Как изменился расклад политических сил в Казахстане за последнее десятилетие? Обозреватели Central Asia Monitor решили разобраться в этом, для чего за основу были взяты основные “разоблачительные материалы” начала “нулевых” годов и проведен краткий обзорный анализ главных групп влияния и олицетворявших их персон по состоянию на 2001-й и 2014-й.

Для начала можно вспомнить, что аналитики того периода явно с большим удовольствием отслеживали политическую и экономическую жизнь республики. Фактически именно публичные наблюдатели сумели классифицировать казахстанские группы влияния по типологии и скрупулезно собрать материалы об удельном весе их активов и приобретенном ими “весе”. Это тем более важно, если учесть, что в 2001-м еще сохранялась формальная принадлежность к той или иной группе, велась работа по привлечению грамотных менеджеров, поскольку подавляющее большинство олигархических групп находились в состоянии войн различной степени тяжести друг с другом.

Если верить анализу того периода, собранному на портале Asiopa, то можно было выделить три основные “группы”, которые “работали” по отраслям: это “банкиры и нефтяники”, “металлурги” и “силовики”. Нет надобности говорить, что такое деление было весьма и весьма условным – наблюдалась беспрестанная ротация менеджмента, компаний и активов, а, главное, подконтрольных чиновников. Но есть и довольно любопытные моменты: некоторые фигуранты, отмеченные в статьях на этом портале как перспективные или недавно появившиеся, показали выдающийся карьерный рост, превратившись из топ-менеджеров второго и третьего порядков в полноценных самостоятельных игроков либо в высокопоставленных чиновников. Также интересно наблюдать за активами, которые становились причиной ожесточенной борьбы десятилетие назад. Самые интересные куски казахстанской экономики либо были проданы и радикально поменяли прописку конечных бенефициаров, либо осели на государственном балансе – в фонде “Самрук-Казына”, где стали причиной ожесточенных уже офисных войн за контроль над финансовыми потоками.

Еще один отрадный момент: насколько можно судить по отрывочным аналитическим выкладкам, за последнее десятилетие отечественный бизнес потихоньку выбрался из коротких “детских” штанишек, став на порядок цивилизованнее. Трудно сказать, в какой степени это зависело от фигурантов, названных в материалах тех лет, а в какой от государственной воли, но в целом можно сделать вывод, что она, воля, похоже, наличествует и с некоторых пор довольно жестко регламентирует немалую часть жизни отечественной элиты.

Банкиры и нефтяники

Судя по всему, к настоящему моменту это группа победителей. В 1990-е молодые технократы контролировали активы, к которым как раз таки применима известная истина о том, что первоначальное накопление капитала никогда и нигде не происходит законным путем. Однако они же, надо отдать им должное, заложили немалую часть основы казахстанской финансовой системы. И речь здесь идет не только и не столько о банках, хотя и о них тоже (ведь они создавались исключительно для “хранения” корпоративных финансов, как их теперь принято называть), сколько о том, что в результате постоянных войн капиталов и умов была создана, по западным образцам, целая система финансовых взаимоотношений. Подавляющее большинство существующих сейчас активов – в диапазоне от производства винно-водочных изделий до нефтегазовых корпораций – были заложены как раз молодыми технократами, которые, и это сейчас особенно хорошо заметно, создали немалую часть своих империй исключительно для удовлетворения личных амбиций. Действующие ныне “холдинги”, “секьюрити”, “групп” и прочие атрибуты капитализма на ранней стадии напоминали громоздкие и не очень понятные системы компаний, которые уже потом в результате “оптимизаций” становились тем, что сегодня с такой легкостью классифицируют деловые издания.

Отдельного упоминания заслуживает менеджмент этой условной группы. Если не считать самого главного держателя акций группы – Тимура Кулибаева, то можно только позавидовать кадровому нюху лидеров различных подгрупп, которые и формируют костяк “банкиров и нефтяников”. Назовем лишь несколько фамилий из топ-листа группы, чтобы стало понятно, о чем мы говорим. Это Карим Масимов, Анвар Сайденов, Канат Бозумбаев, Айдан Карибжанов, Берик Имашев… Причем, некоторые из упомянутых персон на момент написания статьи в 2001 году находились на управленческом уровне, классифицируемом как “ниже среднего”.

Металлурги

Как и положено производственникам, эта группа доминировала только в период первоначального накопления капитала, когда могла достать наличные и купить всех вокруг себя. Однако с течением времени то ли усложнились технологии, то ли элита стала более искушенной в деле зарабатывания денег и переброски капиталов, но так или иначе группа металлургов, про которую авторы статей образца 2001 года писали практически немыслимые вещи, надолго ушла в тень. Отчасти это связано с огосударствлением немалой части активов, отчасти – с тем, что вести бизнес по старым правилам стало невыгодно и опасно, и компании были вынуждены уйти в публичное поле и гораздо внимательнее относиться к репутации своих менеджеров и бенефициаров. Кроме того, одним из результатов листинга компаний на крупнейших мировых биржах стало усиление общественного контроля, когда миноритарные акционеры не позволяют общаться с представителями непонятных азиатских режимов, причем даже в странах, в которых осуществляется добыча полезных ископаемых, формирующих выручку.

Впрочем, все вышеперечисленное вовсе не означает, что металлурги потеряли абсолютно все позиции в казахстанском истеблишменте. Нет, они по-прежнему играют достаточно серьезную роль на политическом поле страны, помогают расставлять в некоторых регионах чиновников и даже влияют на часть правительственных решений. Просто в силу различных причин ушло время публичности: “Казахмыс”, например, лишился бессменного куратора Владимира Ни и предпочитает не выходить за “рамки протокола”; Александр Машкевич и компания, похоже, просто перебрались из Казахстана в те страны, откуда проще договариваться с миноритарными акционерами; а группа “Казцинк” окончательно стала западной компанией, членом одной из самых закрытых промышленных групп планеты – “Гленкор”, по всей видимости, приняв ее правила, касающиеся сохранения корпоративной информационной безопасности. Да и ушли те времена, когда “Алюминий Казахстана” мог позволить себе открыто финансировать партию, играя, причем, именно играя в низкопробную политику.

Силовики

Пожалуй, это единственная из описанных групп, которая канула в Лету, потерпев самое настоящее историческое поражение. Понятно, что ее могущество держалось исключительно на возможностях одного человека – Рахата Алиева, который за короткое время сумел собрать вокруг себя пул силовых ведомств в диапазоне от финансовой полиции до Комитета национальной безопасности. К слову, по состоянию на 2001 год группа силовиков была очень динамичной, очень жесткой и не считающейся с конъюнктурой компанией единомышленников. Ее основу составляли медиаресурсы: фактически именно силовики контролировали главную кнопку страны и нисколько этого не стеснялись – при необходимости они доставали компромат, который потом получал аудиторию в лице всего Казахстана. Но поскольку абсолютно все активы этой группы были завязаны на одном человеке – Рахате Алиеве, то стоило ему попасть в опалу, как за ним “посыпались” все другие. Лишь немногим удалось удержаться на плаву после ссоры Алиева с главой государства. Это обстоятельство, кстати, не очень хорошим образом характеризует способность Алиева подбирать себе соратников. Членами группы считались Альнур Мусаев, Владимир Рерих, Андрей Шухов, Ардак Досжан… К слову, часть команды Алиева, насколько можно судить, “откололась” от него задолго до опалы.

****

Вообще, для более точной классификации перемен, которые произошли за последние 10-12 лет, логичнее было бы провести целый ряд исследований, чтобы проследить трансформацию казахстанского бизнеса, его рост из класса мелких собственников до класса капиталистов. Это будет очень занятное исследование, поскольку изменения в структуре акционеров, скажем, “Казкоммерцбанка” или тем более компаний, которые прошли очистку иностранным капиталом – это тоже часть новейшей истории Казахстана. И тем удивительнее метаморфозы, которые произошли за короткий по историческим меркам промежуток времени. Сегодня все рассуждают об устойчивости системы в транзитный период: насколько способна выстоять элита, как она сумеет договориться в “постназарбаевский” период… Но при этом мало кто задумывается о том, что настоящий транзитный период уже закончился, причем произошло это без внимания публики, которая больше все­го беспокоится за буду­щее независимого Казах­стана.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram