Тема разворота части стока сибирских рек в сторону Казахстана и Средней Азии, судя по всему, не теряет своей актуальности. Новый повод вспомнить о ней дали депутатский запрос, с которым фракция партии «Ауыл» в Мажилисе обратилась к премьер-министру РК под самый занавес первой сессии нынешнего созыва, и ответ главы правительства, датированный 27 июля. Грандиозный проект, долго вынашиваемый в советский период, но потом положенный «под сукно», сейчас, когда в странах Центральной Азии, включая нашу, нарастает дефицит водных ресурсов, многими рассматривается как чуть ли не единственный вариант решения проблемы.
В своём запросе депутаты от «Ауыла» отметили: «Прогнозный водохозяйственный баланс до 2030 года показывает сокращение внутренних ресурсов речного стока и притока с территории сопредельных стран, что создаёт угрозу возникновения дефицита водных ресурсов для республики более чем 23 кубических километра, что сопоставимо с общим годовым забором воды населением и всеми отраслями экономики. В этих условиях Казахстану необходимо реализовывать мероприятия по совершенствованию межгосударственных водных отношений, трансграничной переброске рек».
Затем парламентарии вспомнили историю упомянутого проекта, который был одобрен в 1976-м на съезде КПСС, но (цитата) «после известных событий 1991 года остановился естественным образом». В действительности крест на нём поставили раньше, 14 августа 1986-го (на днях исполнилось ровно 37 лет этому событию), на заседании Политбюро ЦК КПСС, которое тогда принимало важнейшие для страны решения. А свернули проект во многом из-за давления со стороны авторитетных российских учёных и писателей, посчитавших, что его реализация нанесёт непоправимый ущерб экологии Сибири.
Республикам же Центральной Азии союзный центр предложил более рационально использовать собственные водные ресурсы, пообещав оказать в этом необходимую помощь. И спустя два года, в сентябре 1988-го, появилось соответствующее постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. В частности, им предусматривалось провести комплексную реконструкцию оросительных систем и существенно повысить их КПД, внедрить водосберегающие технологии (на это Москва собиралась выделить значительные капиталовложения), что, как ожидалось, позволит высвободить от 15 до 20 кубических километров воды в год. Мы уже никогда не узнаем, насколько оправданными были эти расчёты, так как вскоре Союз рухнул.
Но вернёмся к депутатскому запросу. В нём содержится призыв «инициировать создание отдельной межправительственной комиссии Казахстан - Россия по проекту переброски части стока сибирских рек в Казахстан и Среднюю Азию». На это премьер-министр спустя месяц ответил, что данный вопрос обсуждался в августе 2021 года в ходе встречи министра экологии, геологии и природных ресурсов РК Магзума Мирзагалиева с его российским коллегой Александром Козловым. И что российская сторона «официально информировала о нецелесообразности рассмотрения вопроса о переброске избыточного стока рек на территорию Казахстана ввиду различных негативных последствий, в том числе водно-хозяйственных, сельскохозяйственных, экологических и социально-экономических».
Казалось бы, можно поставить точку. Но за два года, прошедшие с той встречи министров, ситуация для России кардинально изменилась. И, прежде всего, геополитическая. После вторжения на территорию Украины в феврале 2022-го она оказалась, по сути, в международной изоляции, под масштабными санкциями. Поэтому сегодня власти РФ находятся в активном поиске новых союзников, одновременно стремясь удержать прежних, которые, в свою очередь, проявляют норов и стремление к большей независимости от РФ.
В такой ситуации Кремль вполне может изменить свою позицию в отношении поворота части стока сибирских рек на юг, на территорию стран (прежде всего, Казахстана и Узбекистана, где в общей сложности проживают около 55 миллионов человек), в поддержке которых он кровно заинтересован и которые всё более остро нуждаются в водных ресурсах. А в том, что нынешнее руководство РФ ради достижения своих геополитических целей может пренебречь теми издержками, в частности, экологическими, которыми, как утверждают российские защитники природы, будет сопровождаться реализация проекта, остаётся все меньше сомнений. Впрочем, есть и такие учёные, причём их немало, которые не видят больших рисков в изъятии незначительной части стока.
Именно на политическом аспекте делал акцент и московский мэр Юрий Лужков, который в «нулевые» годы предпринял попытку реанимировать идею (он даже написал на эту тему книгу «Вода и мир», изданную в 2008-м) и встретил поддержку со стороны Нурсултана Назарбаева. К слову, у Лужкова был очень хороший шанс стать преемником Бориса Ельцина на посту президента РФ, и случись это, кто знает, как бы сложилась судьба проекта, тем более если учесть его дружбу с тогдашним казахстанским лидером. А эта самая политическая составляющая с тех пор не только не ослабла, но и значительно усилилась.
Последнее замечание в полной мере относится и к отношениям России с Узбекистаном. Ещё Ислам Каримов во время своих визитов в Москву прощупывал эту тему. А его главный советник Исмаил Джурабеков, которого называли «серым кардиналом узбекской политики» (когда-то он был министром мелиорации и водного хозяйства, первым вице-премьером правительства), не раз заявлял, что реализация проекта переброски выгодна и для Центральной Азии, и для самой РФ. Нынешний президент Шавкат Мирзиёев публично на эту тему особо не распространяется, но, как утверждал пару лет назад известный российский эксперт по странам СНГ Андрей Суздальцев, в ходе его встреч с руководством РФ она поднимается. По его мнению, «Узбекистан до сегодняшнего дня живёт мечтой о том, что к нему повернутся сибирские реки» и ради этого согласится вступить в ЕАЭС, чего так долго, но пока тщетно добивается Кремль.
Интерес к реализации проекта проявляет и Запад, который, разумеется, смотрит на него со своей колокольни. Об этом четыре года назад говорил Виктор Духовный, очень авторитетный специалист, один из главных «идеологов» водной политики Узбекистана, сейчас, к сожалению, уже покойный. По его словам, группа климатологов и гляциологов из Канады, Великобритании, Франции на протяжении многих лет бьёт тревогу относительно ускоренного таяния ледовой шапки Северного полюса (следствие глобального потепления) и вызванной этим угрозы подъёма уровня Атлантического океана на пять-шесть метров. Ведь это может привести к затоплению огромных прибрежных территорий, серьёзному изменению климата в Европе и Северной Америке. А изъятие части речного стока, поступающего в Арктику, способно если не остановить, то замедлить этот процесс.
Кроме того, Духовный, ссылаясь на результаты исследований Сибирского отделения Академии наук России, утверждал, что вследствие изменения климата в обозримой перспективе прогнозируется резкое увеличение объёмов водных ресурсов сибирских рек, текущих в сторону Северного Ледовитого океана, – Оби с ее крупнейшим притоком Иртышем, Енисея, Лены… Это будет сопровождаться затоплением больших пространств северной части Сибири, где расположены зоны будущих нефтяных полей. А посему, как уверял Виктор Абрамович, поворот части стока сибирских рек на юг станет благом в том числе и для самой России. Хотя, возможно, научное сообщество РФ в большинстве своём с ним несогласно.
Но даже если с политической и экологической точек зрения плюсов у проекта окажется больше, чем минусов, то как быть с огромными затратами на его реализацию, а затем и на эксплуатацию сооружений? Ведь придётся проложить широкий канал протяжённостью более двух тысяч километров, построить несколько мощных насосных станций для подъёма воды (перепады высот в разных точках будущей трассы, даже несмотря на использование естественных понижений, будут довольно значительными), для них надо откуда-то брать электроэнергию…
По примерным оценкам того же Духовного, реализация проекта обойдётся в 60 миллиардов долларов (примерно 27 триллионов тенге) и займёт от десяти до пятнадцати лет. А вот бывший министр охраны окружающей среды РФ и бывший же директор Института водных проблем Российской академии наук Виктор Данилов-Данильян называл втрое большую цифру, хотя, возможно, он как противник переброски намеренно её завысил. Но как бы то ни было, потребуется очень внушительная сумма.
Где взять такие деньги? Привлечь Китай, тем более что он имеет опыт перераспределения значительных объёмов воды (взять, например, переброску стока Янцзы с юга на север, в бассейны рек Хуанхэ и Хай), или западные финансовые институты? Но, как известно, долг платежом красен. А в том, что затраты удастся быстро и в полной мере окупить, есть серьёзные сомнения.
Поэтому, может, лучше придерживаться принципа «по одёжке протягивай ножки»? То есть, отложить дорогостоящий проект на будущее (продолжая держать его в уме) и заняться тем, что мы, Казахстан и Узбекистан, можем осилить сами, – реконструкцией, модернизацией оросительных систем, за счёт чего можно ежегодно экономить хотя бы 15-20 процентов расходуемой сейчас воды.
Правила комментирования
comments powered by Disqus