знать кыргызский язык при приеме на работу.

Во время обсуждения в парламенте законопроект подвергся критике ряда депутатов и общественности. Они указывают, что новый закон противоречит Конституции, а потому ущемляет права русскоязычных граждан. Кроме того, на русском языке до сих пор ведется коммуникация многих учреждений, в том числе в медицине, образовательных и научных кругах.

Парламент Кыргызстана, в котором большинство составляют пропрезидентская «Ата-Журт» и другие партии, принял законопроект «О госязыке» во втором чтении, хотя некоторые депутаты и требовали внести в него правки. Депутат Эрулан Кокулов назвал законопроект популистским. «Такие популистские законы пишут, но они не работают. За 30 лет сколько документов работает? В этом законе я не вижу ничего для развития кыргызского языка. Если врач будет говорить на кыргызском, он будет лечить от этого лучше?» – задался вопросом депутат.

Языковые изменения

Заведующий кафедрой истории и теории литературы Кыргызско-Российского Славянского университета профессор Бахтияр Койчуев в интервью «Ритму Евразии» рассказал об изменениях и сложностях, которые ждут страну с новым законом.

– Бахтияр Туранович, законопроект о «О государственном языке» уже принят во втором чтении, значит ли это, что существенных изменений в нем не будет? Многие критикуют законопроект и требуют внести правки.

– Скорее всего, примут без существенных поправок, поскольку уже два чтения в парламенте прошли без задоринки. И не секрет, что большинство в парламенте – это пропрезидентские депутаты, поэтому, естественно, законопроект заранее согласовывался с администрацией главы государства.

Этот законопроект отчасти не учитывает языковую картину, которая сложилась в Кыргызстане, в его столице. Это некая идеализация того, какое место кыргызский язык должен занимать в стране. Там прописаны почти все сферы, работая в которых надо обязательно владеть кыргызским языком, включая медицину, образование, государственную службу (в госслужбе давно обязательно) и т. д.  В реальности этого пока нет, и, если это будет вводиться такими достаточно жесткими методами, то могут возникнуть недоразумения, всякие конфликты на бытовом и социальном уровне.

Язык – это сложная вещь, это социальное явление, которое невозможно изменить по приказу или закону. Поэтому отчасти закон действительно ориентирован на перспективу, на то, чтобы всё население Кыргызстана должно и будет владеть кыргызским языком в достаточной мере, чтобы исполнять функциональные обязанности.

Но для этого пока нет культурологической базы, те же самые учебники, нормативные документы, служебные документы пока в полной мере не переведены на кыргызский язык, и те люди, которые выполняют функциональные обязанности, не всегда владеют кыргызским языком. Если человек работает, допустим, в каком-то медицинском учреждении, то да, живя в Кыргызстане, наверное, он должен владеть госязыком, чтобы каждый кыргызстанец мог получить у него медицинскую помощь. Однако в Бишкеке есть квалифицированные специалисты, давно работающие в этой сфере, скажем так, предпенсионного возраста, которые не владеют кыргызским языком, и требовать от них, чтобы они им моментально овладели, невозможно.

Кыргызский язык должен развиваться не в ущерб русскому

Я надеюсь, что люди, прежде всего те, от кого зависит внедрение этого закона, с пониманием отнесутся к сложившейся ситуации и не будут ломать через колено. Поймут: для того, чтобы этот закон стал действовать, нужно какое-то время. Нужна просветительская работа в этом направлении, в том числе со стороны государства.

– Если этот законопроект будет принят, как это отразится на образовательной сфере Кыргызстана? Русскоязычное образование перестанет быть престижным?

– Нет, оно не перестанет быть престижным, оно таковым и останется. Сегодня даже в регионах, где в основном живет кыргызоязычное население, предпочитают давать детям образование на русском языке. Для этого несколько причин, прежде всего  возможность получения более широкого круга знаний на более глубоком учебно-методическом уровне. А также более широкие возможности интеграции в большой мир, не только в Русский мир, но и, скажем, в широкое мировое пространство, потому что посредством русского языка можно изучать английский, китайский и т. д.

К тому же наряду с введением этого закона есть какие-то межправительственные соглашения с той же Россией, недавно, например, было заключено соглашение о строительстве девяти школ при российском участии, в которых обучение будет проводиться на русском языке. Понятно, что, скорее всего, эти школы будут престижны и туда с охотой пойдут учащиеся. Поэтому на уровне среднего образования я не думаю, что принятие закона как-то отразится. На уровне дошкольного образования тоже не должно отразиться. Чтобы стимулировать охоту отдавать детей в кыргызоязычные школы, властям нужно создавать экономические стимулы, интеллектуально поднять процесс обучения.

На уровне высших учебных заведений, наверное, будут какие-то изменения, в том числе попытки перевести обучение на кыргызский язык, это и делается постепенно. Но чтобы этот процесс заработал, нужны учебники по различным технологиям, химии, экономике, искусству и т. д. Понятно, что эти учебники должны быть современными и высокого уровня. В одночасье их не подготовишь.

Переход на латиницу откладывается

– В парламенте также поднимали тему перехода на латиницу по примеру соседних стран. Но Казахстан притормозил этот процесс, а в Узбекистане до сих пор используются два варианта написания на узбекском языке (латиницей и кириллицей). В чём сложность такого перехода с точки зрения филологии?

– Здесь дело не только в филологии. У кыргызского народа было несколько алфавитов. Если брать древнюю культуру, это была руническая письменность. Потом просвещенные кыргызы пользовались арабской графикой, арабским письмом. Произведения древнетюркской литературы были написаны на тюркском языке, но на арабской графике.

На съезде тюркологов, который был проведен в Баку в 1926 году лингвист Евгений Поливанов, писатель Касым Тыныстанов анонсировали переход на латиницу, что и было сделано. В первые годы советской власти был алфавит латинский, на нем издавались даже первые кыргызские книги, газеты. Потом был переход на кириллицу, и дальнейшее развитие литературы, культуры происходило на базе именно кириллицы. Это достаточно большой временной промежуток, когда сформировалось не одно поколение кыргызской интеллигенции.

Совершенно понятно, что это определило уже культурообразующие, ментальные основы собственно кыргызского народа, это уже вошло в кровь и плоть. Даже чисто филологически, чтобы просто поменять алфавит, требуется усердная работа. Более того, когда пытались в недрах собственно кириллицы реформировать язык, всё закончилось неудачей и вернулось к устоявшимся нормам и традициям. К тому же надо иметь в виду, что при существовании единого литературного кыргызского языка есть диалекты – южный, северный говор, здесь тоже могут возникнуть некоторые проблемы.

Основная проблема – не филологическая, а историко-культурная и экономическая. Узбекистан, наверное, в этом отношении прав, там параллельно идет использование кириллицы и латиницы. Это оправданно, потому что большое количество населения получило образование на кириллице, оно привыкло пользоваться этим алфавитом. К тому же большой массив литературы, который был создан в Узбекистане в советские годы, невозможно перевести сразу на латиницу. Это историческая память народа, которая должна сохраняться и развиваться.

Я приведу пример такого существования разных алфавитов на примере уйгурской диаспоры в Кыргызстане. Арабская графика используется традиционно, ей пишут уйгуры, которые приехали из Китая. А те уйгуры, которые родились и воспитывались в Кыргызстане, пользуются кириллицей. Диаспоре никто не мешает издавать газету на одном языке, но в разном алфавитном оформлении.

Поэтому сосуществование разных алфавитов возможно. Другое дело, что единая система образования, культуры, просвещения должна пользоваться одним алфавитом.

Президент Садыр Жапаров заявил, что сейчас вводить латиницу преждевременно и развитие государственного языка должно продолжиться на кириллице. Поэтому перехода на латиницу не будет, в Кыргызстане в ближайшее время этот вопрос не станет форсироваться.

– Если про латиницу президент высказался, то про законопроект «О госязыке» промолчал. Почему Жапаров не хочет прямо озвучивать свою позицию по данному вопросу?

– Мне кажется, что эта позиция уже негласно озвучена, и выражается это в том, что законопроект прошел первое и второе чтения в парламенте. Если бы в аппарате президента было другое мнение, то мне представляется, что этот законопроект просто не был бы вынесен на голосование. Поэтому там должно быть всё согласовано, и процесс идет.

– По вашему мнению, как общество в Кыргызстане относится к существующему языковому балансу в стране? Кто требует изменить текущее положение дел?

– Вы знаете, общество, если брать единую социальную жизнь, исходит из социально-экономических реалий, использует те языки, которые, так скажем, более пригодны в этой сфере. Нетрудно заметить, что в Бишкеке говорят по-русски, а в городе Оше, помимо кыргызской речи, можно услышать русскую и узбекскую речь. Сама жизнь решает эти вопросы на уровне общения. Эти вопросы иногда начинают форсироваться, подниматься в общественной среде в связи с какими-то политическими акциями, выборами. На бытовом уровне это может проявляться в каких-то националистических вещах, но опять же это не в массовом сознании, а на уровне определенного социального слоя.

В 1990-е годы этот вопрос лоббировался «кыргызоязычным лобби», которое хотело занимать государственные должности, убрав конкурентов. Сейчас этот вопрос не актуален, в Кыргызстане государственные органы и так кыргызоязычные и кыргызонациональные. В какой-то степени вопрос, может быть, лоббируется языковедами и литературоведами, в чью профессиональную сферу интересов это входит, чтобы более комфортно и расширенно заниматься любимым делом.

Нельзя сказать, что существует напряженная языковая ситуация, что кто-то специально её провоцирует. То есть сама культурная реальность, сама экономическая ниша, которую занимают те или иные народы, определяют и степень владения, и то, на каком языке и как говорить, как обращаться. Поэтому, я думаю, в этом отношении языковая картина в Кыргызстане саморегулирующаяся. Если не будет политически непродуманных инициатив, то в таком же состоянии она и останется. Если население всё в большей степени будет изучать, понимать и осознавать кыргызский язык, то языковая картина в республике будет более органичной и спокойной. Но это дело не одного дня, не одного года, а далекой желанной перспективы.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram